Махпрат Мухиддинова - Другая жизнь

Мистические

трансформации

из иллюзии в

реальность.

Сомнамбула.

Перевернутое

сознание

и рекурсия.

Закрой глаза,

чтобы увидеть

себя, чтобы

закрыть глаза

и снова

увидеть себя.

Проводник в

тот мир, в

котором ты не

можешь

оказаться,

теперь ты сам.

В давние времена, когда Земля была ещё девственной и чистой, Создатель Миров сотворил людей. Он вдохнул в них жизнь и на мгновение отвлёкся на другие дела – у него их много во Вселенной. Когда он вновь обратил свой взор на людей, то их расплодилось видимо-невидимо – на Земле прошли сотни тысяч лет. Планета задыхалась и была безнадёжно больна, она умирала. Люди превратились в злобных, неразумных и порочных существ и, убивая друг друга, затопили землю своей кровью.

Создатель решил отправить на Землю ангелов-проводников, способных вложить в человека божью искру – душу, и тем спасти его. Дал ангелам срок, по истечении которого те должны возвратиться на небеса. Если души не приживутся у людей, значит, человек безнадёжен и подлежит уничтожению.

Спустились ангелы с небес и пошли по земле, зажигая искру божью в людях. Не приживалась она: то еле теплилась, но потом гасла, то вовсе не зажигалась. Были такие, в которых искра ярко вспыхивала и горела ровным чистым пламенем, но их было слишком мало, чтобы спасти человечество. Долго ходили ангелы среди людей, жалея их, но помочь им уже ничем не могли. Срок истекал – пора было возвращаться на небеса, признав неудачу. Ангелы всегда были ближе к людям, чем Создатель, и даже любили их, но исправить его ошибку было им не под силу.

Создатель с сожалением посмотрел на Землю – одно из своих неудачных творений – и лёгким движением руки стёр изображение, впредь решив не отвлекаться и быть внимательнее при создании разумных существ.

На планете засвирепствовали ураганы, взбесились вулканы, моря и океаны вздыбились, небо смешалось с землёй… И гибли, гибли люди… И грешники, и праведники.

Прошло время. Ангелы оплакивали людей, и их слёзы, смешавшись с небесными потоками, залили Землю; она, омытая слезами ангелов, медленно оживала, но уже без людей.

28.11.2010 г.

Таисия – черноволосая и черноглазая, высокая, тонкая, но при этом крепкая, в свои тридцать восемь лет мать двух дочерей и бабушка внука Саввы. Она всегда отличалась серьёзностью, практичностью, а также ответственным подходом к делу воспитания детей.

Она родилась в посёлке городского типа Белый Яр, что в Томской области. Жизнь её с детства складывалась не очень легко, тем не менее она оставалась человеком общительным и жизнерадостным. В семье была старшей: брат на три года, а две сестрёнки на девять и семь лет младше. Мама с отчимом работали, поэтому всё хозяйство с птицами, свиньями, коровой и детьми оказалось в её полном распоряжении. В свои десять лет она косила траву и собирала её в скирды, кормила и поила скотину, доила корову, готовила и мыла посуду, нянчилась с малышками. Мать же совсем не жалела её – возможно, это было методом её воспитания, а может бессердечностью. От брата тоже не было помощи – не мужское это дело заниматься хозяйством, а сестры были слишком малы, чтобы облегчить ей жизнь. Из-за нагрузок – больших даже для взрослого человека – она не успевала в школе, часто пропускала уроки или же засыпала на них. Но зато была чемпионкой по бегу! Таисия, длинноногая и быстрая, любила легкую атлетику и побеждала на всех школьных и районных соревнованиях, поэтому после окончания девятого класса её направили на учёбу на учителя физкультуры. Мать, женщина неласковая, жёсткая, свалившая на её хрупкие детские плечи абсолютно все заботы, не хотела терять помощницу и категорически отказалась её отпустить.

Диапазон родительской любви и нелюбви широк: от сдувания пылинок, адекватной заботы до срывания на детях каждодневно накапливающегося негатива; от моральных до физических истязаний. Как чрезмерная неразумная любовь, так и безответственное, безразличное и жестокое отношение к детям травмируют психику, калечат душу, отражаясь на всей их дальнейшей судьбе. С таким тяжким грузом очень трудно потом правильно и достойно выстроить свой жизненный путь. Не оказывается самого главного – позитивного источника любви, наполняющего смыслом как существование себя самих, так и окружающего мира, дающего нам силы на преодоление всевозможных препятствий, постоянно подкидываемых жизнью. Иногда создаётся впечатление, что некоторые люди, и, не дай Бог, ими окажутся наши близкие, существуют только для того, чтобы человек на «этом» свете подготовился к аду на «том».

Как бы ни было трудно, но Таисии всё же удалось вырваться из родительских оков. Но, пока она воевала с матерью, время было упущено – набор в учебное заведение закончился. Чтобы не возвращаться домой, она осталась в городке Колпашево. Поступила в медицинское училище, сняла комнату у одинокой женщины. Когда она впервые увидела хозяйку дома, то очень испугалась. Тётя Валя, так её звали, оказалась маленькой женщиной, с чёрными волосами, зелёными-зелёными глазами и большим горбом. Таисия не подозревала, что могут быть глаза такого цвета, но предположила, что такие бывают только у ведьмы. Её также поразило множество золотых украшений, которыми она вся была увешана. Как и полагается ведьмам, та часто и надолго пропадала в подвале, и на вопрос, чем она там занимается, смеясь, ответила, что колдует. Тётя Валя и вправду оказалась колдуньей: Тая это поняла, немного пожив в этом доме. Хозяйка, несмотря на пенсионный возраст, обладала лицом без единой морщинки и молодым девичьим голосом, но, тем не менее, была болезненной и время от времени по месяцу проводила в больнице, и Тае показалось, что ей там очень нравилось.

Таисия никогда не была пугливой, не боялась темноты, да и как она могла чего-то бояться, если рано привыкла быть взрослой. В доме, оставаясь одна, ничего плохого и странного не замечала, но как-то раз, проснувшись от какого-то шума, открыв глаза, увидела бегающих по комнате чертенят с рожками и хвостиками. Совершенно не испугавшись и даже не удивившись, она снова заснула. Может быть, ей приснился сон, похожий на явь? Тая так и не поняла, что это было, но с тех пор с ней что-то произошло: она стала видеть то, чего не могли видеть другие.

Как-то раз Тася услышала, как тётя Валя по телефону с кем-то весело щебечет и поняла, что та общается с ухажёром.