Александр Харламов - Планета Тивит

Где-то в области шеи кольнуло, выпуская остаточный электрический разряд. Огоньки замерцали на всех оковах одновременно и так же быстро потухли, мигнув красным светом. Щелкнуло, и браслеты расцепились, освободив Красовскую из заключения. Мгновенно она умудрилась вскочить со своего места, ежась от неприятных мурашек, заскакавших по ее телу, ничуть не озаботясь тем, что короткая ночнушка задралась, оголив довольно стройные ножки.

– Сейчас кофе горячего, и я буду почти готова к продуктивной беседе, – произнесла она, осматриваясь вокруг более тщательно. Палата, как палата, ничего обычного кроме компьютера и окна с меняющимся пейзажем не было. При ближайшем рассмотрении то, что она считала окном, оказалось обычной обманкой. Только теперь, вблизи, журналистка поняла, что перед ней обыкновенный сенсорный экран, вроде электронной фотографии, картинки в которой можно листать, согласно своему разумению.

– Кофе? – удивленно расширил зрачки Координатор, выключая компьютер. – Но этот напиток сильно сажает печень, от него поднимается давление и возможно происходят необратимые изменения сердечно-сосудистой системы!

– Я нахожусь в плену у неизвестно кого, мужика с раздвоенным змеиным языком и огоньками пламени в глазах, меня похитили из собственной квартиры и обещают ставить надо мной опыты, словно над лабораторной крысой. Жутко замерзла, а вы мне говорите про сердечно-сосудистую систему и скачок артериального давления? – возмущенно съязвила Яна.

– Но у нас нет кофе…– растерялся Координатор. – Его запретили производить еще, когда…Впрочем, это не столь важно! – смешался он, чуть не проговорившись, безусловно, о чем-то важном. Журналистка навострила уши, но мужик с бородой был слишком опытен и хитер в делах переговорных, и еще раз поймать себя на оговорках не дал.

– Кофе у нас нет, зато есть прекрасный змеиный чай! Он прекрасно тонизирует, омолаживает кожу…

– Змеиный? – нахмурилась Яна. – Что-то типа цейлонского?

– Какого?

– Понятно…– обреченно кивнула Красовская, которая, сбросив с себя оковы, почувствовала себя намного увереннее.

Координатор нажал какую-то панель на столе, которая мгновенно вспыхнула разноцветными огоньками. Среди всей этой компьютерной техники, Яна с облегчением рассмотрела знакомый динамик переговорного устройства, на котором белыми крупными буквами было написано «Байкал».

– Товарищ Кошкина, – позвал тот, кто представился ей перед первым знакомством батюшкой, – наша гостья желает змеиного чая!

– Слушаюсь! – на том конце моментально бросились исполнять указание. Ну и дисциплин-ка у них…Подумала про себя Яна. Уже буквально через минуту дверь отъехала в сторону, впустив в палату давешнюю медсестру.

– Разрешите?

Негромко цокая каблучками, она прошла к столу с компьютером, установив на него две чашки ароматного, удивительно пахучего чая. Янтарная жидкость мерно блестела в лампах дневного света, источая аромат, от которого закружилась голова.

– Прошу вас…Вы свободны, товарищ Кошкина! – проговорил Координатор, указывая Яне место напротив себя. Пол неожиданно зашуршал, разъезжаясь в сторону. Стерильно белый пол открылся, поднимая наверх с помощью какой-то хитрой механики, еще один стул.

– Спасибо, – Красовская с жадностью схватила чашку, чуть не обжегшись.

– Возможно, очень горячий! – предупредил Координатор, насмешливо посматривая на нее из-под своих густых бровей. Неугомонная журналистка подула на чай и с наслаждением отхлебнула, сделав хороший глоток. Это был ни с чем несравнимый вкус. В нем, казалось, сочеталось все, что только можно было собрать в черном душистом чае. Аромат солнца, свежесобранных отборных листьев, высокогорного ледяного воздуха и жаркой пустыни. Он пах одновременно и чаем, и мятным взваром и еще чем-то карамельным, почти медовым.

– Ну и как вам змеиный чай? – улыбнулся Координатор, дождавшись пока Яна насладится первым впечатлением.

– Если честно, то великолепно, – похвалила справедливо журналистка, – почему змеиный? Надо было его назвать королевским! С таким-то вкусом…Неужели он делается из яда какой-то змеи? – невинно поинтересовалась она.

– Хорошая шутка! – похвалил ее Координатор, весело рассмеявшись. – Боюсь вас разочаровать, но нет…Просто его выращивают в Красном Змиеве, вот оттуда и название…

– Выращивают где? – чуть не поперхнулась Яна.

– В Красный Змиеве, – улыбнулся мужчина, – там построены огромные теплицы. Мощностей этого предприятия хватает, чтобы обеспечить весь Тивит данным продуктом.

– Тивит…Тивит…Тивит…– задумчиво проговорила Яна, на всякий случай пока отставив чашку с подозрительным чаем. – А что такое Тивит? Не пора ли вам объяснить все с самого начала?

– Что именно?

– Например, что такое Тивит? То вы такие? И зачем меня похитили?

Боюсь, Яна Викторовна, что это будет долгий рассказа…– заметил Координатор с легкой насмешкой в голосе, но Красовская не была бы лучшей журналисткой Харькова, если бы ее легко можно было смутить интонацией голоса.

– Ничего, – спокойно произнесла она. Закинув ногу на ногу в своем фирменном стиле, словно брала интервью у какого-то политического деятеля нашего города, – почему-то мне, кажется, что я сегодня свободна и спешить мне некуда…

Харьков 2019

Харьков начинал просыпаться. Серые предрассветные сумерки, когда еще слишком мало машин, когда потухшие витрины блекло смотрят своими черными провалами на опустевшие улицы, а редкие пассажиры толпятся в общественном транспорте, вступили в свои права. Где-то далеко медленно и важно занимался рассвет, освещая брусчатку центра города своими первыми, все еще робкими лучами восходящего солнца. Улицы пусты. Одинокие дворничихи в зеленых жилетках грустно метут узкие тротуары, и мир, кажется, словно вымер, оставив после себя лишь горькое послевкусие тишины и чувства какого-то сюрреализма. Через пару часов жизнь в этом городе, на первый взгляд казавшимся вымершим, снова вспыхнет, забьет ключом. На улицах зазвучат надрывно писклявые клаксоны иномарок. Загудят заводы, заработают магазины, зашагают по своим важным делам люди, все изменится, но сейчас эта тишина носила в себе нечто пугающее, будто предвестник очень нехороших, опасных событий. А может просто мне так казалось из-за звонка Максима? Такси уверенно лавировала сквозь узкие переулки «сталинок» и «хрущевок», огибая особенно большие дорожные ямы, благо машин других на пути нам так и не повстречалось. Лишь одинокий грязный, еще советский, троллейбус, громко звякая всеми своими сочленениями, неспешно двигался в центр.

У подъезда расшагивал Максим, меряя ногами освещенный тусклой лампочкой, участок высокого крыльца. Лицо бледное, глаза, запавшие и впавшие, с огромными синими мешками над набрякшими веками.