Сергей Ольха - Харвуд Макк Грайер. Охота за подсвечниками. Ответ

Левый фланг поднялся с траншеи и молча устремился на противника сзади. Сквозь крики и шум рукопашного боя отряд Генри, как и предполагалось, никто не услышал. До спин жёлто-красной униформы испанцев оставалось пятьдесят ярдов, тридцать, десять… Штыки и палаши с сочным звуком вонзились в бравые тела морских пехотинцев. Генри работал штыком, как иголка швейной машинки: одного, второго, третьего. Так продолжалось секунд десять. Только после основная часть десанта заметила, что их рубят сзади. В отряде противника начался переполох. Войска смешались. Стрелять в этой каше было невозможно. Пошла настоящая рубка. Земля медленно заливалась кровью.

Глаза Генри бегло искали жёлтые испанские кители. Когда взгляд улавливал таковые, Генри пускал в ход штык. Иногда приклад. Ещё одного наколол на штык. Справа на него замахнулась сабля. Он отбил удар винтовкой и наотмашь чиркнул штыком по красному воротнику. Толчок в спину. Генри оказался на четвереньках на сыром от крови песке, но быстро поднялся. Снова ткнул штыком вражеское туловище. Штык противника сзади проткнул ему китель над плечом, под погоном. Но плечо не задел. Генри повернулся и нанёс этому солдату удар прикладом по лицу. Кровь врага брызнула Генри на щёку. Отвернувшись, он чуть не пропустил удар, отбив саблю винтовкой. Испанский пехотинец с размаха обрушивал на Генри удары саблей. Тот только успевал ставить блоки. Генри отступал. Сабля уже раскрошила деревянное цевьё ружья. Его спасал только ствол. Пехотинец злобно впился чернооким взглядом, и что-то кричал на своём языке. Генри упёрся в кого-то спиной. Он ещё раз отразил удар сабли и оттолкнул испанца ногой. Теперь наступал он. Пехотинец отбивал саблей колющие удары штыка. И вот, один удар он пропустил. Штык угодил ему в бок, в самый край. Пехотинец вскрикнул. Генри выдернул штык и ткнул уже в грудь. Пехотинец свалился. Опять толчок. Генри упал на землю и выронил винтовку. Он повернул голову, насколько позволяла шея, и боковым зрением заметил над собой взмах ружья. Откинулся Генри в сторону и перевернулся на спину. В нескольких дюймах от него штык вошёл в землю. Испанский солдат отпустил ружьё, выхватил нож и наскочил на него. Он схватил его за ворот и пытался ударить ножом. Генри перехватил его руку и струдом удерживал её. Пехотинец попался старше него и гораздо крупнее телосложением. Скинуть с себя Генри его не мог. Да и силами не потягаешься. Как ни пытался сержант напрягаться, испанская рука с ножом медленно опускалась к его шее. Вот уже кончик ножа проткнул кожу возле сонной артерии. «Всё, конец»… Из горла пехотинца вылез штык и ушёл обратно. Из рваного отверстия потекла струйка крови. Глаза пехотинца остекленели, и он перестал давить рукой на нож. Генри отвёл в сторону его руку. На него навалилось двести с лишним фунтов мёртвого тела. Кое-как Генри выполз из-под него, стёр с прокола на шее кровавую каплю, поднял винтовку и кинулся в бой. За свою жизнь уже не стоило переживать. Он знал, что испанцы превосходят численностью и, рано или поздно, они порубят англичан на куски. Снова толчком Генри свалило на землю. Остриё сабли скользнуло ему по лопатке. Генри сквозь зубы втянул ртом воздух. Опершись на винтовку, он поднялся. Перед ним упал на четвереньки испанский солдат. Последний взгляд его был обращён на Генри. Тот пробил ему штыком череп. Штык так и остался в голове пехотинца. Генри ощутил удар по затылку, пошатнулся, но устоял на ногах. Повернувшись, с размаха ударил прикладом, и, споткнувшись о чьё-то тело, чуть не упал. Он только заметил, как от удара приклада вылетела челюсть, ударилась о борт шлюпки и упала в воду, оставив кровавый след зубов на белом борту. Послышался пушечный выстрел. Выпустил Генри из рук винтовку и потянулся за палашом. К нему подкатилась голова рядового Крауфорта и коснулась его руки. Сержант поднял с земли палаш. Послышался ещё пушечный выстрел. В трёх шагах от сержанта шла рубка на саблях. На землю упала чья-то рука. За долю секунды увидел, как клинок прошёл от плеча до пояса командира правого фланга. Тот остановился. После его порубили на части. С криком Генри кинулся в толпу, обрушив свой палаш на голову испанца. Он свалил собой двух испанских солдат. Началась возня. В ход пошли кулаки. Генри колотил по морде испанского офицера. От сильного толчка ноги в бок, Генри пролетел два ярда и шлёпнулся в воду, на труп своего солдата. Тут он заметил, что из залива вышли английские линейные корабли. Они шли на испанские галеоны и расстреливали их с кормовых орудий. Крайний галеон уже горел. Эта картина вселила в Генри надежду. Он поднялся, вынул из испанского трупа палаш, но шагнуть не успел. Шальная дробь попала ему в живот. Сержант, вскрикнув, опустился на колени, прижал ладонью рану и повалился на бок. Перед глазами всё плыло, звуки двоились. Кто-то потащил Генри на берег. Это был Тоган. Он сильно хромал, ему выбило один глаз, и на левой руке багрились два длинных пореза от сабли. Но последние силы он отдавал, чтобы спасти своего товарища.

– Только не умирай, Генри, держись.

Он выволок его на берег, оторвал от своего кителя второй рукав, свернул его и приложил к ране.

– Потерпи. Ещё немного. Наши фрегаты уже вышли. Нам надо продержаться, – он перетянул рану ремнём.

Тоган тащил своего сержанта дальше от воды. На песке оставался кровавый след.

Генри учащенно дышал. В животе жалила острая боль. Вовремя его вытащил из воды Тоган. Фута глубины было бы достаточно, чтобы захлебнуться.

Тоган по несколько дюймов передвигал тело раненного Генри. Делая глубокие вдохи, он что-то приговаривал ему. Но Генри уже его не слышал. Он только видел перед собой голубое небо и ощущал жар по всему телу. Рядом раздался взрыв. В сознании Генри наступила темнота, и мысли растворились в пустоте.

В баре сидел незнакомый мужчина и делал записи в дневник. Подошла молодая служанка и поставила ему на стол чашку чая.

– Спасибо.

Она присела к нему за столик:

– Вы писатель? – девушка застенчиво посмотрела на его лицо.

Мужчина прервал запись, снял очки и вежливо ответил:

– Нет.

– Просто вы уже полчаса сидите и, не отрываясь, пишите.

– Это мои наблюдения, – сказал гость, закрыв дневник, положил очки в карман пиджака.

– А вы за кем наблюдаете? – служанка оглядела оживлённый бар.

– Почему – за кем? Обычные расчёты, догадки.

Он сделал глоток чая.

– Если бар посещает приезжий человек, строит догадки, делает какие-то записи, и он не писатель… Возможно, он что-то или кого-нибудь ищет? – с интересом сказала девушка, поправляя фартук.

– Вы случайно не из полиции? – улыбнулся мужчина и прищурился.

Девушка засмеялась:

– Нет, что вы. У меня работа такая. Просто много наблюдаю за посетителями.