Андрей Сазонов - В плену у таежной легенды

– Нет, спасибо, Люд, я уже всё решила.

– Когда уезжаешь?

– На следующей неделе.

– Как жаль, а я завтра в командировку лечу к Батьке. Так что увидимся, когда приедешь. Как вернёшься, сразу же позвони. Сходим куда-нибудь, посидим, потрещим, расскажешь, как отдохнула.

– А откуда у тебя батька взялся? Ты же всю жизнь с матерью жила?

– Да в Минск, командировка, Господи, в Белоруссию.

– А.., нет, мне точно пора отдохнуть, – подумала Света.

– Ладно, давай подруга, пока, найди себе в тайге жениха!

– Ага, медведя, обязательно.

Попрощавшись с подругой, Света положила трубку и выключила телевизор.

– Ешьте, ешьте, ребятки, отъедайтесь, небойсь на городских харчах не больно-то разжиреешь. Ишь вон, худющие какие, смотреть страшно, ей Богу, – ворковала тётя Аня, ставя перед гостями большую тарелку, над которой возвышалась гора из толстых блинов.

Затем она отошла в переднюю часть комнаты, где стояла большая печь и залила в сковороду очередной половник жидкого теста. Вытирая руки о цветастый фартук, повязанный вокруг её необъёмной талии, тётя Аня присела на минутку к столу, напротив гостей.

– Ну, рассказывайте, как там мой Пашка поживает?

– Ничего, нормально, учится вот, – отозвался Витька, окуная сложенный вчетверо блин в густую деревенскую сметану.

– Защитился нормально, подумывает, куда пойти работать после института.

– А чем же он сейчас занимается?

– Пока отдыхает, после защиты.

– Да, – вздохнула тётя Аня, задумчиво подперев голову рукой, – а к тётке родной третий год в гости никак собраться не может, спасибо хоть позванивает иногда, не забывает.

– Ну, а как родители его по по-прежнему не ладят?

– Да по-разному, – нехотя произнёс Витька, не любивший совать нос в чужие дела.

Тётя Аня посмотрела в окно.

– Говорила я Володьке, куда ты едешь от родного дома? Так нет же, захотелось ему в город, погнался за красивой жизнью. А какие девки за ним бегали, о! Ну и что получилось? Обзавёлся добром, сына родил, а счастья, видать, так и не нашёл!

По комнате начал распространяться запах гари. Тётя Аня, всплеснув руками, кинулась к печи переворачивать подгоревший блин.

Петька, с аппетитом уплетая блины, и не произнёсший во время разговора ни слова, украдкой разглядывал неприхотливое убранство деревенской избы: стены, оклеенные давно выцветшими обоями; старинный буфет, стоящий напротив стола, весь заставленный чистой посудой; часы с кукушкой и гирьками; большую икону в углу на полке. Прислонившись к печи и свернувшись калачиком, спал белый пушистый кот. В дальнем углу висел привязанный толстой ниткой к гвоздю большой пучок зверобоя. У дверного порога лежал старый коврик, сшитый из лоскутков разноцветной ткани. Петькино созерцание прервала тётя Аня, подошедшая к столу.

– Значит, говорите, хотите в тайгу поход устроить?

– Да! – Встрепенулся Витька. – Мы хотели бы найти человека, который показал бы нам лес. Проводник нужен.

Тётя Аня задумалась.

– Да есть тут один старик, он тайгу вдоль и поперёк знает, много лет охотился, промысловиком был, сейчас на пенсии, а и то частенько вижу: ружьишко на плечо и вперёд – на целый день в лес, а другой раз и по 3—4 дня не бывает. Где шляется, про то одному Богу ведомо. – тётя Аня перекрестилась на образ.

– Значит и дорогу к Медвежьей скале знает!

– Конечно, знает, – женщина рассмеялась —, а вы что, самоцветы захотели найти?

Петька покраснел, как рак, ему вдруг стало стыдно за себя и за друга.

– А где нам этого деда найти? – деловито произнёс Витька.

– Его не трудно найти. Как выйдете из хаты, повернёте направо и идите до конца села, там около колодца и будет его дом.

Уже начинало смеркаться, когда друзья вышли на улицу. Солнце, словно нехотя, опускалось за верхушки деревьев, окрашивая небо и улицу в багровые полутона.

– А ты уверен, что это здесь живёт этот самый Антипыч, или Акимыч, как его там? – Петька оглянулся и зябко передёрнул плечами.

– Да, вроде здесь, как тётя Аня сказала, так и идём, вон и колодец, только уж больно дряхлый, неужели из него всё ещё воду берут? – как-то неуверенно произнёс Витька. Ребята подошли к избушке, такой же дряхлой, как и колодец. У друзей, при виде этой старой избы, расположенной вдали от людей на самой окраине таёжного посёлка по спине пробежал холодок. Возникло желание уйти, убежать, как можно дальше, от этого скособоченного, заросшего мхом и плесенью дома. От него веяло каким-то допотопным злом, ужасом, нежитью. В опускающихся сумерках эффект был поразительным. Казалось, что в таком доме могла жить только старая и злая ведьма, по сравнению с которой сказочная Баба Яга, казалась бы доброй феей. Друзья подошли ближе к дому, вблизи он казался ещё мрачнее. Витька, взяв себя в руки, первым шагнул к развалившемуся крыльцу, решив идти до конца.

– Слышишь, Витёк, а может к кому-нибудь другому обратиться? Тут охотников, наверное, и без него хватает, а?

– Не, Петруха, сказали же, что он самый лучший, что тайгу на десятки вёрст, как свои пять пальцев знает. Давай, не тормози, пошли!

Витька уверенно постучал в дверь, перечеркнув все сомнения и отрезав тем самым путь к отступлению. На стук никто не ответил. Тогда Витька осторожно надавил на дверь. Она со страшным скрипом открылась. В ту же минуту, что-то чёрное и огромное со злобным шипением проскочило в дом мимо ног.

– Твою мать, – выругался Витка, – чёртов кот, надо же как разожрался, чуть с ног не сшиб.

– В деревнях коты все такие, – пытаясь скрыть внезапно охвативший ужас, начал философствовать Петька, – и чем они их только кормят?

Друзья неуверенно вошли внутрь. В сенях было темно и холодно.

– Эй, есть кто дома? – позвал Витька.

Никто не отозвался. Парни прошли дальше и оказались в небольшой комнатке, которая не вызывала ощущения жилого помещения и казалась давно заброшенной. В нос ударил запах сырости и затхлости. Казалось, дверь в эту комнату не открывалась десятилетие. В углах висели паутины. Половицы прогнили, прогибались и стонали при каждом шаге. Справа, около стены лежала куча полусгнившего тряпья. Зеркало, висевшее на стене, было завешено грязной простынёй. Подоконник был усеян дохлыми мухами. Старый комод и стол покрывал толстый слой пыли и крошек. В углу комнаты, возле печки сидел старик. Невозможно было понять, сколько ему лет, но было видно, что он очень стар. Казалось, он был полностью отрешён от этого мира и ничего не замечал вокруг себя, в том числе и своих незваных гостей. Старик держал в руках небольшое полено и смотрел, как горят дрова. У его ног сидел огромный чёрный кот и тоже смотрел на огонь.

Кот повернул голову и уставился на вошедших большими и злыми зелёными глазами.