Герман Ломов - Дожить до июля

Нималов, ложно обвиненный в педерастии, смутившись, вылез из-под парты.

– У меня линейка упала, – оправдываясь, начал он.

Граф тем временем поднял руку для вопроса.

– Чего тебе? – обратил на него внимание подпол.

– К гранатомету для подготовки практического задания?

– Валяй.

Нималов извлёк нужную «шпору» и тоже поднял руку.

– А у тебя что?

– Аналогичный вопрос.

– Тебе уже пора идти отвечать.

– Две минуты, товарищ подполковник.

– Ладно, но только две, – «сдался» экзаменатор.

Получив согласие, Нималов направился к гранатомёту. «Шпора», сложенная вчетверо, была зажата между указательным и средним пальцами левой руки. Движением руки он ловко разместил спасительный для Графа лист в раструбе гранатомёта и повернулся к парте, на которой покоился модернизированный пулемет Калашникова.

– У тебя какое оружие? – посерьёзнел подполковник, почуяв неладное.

– ПКМ.

– А чего ты тогда между столами шляешься? Ищешь знакомые контуры?

Ситуация складывалась нелицеприятная. Не мог же Нималов сознаться, что не может отличить ПКМ от РПГ-7. Экзаменатор ждал. Граф тем временем подошел к гранатомету, незаметно завладел предназначенной «шпорой» и бросился на выручку подельника.

– Товарищ подполковник, – начал он, – это Нималов от обвинений в педерастии отойти не может. Вот и плутает…

Курсанты, находившиеся в кабинете, заржали конями. Экзаменатор, припомнив недавний казус Нималова, довольный, осклабился и инцидент, похоже, был исчерпан. Дождавшись, когда истекут обещанные две минуты, он низким басом известного генерала объявил:

– Курсант Нималов. Следующий Князев.

Нималов начал отвечать. Разобравшись с теорией, он перешел к парте с ПКМ и на время произвел подготовку оружия к бою. Согласно нормативу уложился в «хорошо».

– Молодец, – похвалил его напоследок экзаменатор. – Поздравляю со сдачей государственного экзамена. Теория – «отлично», практика – «хорошо», общая – «отлично». Готовься в армию. Такие люди нам нужны. И не шляйся больше по чужим мужским штанинам…

Нималов вышел из кабинета.

«Тьфу ты!» – зло сплюнул он на крыльце здания. – «Ну и пожелания! Что первое, что второе». И нервно закурил, направившись к закопанной по самую горловину цистерне.

Через некоторое время на крыльцо вышел Граф.

– Ну? – вяло поинтересовался Нималов.

– Можешь поздравить.

– С чем?

– «Четвертак» зубами вырвал. Если б не ты – мог вообще не сдать. Поэтому предлагаю купить бутылку соответствующей торжеству жидкости: воинское звание лейтенанта не каждый день, всё-таки, получаем.

– Да-да, конечно, – резко оживился Нималов. – Идём.

На военный городок тем временем накатывался живописный летний вечер заканчивающегося июля года Петуха.

Жаждущие спиртного, они вышли на автостраду и направились против движения транспорта к придорожному автошопу.

Вечерняя прохлада усмирила придорожную пыль. Проезжающие авто, пытаясь не спугнуть её легкий сон давящим грохотом плохо закрепленных мостов, проносились резко и быстро.

– Слушай, Граф, ты зачем дуру включил на экзамене, когда я под парту залез? – вяло поинтересовался Нималов.

– Поручик, чес слово, забыл обо всём напрочь.

– Да как можно…

– Не знаю, – перебил его восклицания Граф. – Я же тебе говорил, перед экзаменами порой собственное имя забываю. Даже резко головой мотнуть боюсь – вдруг что-нибудь вылетит.

Нималов хмыкнул. Дальше шли молча. Наконец добрались до стандартного автошопа на обочине.

– Ладно, хрустальная башка, сколько брать будем? Семь или половину? – спросил Нималов, оглядев витрину.

– Давай сразу литр.

– А не обрыгаемся?

– Нам же целую ночь вокруг лагеря шарашиться придётся, – тоном, не терпящим возражения, заявил Граф. – Мы же в патруле. Ты что, забыл?

– Бля, – Нималов будто забыл об армейских обязанностях. – Надо что-нибудь ещё с закуской наколдовать.

– Тоже верно. Только что?

Ничего стоящего витрина не содержала: ни чипсов, ни креветок, ни колбасы, даже тушенки не было.

– Вот падлы! – выругался Граф. – Смотри, чем они служителей дорог потчивают. Жрать ни хера нет.

– А давай сухой корм для котов возьмём? – внезапно предложил Нималов.

– Да ну, – засомневался Граф. – Что уж совсем опускаться-то. Что мы, коты что ли?

– Коты, не коты, а от них недалеко ушли. Мировой закусон, к тому же.

– Будто ты пробовал, – с недоверием усомнился Граф. – Не, Поручик, я эту херню ни за какие посулы есть не стану. Я себя пока что ещё уважаю.

– А я, значит, нет?

– А ты – нет, если всякое говно в рот тащишь, как пёс шелудивый.

– Так нет же ничего…

– Ладно, давай, – сдался Граф.

Будучи знакомыми неполные три года, они понимали друг друга с полуслова по каким-то почти невидимым совместным чертам характера. Одной из них был совместный нигилизм. Не глобальный, доводящий до сумасшедшего дома, но легкий, слегка сатирический, почти шутовской. Совместные пьянки их были тому примером. Начавшиеся спокойно и чинно, они могли закончиться невесть где и как. Нет, они не были эстетствующими особами. Они были парнями, которые «себе на уме». И, может быть, именно это их и объединяло.

– Идём, Поручик, чего шары-то пучить, – толкнул его Граф локтём в бок. – В старости ещё пригодятся.

Нималов, не отходя от киоска, почти шальными глазами от предстоящей выпивки изучал вверенный ему пакет кошачьей бурды «Китикэт».

– Куда пойдем? По периметру?

– Щас, – ехидно-язвительно оскалился Граф. – С бутылкой водки я ещё в дозор не ходил. Ты, Поручик, никак на экзамене не знания, но мозги оставил. За мной! – он коротко крикнул и скрылся в придорожной обочине, шелестя кустами.

– Падай здесь, – вскорости предложил он Нималову, приблизившись к ветвистому клёну. – Дальше не пойдём – светло ещё: начальство зафиксирует.

– Бе-е-е, – послышалось откуда-то справа.

– Кончай, Поручик, не пили же ещё… – заржал Граф. – Рано ещё в козлов опускаться.

Нималов осмотрелся. Недалеко, к одному из деревьев, раскинувших зелёные покрывала над лужайкой, был привязан источник звука – парнокопытное козлиной породы.

– О! – изумился Нималов. – Может, молочка наколдуем. Граф, это козёл или коза?

– Нашел, что спросить, – отмахнулся Граф. – Иди – пощупай.

– Тю. А без этой унизительной процедуры? Не в курсе, у коз рога растут?

– Вроде, нет. Растут, по-моему, только у козлов.

– У этой отсутствуют. Хотя, может, это просто ещё молодой козёл.

– Поручик, когда коту не хер делать, он лижет свои яйца… Ты мне сейчас его напоминаешь! Брось ты этого козла на хер! Айда водку пить.

– Ладно, наливай, – по привычке согласился Нималов.

– Куда «наливай»? В сапог? Из ствола дёргать придётся.