Эпоха Век - Бабы дуры

Неподвижные веки Марковны по чьему-то приказу дёрнулись – она моргнула и, поняв, что только на это движение способно её тело, тут же открыла глаза. Никакого отражения в зеркале не было, да и за столом естественно. Несколько минут Марковна приходила в себя, и только потом способность соображать адекватно вернулась к ней. «Вот так дела! Голову дам на отсечение – всё так и было. Кто бы рассказал что-то подобное – на смех бы подняла, впрочем, только что с Мадам это и сделала. Просто верить не хочется в то, что она говорит, вот защитная реакция и последовала. Значит, есть-таки что-то потустороннее, вот и видение Павловны – этому подтверждение, даже про Алю знает и даже то, что эта девочка что-то ищет, вот только что? В воде, передам, что Павловна сказала, пусть сама разбирается. Как проснуться все, соберёмся за столом, всё им расскажу, пусть как хотят, так и думают, хоть и пальцем у виска крутят. Павловна дала понять, что наша компания из четырёх человек – самое то, что надо. Не правы в этот раз китайские мудрецы: «шагает тот быстрее, кто идёт один».

– Еврушка, где ты была? – Марковна погладила кошку, запрыгнувшую ей на колени, – не зря говорят, что кошки призраков видят, только «ушла» Павловна, ты и появилась. Слушай, только сейчас до меня и дошло, Таисия перед самым ужином это зеркало сюда притащила, я ещё спросила её «чего такую тяжесть таскаешь?». Она плечами пожала и отмахнулась:

«а бог его знает, на Рождество гадают, может, мы с девками подопьём да за карты возьмёмся». Так и не взялись, Дмитрий приехал, а всё одно пригодилось. И где его Димка нашёл, старинное, рама красивая?

Марковна, держа кошку на руках, подошла к зеркалу, провела по нему рукой, вглядываясь в своё отражение, постояла недолго. Вздохнула и, погружённая в смутные мысли, ушла в свою спальню.

Когда все собрались за столом и Марковна подробно рассказала своё видение, её невероятный рассказ выслушали молча. Первая откликнулась Мадам:

– Ты, Марковна, на своём опыте убедилась – я из ума не выжила.

– И ты меня прости, девочка, что «полкана» на тебя спустила.

– Нет ничего достовернее, чем сама достоверность, – глубокомысленно изрекла Аля, а потом, по обыкновению, захлопала в ладоши, – вот и славно, а то я от любопытства в постели часами ворочаюсь, когда вы меня спать отсылаете, а сами тут шушукаетесь. Подслушивать привычки не имею, да и воспитание не позволяет.

– А чего это ты, вертихвостка, в воде ищешь?

Таисия ехидно прищурилась, признание Али в собственном любопытстве ей не понравилось, она вообще относилась к этой девице прохладно. Аля вызывающе посмотрела на Таисию, Марковна и Мадам даже переглянулись, ожидая развязки этого поединка.

– Как найду клад в бермудском треугольнике, поделюсь, а вы про очки не забывайте, мне по барабану жгучий взгляд ваших гляделок.

– Ах, ты, пигалица профурсеточная! – всплеснула руками Таисия, – ишь ты, «гляделок», пригрели, девчата, на своей груди хамку.

– Да перестаньте вы, – с досадой в голосе сказала Мадам и подвела черту, – вот и доигрались мы, повальным сумасшествием это не назовёшь, надо теперь осторожней и внимательней к себе относиться, лишнего не болтать, но и друг от друга не утаивать, если что видеть или слышать будем, всё нам пригодиться. Зерно от плевел мы, взрослые люди, всегда отличить сумеем. Давайте-ка выпьем, а то на воспалённую голову трезвость мыслей не ложиться.

Едва подняли наполненные бокалы, как Марковна, прислушавшись, сказала:

– Кто-то подъехал, кого нелёгкая принесла?

– Вы сидите, нечего всем к дверям бежать, как при пожаре, вдруг, это мой Лёвушка приехал, хотя сегодня мы не договаривались.

Таисия, идя по дорожке к калитке, узнала машину буфетчицы. Визитерша не выходила, но двигатель был выключен. «Чего опять припёрлась, не сидится ей, корова старая, ты-то мне под горячую руку и нужна, только вякни опять про свою тоску-печаль, я тебе расскажу о настоящем людском горе» подумала Таисия, дёрнув ручку двери. Распахнув дверь пассажирского сидения, она села и, подняв удивлённо брови, спросила:

– Чем обязаны?

Альбина вздрогнула и, глядя сквозь лобовое стекло, тихо сказала:

– Спасибо, что прочувствовали моё состояние и вышли сами, спасибо вам.

Таисия опешила – такой горькой тоски в дрожащем человеческом голосе она не слышала очень давно. «Ба, да на ней сегодня и грамма штука-турки нет!? Кончилась, что ли?» удивилась Таисия.

– Я привезла деньги, 666 тысяч, как вы сказали, – Альбина протянула Таисии сумку, которую прижимала к груди.

– Надеюсь, пересчитывать не надо?

Таисия сама завидовала своему хладнокровию и будто слушала свой спокойный голос со стороны. «Чёрт, чёрт, чёрт, блин, блин, блин, Алля бессмилля, только чего-то она не радостная?»

– Если есть желание, можете рассказать подробности. Думаю, наши дорожки больше не пересекутся.

– Вы правильно думаете, на этом всё.

Альбина молчала несколько минут, Таисия терпеливо ждала, помня совет Павловны «человека не надо подгонять, расскажет всё сам, если захочет». Альбина хотела.

– Как вы и сказали, теперь он навеки мой, не изменит, не предаст, захочу – проведаю, захочу- забуду.

Альбина разрыдалась, по-настоящему, по-бабски, искренне. Таисия почувствовала волну противного холодка по спине, но высказать своё предположение вслух не решилась. Альбина не стала долго мучить её.

– Утонул он там, на отдыхе, решил дайвером заделаться, что-то на дне случилось, вчера захоронили в закрытом гробу, я через третьих лиц помогала, у него одна бабка старенькая, ей бы не под силу было всё оформить. Уж как убивалась у гроба его девка, с которой он ездил, и за себя и за меня. Сами понимаете, мне там показаться невозможно было, я только сегодня на кладбище съездила, завтрак, как положено, отвезла. Сегодня кроме меня на его свежей могилке никого не было, будто мои ангелы дали мне возможность выплакать те слёзы, что я накопила за время, когда узнала о его гибели. Простила я и девку-разлучницу и его самого простила, вот только себя простить не могу, что к вам пришла. Скажите честно, умоляю вас, из-за моей глупости ничего с моей семьёй не случиться?

В голосе Альбины было столько страха, что Таисии стало искренне жаль несчастную женщину. Какой-то зверёк своей мохнатой лапкой сжал её сердце «вот чертовщина какая, что за чудовищные совпадения? Жаль пацана, хотя, кто знает, чем он перед Аллахом провинился?».

– Помните, вы приезжали в очках?

– Да, конечно, – кивнула головой Альбина.

– Отдайте их мне, в них слишком много негатива скопилось, пока вы в них за своим «Ромео» следили.

Альбина достала из бардачка стильный футляр и протянула его Таи-сии.

– Вы не ответили на мой вопрос по поводу семьи, – не выпуская футляр из рук, Альбина с тревогой смотрела на неё.