Евгений Бриз - Могильный переплёт

– О-о! – Затравкин рассмеялся и спародировал персонажа из известной юмористической передачи. – Да успокойся! Не очкуй, от этой шняги ей ничего не будет.

Препирательства длились ещё с минуту, после чего начали утихать ввиду резко нахлынувшей сонливости на двух участников вербальной полемики.

– О-ох, – зевнул Затравкин. – Меня ща вырубит. – Он посмотрел на свою подругу – Света уже задремала.

Затравкин отключился. Речь утонула в сопении, взгляд погас как экран разрядившегося мобильника, тело обмякло.

– Ой, так и должно быть? – Алёна испуганно захлопала глазами.

Молодые люди не приходили в себя больше трёх минут, из-за чего забеспокоился уже и Петро. Он наклонился к Затравкину и похлопал его по щекам:

– Эй, просыпайся! Ты спишь?

В ответ Дмитрий что-то пробормотал и закрутил головой.

– Нет, на фиг! – резко сказал он. – Передайте список в Интерпол. Пусть они пошлют отряд на зачистку мексиканских границ. Ага. А почему Кастелано ещё на свободе?

В этот момент вроде как пришла в себя и Света.

– Ай! Ай-яй! – запищала она, не открывая глаз. – Кролики хорошие, зачем вы их жарите?

– Торкнуло, – усмехнулся Петро и вернулся на стул.

– Если они позвонят, сразу дайте трубку мне, понятно? – продолжал Затравкин. Теперь его монолог сопровождался вполне приличной для спящего человека жестикуляцией – размахиванием рук и киванием головы. – Хочу сам поговорить с ними. Мексикашка не должен опять уйти!

– А ещё мне жалко цыплят, – гнула свою линию Света, – и лошадок. Я вообще такая сентиментальная. И меня легко развести на секс.

Петро и Алёна переглянулись. Динцев не сдерживал улыбки, а девушке, судя по выражению её лица, было не до смеха.

– Пусть побродят в мире снов, – сказал он, дабы слегка её успокоить.

– Сам броди в мире снов! – неожиданно выпалил Затравкин. – Петро, это ты? – И тут шериф открыл глаза.

– Что, проснулся уже? – спросил Динцев.

– А я спал? – Дмитрий поднялся с дивана и шатающейся походкой в усмерть пьяного забулдыги направился к столу. – Мне нужно позвонить в Интерпол.

– Какой на фиг Интерпол? Аллё, гараж!

Света тоже открыла глаза и уставилась на Петро.

– Я хочу тебя, – сказала она и потянулась к нему. Динцев отпрянул от неожиданности, выставив руки в качестве средства защиты. Он не привык, чтобы девушки бросались на него после нескольких минут знакомства. Даже девушки под кайфом.

Затравкин всё-таки сподобился добраться до стола как раз в ту секунду, когда зазвонил стационарный телефон. Не задумываясь, он снял трубку и завопил:

– Чёрт вас дери, когда вы собираетесь ловить этого ублюдка?? Э-э, а это кто? Андрей Валерьевич?

Заслышав имя босса, Петро тут же подскочил и попытался вырвать трубку из рук Затравкина прежде, чем тот посвятил Андрея Валерьевича во все планы своей погони-галлюцинации. Но шериф жёстко сопротивлялся, не желая отлучаться от разговора.

– Да, Андрей Валерьевич, полный порядок, – сказал он. – Всё спокойно, все лежат. Я как раз заехал к Петро проверить законопослушность его подопечных. Ага.

Динцев слегка успокоился. Должно быть, Затравкин пробудился и вернул себе здравый рассудок, раз уж был способен без запинаний произносить даже такие сложные выражения и анализировать действительность.

– И вам всего хорошего. – Он повесил трубку.

Петро посмотрел на Дмитрия и понял, что не всё вернулось на круги своя – выражение лица, глаза и манеры оставались под действием сонного дурмана. Тем не менее, Затравкин вытащил из кармана пачку сигарет, с явным трудом извлёк одну вместе с зажигалкой и стал неторопливо прикуривать. Алёна же в этот момент пыталась успокоить Свету, то и дело норовящую стянуть с себя блузку и юбку.

– Эй, помогите мне успокоить её!

– А что с ней не так? – спросил Затравкин.

– Я хочу секса! – ответила Света и посмотрела на подругу. – Это с тобой что-то не так, потому что ты его никогда не хочешь.

Света говорила вполне членораздельно, хотя внешний вид её был ничем не лучше, чем у Дмитрия.

– Девочки, не ссорьтесь. – Затравкин затушил едва подкуренную сигарету прямо о стол и принялся расстёгивать на себе рубашку. – Волею народа я защищаю интересы и права всех жителей и гостей Изнанки. Поэтому, как и в большинстве случаев, мне придётся взять решение проблемы под личный контроль.

Он весьма ловко избавился от рубашки, затем от майки и принялся за штаны. Свету уже никто не сдерживал и она с довольной улыбкой тоже начала раздеваться.

– О Боже, это ужасно! – возмущению Алёны было явно тесно в крошечном вагончике, поэтому она в спешном порядке вышла на улицу. Дождь прекратился, оставив после себя влажную прохладу июньской ночи.

Петро лишь усмехнулся.

– Тащи её сюда, – сказал ему нагой Затравкин. – Или вы будете играть в девственниц и девственников? – Он расхохотался и навалился на Свету. Точнее, она навалила его на себя.

– Не буду вас смущать, – сказал Динцев и тоже вышел.

– Не куришь? – спросил он у Алёны, воинственно занявшей пост возле вагончика со скрещёнными на груди руками. Получив отрицательный ответ, Петро достал одну сигарету и щёлкнул зажигалкой. – Не бери в голову, в любом случае, их вечер закончился бы именно так.

– Это понятно, но не так же откровенно! – Она с укором посмотрела на Петро. – Всё это из-за наркотиков.

– Конечно, – согласился Динцев и отвернул голову, чтобы выпустить струю дыма. – Но они лишь усилили их желания.

Он вспомнил про упомянутый эффект полусна наяву. Или что-то в этом роде. Не могли ли они сейчас спать, совершая половой акт у себя во сне? Тогда бы это объяснило их столь раскованное поведение. Однако версия не укладывалась у Петро в голове, поэтому он предпочёл пока не думать о ней.

– Почему вы живёте в этой деревне? – неожиданно сменила тему Алёна. Причём, вопрос прозвучал с нескрываемым наездом. Петро заметил, что она брезгливо изучала надгробия ближайших могил.

– Думаешь, я рад? – начал он с риторического вопроса. – Пока что мне приходится ухаживать за больным отцом. У него случился паралич левой стороны после инсульта. Мы остались вдвоём, мать умерла шесть лет назад, а старший брат угодил в тюрьму за кражу. У нас нет близкой родни, так что в городе нас никто не ждёт.

Выражение лица Алёны изменилось с гневного на сочувственное:

– Извини. Я могла бы догадаться, что всё не просто так.

– Не могла. Здесь хватает молодёжи, как и в соседнем посёлке Сети. Возьми вон хоть Димона. – Он показал рукой себе за спину, на вагончик, из которого уже доносились недвусмысленные стоны. – В двадцать семь лет он предпочитает играть в шерифа, хотя возможность уехать у него есть. И давно. Мозги вроде тоже при себе. Он не так глуп, как кажется.