Дмитрий Клепиков - Мир Великих и Ужасных

Он оторвался от трапезы, перевернул тело.

Ее лицо было спокойно и расслаблено.

Кожа нежная.

Он провел рукой по одной щеке, потом по другой.

С какой начать?

А может грудь?

Он провел пальцем по губам перешел на шею, дальше на грудь и все его инстинкты, в один миг сошли с ума.

Он даже успел обернуться.

Но последнее что он увидел это что-то большое и темное, которое врезалось ему в лицо и его и мое сознание провалились во тьму.

Последняя моя мысль…

Даже не мысль. Надежда. Что из этой тьмы я не выберусь никогда.

Я открыл глаза.

И одно это уже было плохим знаком.

Руки были связаны цепью, и я был прикован к какому-то, здоровенному камню.

Смысла в этом не было, потому что я был почти полностью обессилен.

Но самое ужасное заключалось в том что я не умер и иначе как идиотом я того кто меня вырубил назвать не могу.

Кем нужно быть чтобы не убить того кто…

В голове молнией промчались картины того как я, то есть он пожирал руку той девчонки и меня вывернуло наизнанку всем что только было внутри меня.

Яичница. Бекон. Плоть и кости девчонки.

Меня выворачивала до тех пор, пока, наконец, кто-то со всего размаху не заехал мне по роже и мир закрутился такой вереницей, что я думал, что вновь потеряю сознание.

Но нет.

Сознание осталось при мне.

А когда мир, наконец, перестал вращаться вокруг меня, я увидел старика.

Индейца.

Он был не большого роста, длинные седые волосы, национальный костюм и куча побрякушек.

Старик достал из-за спины длинную палку, и внутри меня мелькнула надежда, что он решил довести начатое до конца.

Но он достал из кармана зажигалку и поджег конец палки.

Это был просто факел.

Пламя осветило его лицо, и я ожидал увидеть все что угодно.

Ярость, гнев, ужас, ненависть за то, что я сделал с девчонкой.

Но я видел только спокойствие.

Старик словно знал, что со мной происходит.

Словно видел подобное раньше.

– Я бы посоветовал меня убить. И желательно как можно быстрее.

Он положил факел рядом со мной.

Достал нож.

– Если хочешь я даже денег дам.

Он улыбнулся.

– Я что сказал что-то смешное!?

– Даже за все деньги мира я не убью тебя.

– Все так говорят, пока им не предложат все деньги мира.

Старик усмехнулся, и сев на песок рядом взял меня за грудки и разорвал рубаху

– Вообще то она была не из дешевых.

Шаман не обратил на мою язву никакого внимания и занес нож над факелом.

Я смотрел фильмы и ничего хорошего это не предвещало.

– Что ты собираешься делать?

Старик посмотрел на звездное небо

– Ты не можешь умереть. И любой, кто попытается тебя убить будет обречен стать таким же, как ты.

Что-то внутри меня оборвалось.

– Так значит, ты оставишь меня здесь?

– Нет – он невесело усмехнулся – Когда придет Он то, скорее всего, просто отгрызет себе руку и выследит меня. Этого я допустить не могу.

– Свяжи меня всего и закопай

– Он найдет способ вырваться

– Значит, убить ты меня не можешь. Оставить здесь тоже. Ситуация патовая

Он достал из кармана небольшой мутный кристалл похожий на соль и внимательно посмотрел на меня.

– Сколько ты с ним живешь.

– Шестнадцать дней.

– Долгий срок – скорее себе, чем мне сказал старик.

– Это так важно?

Но он меня уже не слушал.

Он положил кристалл на раскаленный нож и тот начал забирать его тепло и при этом камень прямо на глазах начал чернеть

– Я не могу излечить тебя и убить не могу. Но возможно я дам тебе возможность сражаться с ним.

Он хитро прищурился и добавил

– Но будет больно.

Впервые за шестнадцать долгих дней я обрел надежду вернуть себе себя.

И сейчас этот старый маразматик спрашивает, согласен ли я на боль ради хотя бы призрачного шанса отомстить?

– Можешь мне даже ногу отрубить, только сделай то, о чем сказал.

Дважды его просить было не нужно.

Он схватил меня за глотку, сжал, так что я даже продохнуть не мог, а дальше началось такое, что вырезают из фильмов ужасов.

Старик прижал к груди нож вместе с кристаллом, и я почувствовал, как начинаю гореть заживо без всякого огня.

Все тело забила страшная неконтролируемая судорога, я сыпал проклятиями, рычал и пытался хотя бы укусить его.

Но его рука даже не дрогнула.

Она была словно из стали.

Но самое главное за всей той болью, я не упустил.

Тот ублюдок, что сидел внутри меня испытывал, куда большую боль.

Он брыкался не меньше моего и бил в незримые стены разума и не мог выйти.

Он был словно заперт.

Впервые в жизни он не мог выйти и взять надо мной контроль! И даже в дикой агонии сквозь боль я ликовал.

Старик резко убрал нож и боль ушла.

В одно мгновение.

Ее как будто и не было.

Осталось только дикое опустошение и холодный прозрачный камень в груди.

Он взял меня за волосы и поднял мою голову.

Заглянул прямо в глаза.

– Ты меня слышишь?

Говорить я не мог и просто моргнул.

– Я сейчас уйду и освобожу тебя. И придет Он…

По спине пробежал легкий холодок страха.

Я чертовски не хотел с ним встречаться.

– … и он придет не один. С ним придут все те ужасы, что вы совершили вдвоем. Каждая душа, что он сожрал. Вся их боль. Весь их ужас. И они будут уговаривать тебя отдать то, что я тебе дал.

Он вынул из кармана небольшую бутылку с какой-то бурой хренью, вытащил затычку и глотнул.

Влил немного мне и хохотнул.

– Но если ты сделаешь это – заявил он вновь став серьезным – то ты потеряешь себя. Навсегда.

С этими словами он отпустил волосы и помог мне не упасть, прислонив к камню.

Поднялся.

Освободил меня от цепей.

Вновь присел рядом.

– Я не могу остаться с тобой и не смогу помочь тебе. Но я знаю, что одна боль может потушить другую.

Он посмотрел на нож, в котором весело прыгали языки пламени от факела, и вонзил его в землю рядом со мной.

– Когда придет время и боль души станет нестерпимой, ты знаешь что нужно делать.

Он поднялся, взял факел и медленно побрел в сторону от меня туда, где горел маленький огонек домика на колесах, а я смотрел на лезвие ножа и в голове начал потихоньку разгораться костер страха и ужаса.

– Да и еще… – сказал он, обернувшись – чтобы не произошло ни при каких условиях не выходи за пределы этого круга.

С этими словами он бросил факел рядом с собой и вокруг того места где я был прикован вспыхнуло кольцо ярко желтого пламени скрывая старика.

Словно он сам растворился в этом пламене, и я остался один.

Мне было страшно?

Нет

Я был в ужасе.

Я чувствовал, как бешено, колотиться сердце как адреналин сводит с ума нервную систему, а живот скручивает от страха.

Я завидовал этому старику.

И богом клянусь, если бы сейчас спустился дьявол и предложил сделку, то я бы согласился на все что угодно, лишь бы убраться отсюда.