Владимир Мисечко - Кроваво-красная луна – 2. Рождение ведьмака. Мистика

«Ни хрена себе», подумал он, а вслух добавил, – не поздновато ли о женихах думать?

– Шучу я сынок, шучу. Мне пора уже думать о другом.

– То-то и оно, – отвернувшись от неё, Вадим глянул в окно.

Старушка улыбнулась, но промолчала. Поднявшись, Вадим пошёл и выключил в комнате свет, ведь был уже день. Постояв у стены, он вновь подошёл к столу и присел.

– Не мучайся, не вспомнишь. Я недавно сюда переехала, ты меня никогда не видел. А твоего отца я по молодости знала, вот и перепутала.

– А зачем я вам понадобился, что ни свет, ни заря пришли?

– Я пришла к тебе по делу. Но только не подумай, что бабка сбрендила под старость лет.

– Я ничего и не думаю.

– Так вот, – она на мгновенье замолчала, – в этом доме есть старый сундук. Я это точно знаю. Ты тоже должен его помнить.

Вадим посмотрел на старушку, пожал плечами, но ничего не ответил.

– В нём лежит одна очень старая тетрадка. Вот, она-то мне и нужна.

– А откуда вы знаете, что она там лежит?

– Знаю, милок, знаю.

«Это, наверно, она ночью здесь шарилась или кого-то попросила», подумал Вадим, отворачивая от неё лицо, чтобы та опять не прочитала его мысли.

– Мне нужно, чтобы ты её нашёл и передал мне.

– Ну, если вы знали, нет, знаете, что она в доме, почему тогда вы её раньше не нашли и не забрали? А пришли только сейчас, когда приехал я? А если бы я не приехал, тогда что?

– Много вопросов задаёшь, Вадим.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – вновь поднялся Вадим, выходя из себя.

– Не об этом сейчас речь, – строго сказала она. – Просто, отдай мне тетрадь и больше я тебя не побеспокою.

– А если нет, тогда что?

– Просто, не надо это всё доводить до абсурда. И всё будет «тип-топ», как говорят у вас в городе.

– Я вижу, у нас разговор перешёл в угрозы или я чего-то не понимаю? – произнёс Вадим, прислушиваясь к какому-то шуму, доносившемуся из сеней.

– Ты кого-то ждёшь? – всполошилась старушка и поднялась.

Шум повторился вновь, и старуха ничего не говоря, ринулась в дверь. Вадим ещё ничего не успел подумать, как её и след простыл.

– Что это сейчас было? – он направился к двери. В сенях никого не было. – Что за чертовщина здесь творится? Полночи что-то брякало, потом эта старая ведьма припёрлась, требовала какую-то тетрадь. А услышав шум, умчалась, как будто её здесь и не было. Всё, хорош с меня, надо завтракать и приниматься за дело, – Вадим развернулся и зашёл обратно в дом. Но странный визит старухи не давал ему покоя. «Что за тетрадь и зачем она ей?..»

Перекусив на скорую руку, Вадим решил найти сундук и покопаться в нём. Поискал в доме, в сенях, но никакого сундука не обнаружил. Придётся лезть на чердак, скорее всего он, там…

Вход на чердак был из сеней, но там темно, а фонаря в доме он не видел. Подсвечивая путь телефоном, чтобы ненароком не свалиться и не переломать ноги, он влез на чердак и увидел прикрытое шторой окно.

– Как я о нём забыл, – ругая себя, Вадим отдёрнул штору, и на чердаке стало светлей. Не намного, но окружающие предметы стали различимы.

Сундук обнаружился быстро. Он был закрыт на внутренний замок. Впустую провозившись, минут десять, Вадим спустился обратно в дом и взял топор. Но только он решил подняться обратно, как услышал стук в дверь.

«Кого ещё там черти принесли?», подумал он.

– Хозяева, есть, кто дома? – раздался из-за двери хриплый мужской голос.

– Входите, не заперто, – ответил Вадим, ставя в угол топор, чтобы не напугать гостя.

Дверь тихонько открылась, и на пороге появился старик, ровесник старухи.

– Чем обязан? – спросил Вадим. «Они сговорились, что ли?»

– Я так понимаю, вы – хозяин дома, – не отвечая на вопрос, прохрипел старик.

– В каком-то смысле, да.

– Как это понимать? – уставился тот на Вадима.

– Я сын хозяев, а они умерли.

– Понятно. А я иду мимо, смотрю, кто-то в окне мелькает. Дай, думаю, посмотрю. Дом стоит бесхозный, мало ли что может случиться.

– А вам какая от этого радость? – Вадим начал выходить из себя от назойливости и любопытства деревенских жителей. – Не успел я приехать, как зачастили гости.

– Не понял, – возмутился дед, – до меня ещё кто-то приходил?

– Утром, ни свет, ни заря, приходила старушка божий одуванчик. Не успел я глаза открыть, а она уже на пороге.

– Как звать-то? – уставился дед на Вадима.

– Кого?

– Ну, не меня же. Ту старушку.

– А я откуда знаю? Пришла, разбудила и давай с меня какую-то тетрадь требовать. А я ни сном, ни духом. Ещё и угрожать пыталась, мол, не отдам, хуже будет.

– А что за тетрадь? – Словно ненароком, стал выпытывать дед.

– Не знаю, я её никогда не видел и понятия не имею, где она.

Поговорив о том, о сём, дед Иван, так звали гостя, покинул дом и, ворча что-то себе под нос, поплёлся восвояси.

Зачем дед приходил, Вадим так и не понял, а задавать вопрос напрямую не стал.

Закрывшись, чтоб его больше никто не беспокоил, Вадим поднялся на чердак и опять принялся за сундук. И только через час ему посчастливилось отрыть крышку.

Затхлый запах шибанул ему в нос. Отложив топор в сторону, Вадим дал сундуку немного проветриться. А потом, погрузившись в его содержимое, стал вытаскивать и разбирать старые вещи, ища таинственную тетрадку. Провозившись довольно долго, он наконец-то нашёл то, что искал. Отложив тетрадь в сторонку, он стал доставать остальные вещи. Но кроме этой тонкой тетради в сундуке больше не было никаких бумаг.

– Значит, это то, что я искал, – чихая от поднятой пыли и затхлого запаха, старых вещей произнёс Вадим.

Забрав тетрадь (обратно вещи он складывать не стал), спустился в дом и, усевшись за стол возле окна, открыл первую страницу.

– Что это за хрень? – стал вглядываться он в каракули, нацарапанные красными чернилами, похожими на кровь. Некоторые буквы или закорючки (он так и не смог разобрать), расплылись, образовав тёмно-бурые пятна. Полистав тетрадь, он так в ней ничего и не понял, кроме одного рисунка в самом конце. Это была пентаграмма.

Убрав тетрадь в шкаф (как говорится – с глаз долой), он решил прогуляться по родной деревне, подышать воздухом и повидать друзей…

***

Покинув дом родителей Вадима, бабка Евдоха (как звали её в деревне, настоящего имени никто не знал) отправилась к себе. Её небольшой покосившийся домик находился рядом с кладбищем. Раньше в нём жил сторож, который приглядывал за кладбищем и по мере своих сил прибирался на нём. Ни много, ни мало, ему уже было за 70. Семьи у него не было, вот он и жил там один, как говорится, бобылём. А после его внезапной таинственной смерти семь лет назад в домик заселилась старушка, неизвестно откуда появившаяся в деревне. Вспоминали, что дед Матвей, так звали сторожа, ещё поутру бегал бодрячком, а после обеда его нашли мёртвым в свежевырытой могиле. Странно всё это было. Но участковый решил, что дед случайно упал в могилу, и от испуга его сердце остановилось. На лице умершего была такая ужасная гримаса, что становилось страшно. Вот, после этого случая, примерно дня через три в деревню пришла бабка Евдоха и поселилась в домике. Никто из жителей против не был, живи, не жалко. Да, и за кладбищем будет пригляд. Вот, так и прижилась бабка в деревне. Ничего плохого за ней не замечали. Жила себе потихоньку, собирала травки, делала из них снадобья и отвары, лечила помаленьку от хворей. То животину кому выходит, а то и человеку поможет встать на ноги. А кому и приворот сделает. Обращались к ней молодухи чтобы приворожить любимого и обиженные друг на друга соседи. Случались в деревне и ссоры, и раздоры, ведь это жизнь, без этого не обойдёшься. Но порчи бабка не наводила. Может, что-то такое и делала, но как говорится, не пойманный – не вор. Народ болел, конечно, не без этого, но на Евдоху не думали.