Дмитрий Шульцев - Осознанная необходимость

Безымянное тогда племя предков нынешнего вождя племени Данерун-Гурэ, состоявшее из трёх-пяти семей, не более, оказалось на пути передового отряда кочевников.

По приданию, один из предков Данерун-Гуры, высунулся из-за материнского подола и воскликнул, указывая испачканным в соплях пальчиком на закованного в железо воина: «Во! Гунн-на…».

Так племя обрело своё настоящее и, как будет ясно из последующих событий, славное имя.

Действие I. Золото партии

Сцена 1. Землянка вождя племени вогуннов – 70-е годы, осеннее утро

Внутренне помещение землянки похоже на рождественский вертеп. Крыша – накат из толстых веток, покрытый дёрном. В центре открытый очаг. От него исходит неяркий свет, который освещает убогое убранство помещения: земляной пол, стены обшиты неотёсанной доской, чурбаки вместо стульев, вдоль стен топчаны для сна или просто матрасы из травы и лапника. Единственное украшение: повсюду развешаны белые полотенца и полотна. Дым от огня поднимется вверх и исчезает в дыре, проделанной в потолке. На заднем фоне, над крышей землянки горный пейзаж.

Обычная жизнь вогуннской деревни.

По крыше туда-сюда проходят мужчины в кожаных или меховых одеждах, мягких сапожках, в шапках кочевых народов. В руках одного – ружьё, другой несёт косу, третий – топор. Видно, что все они из одного племени. Слышно блеяние овец, мычание коров.

Справа лицом к стене стоят три женщины. На них белые накидки. Они наблюдают за тем, что делает их четвёртая товарка, которая стоит на коленях спиной к зрителю и совершает характерные действия над чем-то до сей поры невидимым, что лежит на полу.

Иногда кто-то из трёх женщин выбегает из землянки с тазом в котором горой сложены влажные белые тряпки. Тут же возвращается с наполненной горячей водой посудиной. Слышен их невнятный, тихий, но возбуждённый говор.

От группы отходит старая согбенная женщина и что-то бросает в очаг. Вспыхивает яркое пламя, в дыру вылетает столб густого белого дыма. Одновременно раздаётся громкий крик только что родившегося младенца.

На крыше прохожие застывают, их лица выражают торжественное ожидание.

К флагштоку подбегает молодой вогунн и под ликующие крики народа поднимает штандарт вождя – потрёпанную ветром разноцветную тряпицу с надписью «Вогуния».

В землянку входят вождь племени старик Данерун-Гурэ (40 лет) и его брат шаман Ашита-Батыр (чуть постарше). Женщины расступаются. На подстилке из листвы и еловых ветвей лежит роженица с младенцем на груди. Это жена вождя Аксинья (русская женщина, 20 лет). Шаман берёт ребёнка из рук матери, подносит к огню. Огонь нервно трепещет. Шаман отдаёт сына отцу. Совершает древний обряд, сопровождаемый ударом бубна и камланием на одном из бурятских наречий.

АШИТА-БАТЫР. О лучезарный вождь-на…! Брат. Родился великий воин, который станет зятем могущественного русского Белого царя-на… по имени РЮРИК, предотвратит мировую войну и будет владеть всем миром. Имя ему – ДАШИ ЖАЛСАРАЙ БАТЫР – счастливый принц-на…

Мать принимает сына и даёт ему грудь. Данерун-Гурэ целует Аксинью.

Вождь и шаман выходят из землянки.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Послушай, брат Ашита. Ты, случаем там не оговорился – царь, Рюрик какой-то? А куда нынешний император денется? Да он не молод, но бровми союзный и крепок-на…. К нему в свёкры пойду. Внучке его, почитай три годика стукнуло. Как раз будет. Да, чай не чужие мы ему-на….

АШИТА-БАТЫР. Хе…хе. Не чужие… Это точно, дорогой Данерун. Газеты надо читать-на…, если телевизора у тебя отродясь не бывало. И желательно между строк. Попомни моё слово: 15 лунных лет – и всё переменится-на….

Сцена 2. Столица империи, палаты императора – 15 лет спустя, утро

Помещение обставлено в советском имперском стиле. Потолок теряется в высоте. Посредине длинный стол. Во главе стола кресло, напоминающее трон. По краям стулья с высокими спинками.

На стене слева портреты императора и императрицы.

На правой – карта империи. В высоком и широком окне за троном виден купол новоиерусалимского храма (символ раскола общества и империи). Слышится надтреснутый удар большого колокола.

Император Угробин готовится к отпуску. На столе раскрытый пластиковый чемодан с тряпьём. Ему помогает укладывать чемодан его ближайший помощник Пётр.

УГРОБИН. Товарищ Пётр, ты Владимира Ильича не забыл положить?

Пётр бросается к окну.

УГРОБИН. Вот чудак. Что ты на мавзолей уставился. Я тебе про бюст говорю…

ПЁТР. Слушаюсь товарищ импе…

УГРОБИН (недовольно морщится). Президент, Петя… Вот уж как год… Пре-зи-дент. Ну народ!

Фёдор огорчённо вздыхает, бережно кладёт в чемодан бюстик.

УГРОБИН. И вон ту фотку, пожалуйста. Где я с президентом заморской империи Какбишьего в обнимку.

Врывается Председатель Госбезопасности Державы (ГБД). Мужчина преклонных лет, в чёрном мундире со стоечкой.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД (с порога, громко). Шеф, всё пропало. Рюрик сговорился с остальными, встречаться будут у Батьки в Поневежье. Нам не устоять.

Угробин на мгновение замирает с пляжными шортами в руках. Хватает Петю, выталкивает его за дверь. Захлопывает дверь. Фотография с Какбишьего срывается со стены.

УГРОБИН. Ты чего орёшь.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Так ведь жопа…

УГРОБИН. Так… Срочно соберите Политбюро.

Угробин подходит к окну и задёргивает шторы.

Угробин во главе стола. По бокам сидят его соратники: Председатель ГБД, Председатель ЦБ (мужчина преклонных лет), Министр Обороны (маленький плотный мужчина 60-ти лет в фуражке с очень высокой тульей, висящей у него на ушах), Генпрокурор (мужчина преклонных лет), другие члены политбюро столь же преклонного возраста.

УГРОБИН. Пора сматывать удочки господа-товарищи и менять точку. Сколько у нас там на чёрный день припасено?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЦБ. Две с половиной тонны в слитках.

УГРОБИН. Товарищи, будем вывозить общак.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГБД. Опоздали. Везде их люди. Все входы-выходы перекрыты. За нами следят. Две тонны! Это же бронированный грузовик, две сотни бойцов охраны, не меньше.

УГРОБИН. (с наивной печалью обращается к портрету императрицы) Ну вот, а мы в отпуск собрались. Что теперь моё «солнышко» скажет?

Мрачная пауза. Члены политбюро реагируют по-разному, на их лицах читается весь спектр эмоций, обычно проявляемых при виде человека «не от мира сего», – от горячего сочувствия до полного презрения. А некоторые, наоборот – просто в восторге.

ГЕНПРОКУРОР (наигранно улыбается, потирает руки) . Товарищи, представляете, меня вчера разыграли. Я сижу у себя в кабинете. Призадумался. Вдруг врываются двое в форме ОМОНА, хватают и везут меня… – нет представляете, меня! – в Лефортово. Я чуть в штаны не наложил. Заводят в камеру, а там этот олигарх сидит, ну вы его знаете – Дорогобужский. Круглый, сытый такой, глаза солярные, масляные. Альбинос проклятый. Сюрприз, говорит, товарищ прокурор. Вы на днях в присутствии моего человека пожаловались, что скучно стало взятки брать, слишком обыденно и безопасно. Вы хотели экстрима? – вот вам креатив. Всё ради клиента. Чтобы вы вкус, говорит, к жизни не теряли.