Дмитрий Клепиков - Мир Великих и Ужасных

– Все что угодно?

Голос был тихим, но он лился отовсюду.

Я судорожно забегал глазами пытаясь понять, откуда он идет.

– Ты не туда смотришь Стив. Все время не туда – насмехался голос – смотри вглубь Стиви. Вглубь.

– Кто ты?!

– А ты не знаешь? Позволь тебе напомнить.

Из пламени слева вышла девушка.

Я вспомнил ее.

Это была моя соседка по комнате, Элизабет Стивенсон. Она присела рядом.

– Здравствуй Стив. Ты меня помнишь?

Я закрыл глаза и постарался не вспоминать, что было, когда она зашла в гости.

А когда открыл глаза, она просто смотрела на меня и улыбалась… улыбалась и ее лицо начало медленно по кускам опадать вниз.

А она продолжала улыбаться.

Старик был прав.

Весь ужас вся боль которую испытывала Лиз буквально ворвались в моё сознание.

– Нет! Хватит! Остановись!!

И все исчезло.

– О-о-о – протянула тварь – Ты хочешь, чтобы я остановился

– Да. Умоляю. Хватит.

Я едва сдерживал слезы.

– Хорошо

Ответил голос.

– Просто выйди за этот круг и твои мучения закончатся.

– Закончатся?

– Именно.

Я не видел, но почувствовал, как он улыбнулся.

Но я помнил слова старика.

Выйдешь за круг – потеряешь себя.

– Нет.

– Нет? – удивился он.

– Нет! – рявкнул я.

Голос ушел.

И я понял, какую глупость совершил – из пламени вышли все жертвы.

Лиз, Майкл, два парня из бара, хозяйка гостиницы…

Не меньше двадцати.

А после началось…

Вся их боль и ужас, все, что они пережили в минуты смерти захлестнуло меня словно прорвавшаяся плотина.

Тело вытянулось струной, и я не мог дышать.

Оно пыталось адаптироваться к боли, и я пытался терпеть.

Но это было невозможно.

Я попытался закричать, но даже пискнуть не получилось.

Кровь из глаз из носа и из ушей текли ручьем.

Я умирал!

Черт побери. Я умирал от боли, но не мог умереть!

Но что-то мелькнуло рядом.

Нож!

Черт побери! Нож!

Я из последних сил потянулся за ним и почувствовал еще кое-что кроме боли.

Я почувствовал страх.

Но не свой, а его.

Он контролировал меня но, не смотря на это, я продолжал тянуться за ножом вопреки его воле.

Еще усилие…

И я схватился за лезвие рукой, а дальше сжал!

Лезвие ножа вгрызлось в руку, и я почувствовал новую боль. Но уже, не свою боль, а Его.

Он кричал.

Кричал от дикой боли в своей руке.

И в голове, словно молния мелькнула мысль.

Я могу сопротивляться ему.

И я начал сжимать лезвие сильнее. Еще сильнее.

Тварь взвыла от боли и паники.

И половина моих мучителей исчезала.

Я чувствовал, как силы возвращаются ко мне, а боль уходит.

И я все сильнее сжимал лезвие ножа.

Я сжимал его до тех пор, пока последняя жертва не ушла и боль, а вместе с ней и силы не покинули меня полностью.

Я упал лицом в песок и буквально услышал, как в голове что-то щелкнуло.

Старик стоял у плиты и жарил омлет.

Это помогало отвлечься.

Действия были отработаны на автомате – четыре яйца, соль, перец, свежее молоко и соевый соус.

Здесь главное, как и в приготовлении лекарств, соблюсти пропорции – чуть больше соуса и яичница будет омерзительно соленая.

Чуть больше молока и получиться каша.

Но судя по тому, что сейчас видел старик, все получалось именно так как надо.

Ему нравилось, когда шло все так, как надо.

Но, то, что произошло вчера никак не выходило у него из головы.

Этот малец, забредший в пустыню и отгрызший руку его внучке.

Он надавил на лопатку чуть сильнее, чем нужно и дерево хрустнуло.

– Дьявол – выругался старик и отправил бесполезную теперь вещь в мусорку.

Взял вилку и продолжал помешивать.

Чайник завизжал через минуту, и старик залил им травы в кружке.

Ромашка, мята и свежие листья чая.

Успокаивает нервы.

Это было для себя.

И налил следующую кружку – там были травы куда более сильные, чем эти.

Он поставил чайник на место, помешал и поставил кружки и сковородку на поднос.

Взял его, прошел мимо зала с травами и вошел в ее комнату, где на постели лежал тот парень.

Не меньше часа он тащил его сюда.

Раздел.

Помыл.

Промыл и обработал раны.

Уложил в ее постель.

Он поставил поднос на небольшой столик рядом с кроватью, а сам сел на стул рядом.

Будить его было ненужно, да и бесполезно – он потерял сегодня много сил.

Больше чем у него было.

Старик тяжело вздохнул, достал из внутреннего кармана трубку и начал забивать табаком.

Достал спички.

Раскурил.

– Неплохой запах.

Старик поднял усталый взгляд.

Мальчишка открыл глаза и даже попытался встать.

Останавливать он его не стал – пусть сам поймет, что ему день нужно лежать.

И когда парень крякнул от боли и рухнул на постель, старик усмехнулся.

– Ничего смешного – буркнул парень.

– Как твое имя?

– Стив.

Коротко бросил мальчишка и посмотрел на омлет.

– Ешь. Это для тебя.

– Я не голоден – сказал Стив.

На столе стояла фотография, где старик обнимает внучку на фоне огромного кактуса.

Он лежал в ее постели, а ее дед приготовил ему еду.

А что сделал он?

Он откусил ей руку.

При этой мысли злость, и горечь подступила к горлу.

Но он помнил и, то, что теперь он подобного не допустит.

Теперь у него есть «бич» для этой твари и он непременно им воспользуется.

– Как она?

Старик не спешил с ответом.

– Выпей и поешь.

Он поднялся

– Я не хочу.

– Это не еда. Это лекарство – бросил старик, уходя из комнаты, и добавил – все ответы на улице.

Я сделал все, так как и велел старик.

Выпил ту дрянь, что он мне оставил и съел яичницу.

И это придало мне сил.

Но ровно настолько чтобы я укутался в одеяло и выбрался наружу, где он сидел и мирно курил свою трубку.

На улице стоял еще не поздний, но уже вечер.

Старик поднялся и рукой велел идти за ним.

Он не говорил со мной.

Я не говорил с ним.

И шли мы не меньше десяти минут, при этом каждый шаг давался с трудом.

И когда мы, наконец, дошли…

Дьявол.

Это была поляна – относительно ровная и чистая.

Из растительности только сухая жухлая трава пара кактусов.

И она.

Девчонка сидела в центре этой поляны на коленях и неспешно качалась маятником туда и обратно.

Грязная.

Вся в крови.

Вместо руки был изрядно нагноившийся обрубок.

Но это была не ее кровь, а тех, кто валялся рядом.

Самые разные твари – койоты, мелкие падальщики, змеи и пара крыс.

Она не брезговала никем.

Вонь и мухи вились сочными роями, но ее это вряд ли заботило.

Я подошел к старику и тот взглядом указал на толстую веревку, которая образовывала круг метров десять.

Видимо такая же веревка удерживала и меня.

Старик начал шептать

– Обычно, такие как ты, не оставляют живых. Порой вы настолько голодны, что сжираете даже дерьмо своих жертв.