Алексей КиН - Школа мёртвых душ

Следующая проблема нарисовалась сама собой – во что наложить?

Ну как говорится, как нарисовалась, так и решилась. Взяв полтора литровую баклажку, которая стояла на полу у стола, я отрезал ей донышко, благо было чем, как было ранее сказано ни один уважающий себя мужчина без ножа из дома не выходит. Поэтому он был у меня с собой в рюкзаке на постоянном ношении. Получилось импровизированное блюдце вполне подходящее для кошки. Не мудрствуя лукаво, я открыл банку с супом, достал хлеб, налив немного бульона, я оторвал солидный, по меркам кошки, кусок мяса,

накрошил в бульон хлебный мякиш.

« Всяко сытнее будет », – подумал я. Долив во всё это дело ещё немного бульона, засунул на минуту в микроволновку. Чтобы не стоять и не ждать, я подошёл к монитору, авось ещё чего покажется, когда кажется, креститься надо, само по себе всплыло окончание поговорки.

Бездумно перещёлкивая камеры, я видел лишь пустые коридоры, которые тут же наполнились детьми после того, как прозвенел звонок. Выходить с пультовой в перемену мне совсем не хотелось, да и надобности не было.

Я взял кружку и отхлебнул в конец остывший чай.

В мониторе я наблюдал картину, как старшеклассники по привычке отправляясь в привычные места курения натыкались на замок, меня весилили их злобные недоумевающие заточки.

Когда это мне надоело смотреть на их психи я достал из микроволновки чеплашку и пошёл кормить мою новую знакомую.

Спустившись в подвальный пролёт, я уже было хотел её поманить, но делать этого не пришлось, мурчала выскочила из под лестницы сама, словно узнав меня по шагам.

Её обед я поставил в угол, чтобы какой – нибудь идиот, в силу своего недоразвития, не пнул миску забавы ради.

Всё это время кошка смотрела на меня с какой то благодарностью в глазах, в какой – то момент я поймал себя на мысли, что мы смотрим друг на друга и словно читаем мысли в глазах. Её огромные зелёные глаза становились всё больше, словно я

тону, словно растворяюсь в них. Я погрузился в них полностью, огромное тёплое зелёное море, так хорошо тепло и спокойно.

«Не бойся, я тебя не оставлю», – услышал

я слова огромной бездны, – «я не отдам тебя ей…»

– Кому ей? – мысленно обратился я к зелёной бездне глаз.

– Ты чего с кошкой в гляделки играешь? – с юмором в голосе спросил заведующий по хозяйственной части.

Сказать что я вздрогнул, это ничего не сказать, но его вопрос вывел меня из транса.

– Да, нет… Что-то задумался, – ответил я каким-то отрешённым голосом. – Парень, с тобой все нормально??? – оторопевшим голосом спросил мой новый знакомый.

– Да вроде. – я там закончил, валим, горяченького хлебнём! – совсем по – свойски предложил

он.

– Да, сейчас идём. – Мурчалка, – позвал я кошку, – иди лопай, а то совсем уже живот к спине

прилип, а вечером ещё чего-нибудь соображу.

Сейчас мурчалка смотрела на меня совсем обычными кошачьими глазами.

То, что было, через мгновение растаяло в памяти, как дурной сон, но теплота всё ещё была внутри меня.

Я шёл не видя дороги, мысли клубнем путались у меня в голове, страха перед этими глазами я не испытывал, скорее наоборот, только под их пристальным взглядом я не чувствовал ни его ни тревоги.

А может я сам всё это придумал, ну разыгралось воображение, ну с кем не бывает?

Я вроде бы не маленький мальчик бояться и верить в бабаек, да и жизнь научила тому, что все страхи только у нас в голове.

Ну привиделось в зеркале? – Вот именно привиделось!

Камера? – Обычная игра теней.

Труба? А что она? – Где повесили, там и весит.

«Бояться надо живых, а не мёртвых», вспомнил я слова не помню кого, «мёртвые не кусаются!»

Но почему же мне было так спокойно под взором этих зелёных глаз???

Мы зашли ко мне.

– Располагайся, где удобнее, сейчас чайник поставлю, а то совсем остыл.

Кореш грузно уселся на диван , поставив чемодан к себе на колени, словно пенсионер в общественном транспорте.

– Да брось ты его, кто его у тебя здесь кроме меня сопрёт!? – пошутил я с моим новым знакомым указывая на ручную кладь.

– Да привычка! Так ведь без него и уйду.

Вспомнив, как он проводил ремонт выходов, я почему – то вовсе не удивился.

Чайник начал закипать, поэтому с приготовлением заварки нужно было поспешить, «а в прочем, куда спешить-то? Мне тут до завтра куковать, а мой новый

знакомый в принципе по жизни никуда не торопится. » – С этими мыслями я вытряхнул старые нюфеля в корзину с бумагами, сполоснул кружку совсем небольшим количеством воды и выплеснул туда же. Насыпав свежей заварки из расчёта на двоих,

я залил кипяток и накрыл той же газетой.

– Ну вот, пущай запарится, – сказал я, деловито осматривая на свет два гранёных стакана.

– Вроде чистые, – резюмировал я, и добряк согласно кивнул.

Приподняв газетку, я посмотрел запарился ли чай и пришёл к выводу, что если его сейчас пару раз "поднять", то можно будет неплохо чифирнуть на двоих. О чём собственно я и сообщил своему гостю.

– Нет – нет, спасибо! – поблагодарил он, отрицательно качая головой.– Давно не чифирил, сердце уже не то.

Я понимающе покачал головой.

– М – да, не по двадцать лет конечно, но вроде бы и не старые, хотя уже не первой свежести, у тебя сердце от него, у меня давление.

– Это верно, – поддержал он меня и выдал:

– Раньше были времена, а теперь мгновения…, – благостно начал он.

– Ну да… раньше к вечеру член поднимался, а теперь давление, – столь же благостно закончил я мудрость, неизвестно кем сказанную.

Я разлил ароматный напиток по гранёным стаканам и разбавил водой из чайника.

– Сахар? – спросил я.

– Нет, спасибо.

– Как хочешь.

Мы пригубили горячий чай, и в один голос довольно крякнули.

– Эх, что за дети пошли сволочные, – начал сетовать мой собеседник.

– А что такое? – с интересом осведомился я.

– Ну вот что? Стою, прикручиваю петли, началась перемена, спускаются идиоты по другому не скажи. «А ты», – говорит, – «крути, крути дядя, один хрен мы их оторвём». —Раньше взрослых уважали, а сейчас?

Сложно было с ним поспорить, хамы и идиоты, а не дети, процентов на восемьдесят. С появлением камер и инета попробуй им что сделать, засудят ведь не за хрен собачий, а ведь этот гадёныш камеру включит не тогда, когда начинает выёбываться, а когда понимает что уже всё, и сейчас его наглую мордочку, потому что до морды не доросла, начнут рихтовать, и всю смелость тут же, как рукой снимет. На такого смотришь и думаешь, я же тебя соплёй в живот, пополам согну. Впрочем и меня жизнь кое – чему научила, как бороться с такими недоносками. Обычно я ему прямо в камеру говорю: «Я тебя щас сопляка обоссу и уйду, ответственности ну разве что штраф небольшой, а тебе всю жизнь обоссанным жить».