Мария Смельцова - И сердце забилось быстрее…

Когда Джим узнал о предстоящем отцовстве, то тут же бросил Розу. Она была в отчаяние, но решилась родить и воспитывать ребенка сама. Врачи ничего не говорили Розалии о предстоящих патологиях развития ребенка. И теперь Роза рожает прекрасную девочку, за жизнью которой я должен наблюдать.

Я смотрел, как Роза изнывает от боли. Она кричала. Жаль, что я не мог помочь ей. Хотя не очень и хотелось. Если бы моя подопечная умерла, было бы намного легче. Моя миссия закончилась бы, так и не начавшись. Но нет. На исходе дня в канун Рождества родилась ОНА. Розалия взяла на руки малышку. Она была такая крохотная. Роза прошептала: «Какая красивая… Анабэль… Пусть Господь хранит тебя…»

Через десять минут сердце Розалии Мейр остановилось. Анабэль осталась одна.

Пока шло оформление малышки, я решил побродить по больнице. В реанимации повсюду слышались плач и молитвы. Я ангел слез, но не выношу, когда люди плачут. На меня это нагоняет уныние.

В родильном отделении то и дело кто-то кричал, смеялся и плакал от счастья. Я решил, что лучше слышать слезы счастья, чем боли. Дверь в одну из палат была открыта. Я заглянул в нее. От удивления мои глаза расширились. На кушетке лежала красивая девушка. Около нее сидел ангел-хранитель. Я понял это по его черным крыльям. На руках у ангела лежал сверток, в котором был малыш. Хранитель ворковал над ребенком.

«Этого не может быть! Хранитель не может прикоснуться к своей подопечной!»

Ангел обернулся. Наши глаза встретились.

– Любимая, подержи малыша, – хранитель отдал девушке сверток и поднялся.

– Ты куда? Что-то случилось?! – Тревога читалась на лице девушки.

– Все хорошо. Просто один из наших.

Ангел вышел ко мне и закрыл дверь. Брюнет с карими глазами, среднего роста. Его крылья были огромные и черные, как смоль.

– Ты слишком громко думаешь.

– Ты слышал меня? – Я был удивлен.

– Да.

– Я новый хранитель.

– Рад за тебя. Я тоже хранитель. Меня зовут Архаил.

– Не слышал о тебе.

– Я не из «ваших». Я темный хранитель.

– А разве такие бывают?

– Да. Это те ангелы, которые отказались от демонических крыльев.

– Как? – Мне было интересно, и я решил разузнать подробнее об этом.

– Когда я был человеком, решил уйти из жизни. Просто так получилось.

– Суицид?

– Ну, да. Я был причислен к аду. В аду я провел несколько лет. Но потом в моем существовании появилась она. Эта девушка стала для меня светом. Моя Мэри. Ради нее я отказался от демонических крыльев и силы, получив взамен черные ангельские. Я стал ее хранителем.

– А ребенок?

– Это наш ребенок. Я ее биологический отец.

– Но ведь это невозможно! Разве можно вступать в контакт с подопечным?!

– Если любишь, то можно, – Архаил улыбнулся. – Мне нужно идти. Мэри волнуется.

– Спасибо.

– Я посоветую тебе лишь одно: никогда не влюбляйся в подопечного. Это сделает тебя либо несчастным, либо счастливым.

Архаил вернулся обратно в палату. А я так и остался стоять у закрытой двери.

Я вернулся к своей подопечной. Ребенок сладко спал в пеленке. И зачем только к ней приставили именно меня? Хранители с опытом подошли бы лучше на эту роль. Я просто не понимал, с какой целью Отец послал мне такое испытание.

Через несколько дней нас выписали и отправили в дом малютки. Анабэль была спокойным ребенком. Этот комочек только ел и спал. Ожидалось, что у девочки будут проблемы со здоровьем, но она оказалось абсолютно здорова. На удивление Анабэль быстро росла и развивалась. Нянечки были в восторге от нее.

– Элис, ты только посмотри. Это самый спокойный ребенок на свете! – Нянечка держала Анабэль на руках.

– Это точно, Анна. Пусть Бог даст ей хорошего ангела-хранителя!

– Да. И родителей.

Я смотрел на эти нежности и хмурил брови. «Если она и сама справляется, зачем я ей нужен? Отец, верни меня назад!»

Постоянное пребывание возле подопечной удручало меня. Уже несколько недель я ни с кем не виделся. Отец же совсем не поддерживал со мной связь. В одну из ночей я решил посетить дом. Я подождал, пока малютка уснет. Убедившись, что с ней все хорошо, я расправил крылья и полетел. Как же мне нравится это ощущение! Легкость, умиротворение, свобода!

Подо мной плыл спящий город. Где-то далеко внизу спала малютка, чью жизнь я должен охранять. Но как же мне это было противно!

Я поднялся на небеса. В саду никого не было.

– Отец! Я…

– Кассиэль, зачем ты оставил ее?

– Гавриил?

– Да, это я. Ответь мне, почему ты оставил Анабэль?

– Мне надоело это бесцельное занятие! – Я разозлился на брата.

– Отец дал тебе это поручение, чтобы ты научился любить его земных детей. Ты придашь волю Отца?

– Я не… я не собираюсь предавать Его! Я просто устал. Не могу понять, чем я могу помочь Анабэль.

– Ничем. Ты просто должен следить за ней. Быть свидетелем ее жизни.

– А что насчет любви? Я видел, как падший влюбился в свою подопечную. У них родился ребенок – ангел.

– Падшие – то совсем другое. Они вольны делать, что захотят. Небесным ангелам, как ты и я, запрещено вступать в контакт с подопечными.

– Но до меня небесных не посылали следить человеческие жизни. Что скажешь на это?

– Да. Но это воля Отца, и ты не можешь игнорировать ее.

– Я ухожу. СПАСИБО, ЧТО ПОНЯЛ! – Последнюю фразу я прокричал. Крылья сами понесли меня к приюту для малышей.

Анабэль все так же спала. «Господи, за что мне это маленькое человеческое чудовище?!»

Нас переселили в приют. Анабэль росла. Ей было четыре. Смышленость ребенка нередко заставляла меня улыбаться. Эта малютка задавала порой странные вопросы, приводя воспитателей в ступор. Но при этом удочерять ее никто не хотел.

Есть такие люди, чья судьба построена невпопад. Они не виноваты в этом. Просто книга бытия так расположила, нарекая нести именно этот крест. Так было и с Анабэль.

Да, девочка была просто чудом. Я понимал, что все сильнее привязываюсь к ней. Меня расстраивало, что из-за странностей, ее так никто и не забрал в семью. Правду говорят, что чем старше ребенок, тем меньше шанс быть усыновленным.

Каждый день был мучением для Анабэль. Из-за того, что она была молчаливой, другие дети недолюбливали ее. Дети чувствуют, когда кто-то не такой, как остальные.

Все обижали Анабэль, доводили до слез… Отец, как же я не люблю слезы, особенно, когда плачет она. Словно пытка преисподней.

Однажды, мою малышку обидели девочки, сказав, что ее никогда не заберут из приюта. Я знал, что возможно они правы, но ее слезы… Анабэль плакала так, что мое сердце впервые за столетия существования сжалось от обиды и отчаяния. И тогда я решил показаться ей…