Вера Урман - Зеркало для Евы

Бах—цвиньк—дзиньк… Что это? Куда пропал Розовый Мир? И почему ахнула мама? Девчушка смотрит себе под ноги, туда, куда этот мир рухнул. Какое горе—нет больше этого мира, этой красоты; мгновение и, вот оно—разочарование… Рекою слёзы полились из ясных, только что восторженных глаз. Детское сердечко начинает понимать, что жизнь только прикидывается хорошей и красивой; на самом же деле – это монстр, который только и ждёт момента, чтобы вцепиться в тебя и рвать на части, принося нестерпимые страдания. Хорошо, что рядом есть близкие люди, приходящие тебе на помощь, а вместе уже не так страшно. Нежные, добрые руки мамы обнимают, успокаивают, гладят по головке, прижимают к груди.

–– Разве это горе? Горя ты ещё не видела. Не нужно плакать. Мы сейчас ещё шарик вместо разбитого на ёлочку повесим, – приговаривает мама.

И вот слёзы высыхают, но остаётся чувство безвозвратно утерянного. Нет, не шарика даже, а чувства безопасности и стабильности, уверенности, что всё будет хорошо. Остаётся настороженность и ожидание будущих потерь…

Стоя сейчас за стеной стеклянного коридора, она, взрослая, услышала за спиной заливистый смех и, повернувшись, увидела ту же самую картинку, но только девочка там не плакала, а смеялась, глядя, как розовый шарик преображает всё вокруг. Там уютно и радостно и нет страха. Почему же стены не пускают её в тот Мир? Она двинулась дальше в надежде, что где-то впереди найдёт выход из этого промежутка. Картинки её жизни мерцали за обеими прозрачными стенами ловушки, Вера шла, не обращая внимания на происходящее. Что-то звало её вперёд, будто там ждало великое счастье.

***

Бесконечное движение начало её утомлять и, присев у стены, она закрыла глаза. Мысли—вопросы почти физически ощущались в мозгу. Это напоминало роящийся клубок беспрестанно жужжащих и копошащихся насекомых. Как случилось, что она попала в промежуточное пространство и теперь никак не находит выхода? И ведь точно знает после чего это случилось.

Жужжание изменило свои звуковые формы и стало напоминать дождь, бьющий с силой по железному листу, а ещё звук мотора, кем-то тщетно пытающегося завести. Открыв глаза, Вера удивилась, что находится не в стеклянном коридоре и, даже не в больнице, откуда начала своё движение; а сидит в машине. Вокруг тьма-тьмущая, в салоне слегка пахнет бензином; невидимый водитель, чертыхаясь, безуспешно пытается вернуть мотор к жизни. Порывами яростного ветра струи дождя бьют по крыше машины и заливают стёкла. Вера ощутила какую-то закостенелость в теле и пошевельнулась, желая разрушить это состояние.

–-Проснулась? – спросил знакомый голос.

–– Да, – ответила Вера, вспоминая кому же он принадлежит, – господи, да ведь это её муж!

Окончательно придя в себя, спросила, что случилось?

–– Заглохла почему-то, наверное, контакты отсырели, – сказал муж, продолжая методично поворачивать ключ зажигания.

–– Где мы находимся? – поинтересовалась Вера, прикуривая сигарету.

–– Немного не дотянули до Самары, а это Зубчаниновка, – ответил муж.

Вера пыталась разглядеть за окном хоть что-то. Хорошо ещё, что заглохли не на трассе, а рядом с жильём. Правда времена такие, что люди опасаются посторонних, тем более так поздно. Вдруг от дома, рядом с которым стояла машина, к ним стала приближаться фигура в плаще и под зонтом. Пришлось открыть окно, несмотря на поток дождя, летящего в салон и сразу стало промозгло и зябко. Из-под плаща прозвучал приятный женский голос.

–– Я смотрю, что ничего у вас на получается. Может отложите до утра, а сейчас милости просим к нам в дом, – позвала-предложила женщина.

Сначала Вера с мужем отнекивались, но незнакомка настаивала, да и им ужасно не хотелось, после двухчасовой поездки оставаться в остывающей машине. Если включить печку, то за ночь можно «посадить» аккумулятор. И они согласились. Возник вопрос: как оставить машину без присмотра на дороге.

–– Сейчас мы этот вопрос решим, – сказала незнакомка, – я на минуту отлучусь, – она двинулась к дому. Послышалось металлическое лязганье и скрип открываемых дверей и шум заведённого автомобиля. Ворота открылись и со двора выехала машина. Марку трудно было определить в темноте из-за сильного ливня, да это было и не суть важно. Муж Веры накинул куртку и выскочил под дождь, чтобы зацепить тросик; заскочив обратно, стал выруливать за машиной незнакомки к дому. Гараж оказался настолько просторным, что обе машины с лёгкостью разместились внутри. Надя с мужем огляделись: очень ухоженное, прекрасно оборудованное помещение со стеллажами и полками для инструментов и смотровой ямой. Незнакомка скинула плащ, повесив его на плечики, а зонт, оставив раскрытым, повесила рядом. Веру пронзило острое чувство чего-то знакомого, будто это делала она сама когда-то. Хозяйка открыла дверь из гаража и пригласила их с мужем в дом. Они оказались в прихожей. И опять щемящее чувство зародилось в груди и поползло горячими «мурашками» между лопатками к затылку. Вера точно знала, что будет дальше. Хозяйка предложила раздеться, переобуться и пройти в холл. За доли секунд до этого Вера уже «видела» всё это и была одновременно хозяйкой и гостьей! Вера подумала, что всё ещё продолжает спать в машине и видеть «очередной сон», как до этого «снился» какой-то стеклянный коридор и больница; лишь стоит ей проснуться и всё встанет на свои места.

Тем временем хозяйка усадила их в кресла у телевизора, предоставив самим выбрать программу, а сама удалилась на кухню.

–– Сейчас приготовлю салатик из помидор с огурцами, разогрею плов, а к чаю подам печенье, – думала хозяйка, открывая холодильник и доставая продукты. Находясь в холле и разглядывая обстановку, Вера одновременно делала то же, что и хозяйка: занималась салатом и грела плов!

–– Что за чушь! – подумала она, «сидящая» в холле, – получается, что я и хозяйка – одно лицо, но раздвоенное? Ну это точно бывает во сне, а поэтому не стоит зацикливаться на этом, а просто наблюдать за происходящим, зная, что последует пробуждение. Такое в психиатрии называют раздвоением личности, но мне снится сон: не зря, видно, мне и больница снилась. Просто события последнего времени повлияли на состояние душевного равновесия и следует хорошенько отдохнуть, а также основательно заняться здоровьем, – эти мысли прервало появление хозяйки дома. Так интересно наблюдать, как ты сама подаёшь ужин и себе, и мужу. Хозяйка была точной копией Веры за исключением цвета волос: у «копии» волосы очень светлые, тогда как у неё самой были крашеные, каштановые. Удивительно было и то, что муж, казалось, совершенно не видел их значительного сходства; по крайней мере его лицо не выражало удивления и озадаченности.