Елизавета Соболянская - Невероятная история

Очнулась, лежа на светлом кожаном диване в приятной прохладной комнате. Шея болела немилосердно. Хотела спросить, где я, но смогла только захрипеть. Рядом кто-то выругался:

– Кот, ты опять перестарался!

– Не кипиши, босс, все нормуль! – Загорелый плотный парень с короткой почти военной стрижкой склонился надо мной, держа в руках стакан воды: – пей птичка, мы хотим послушать, как ты поешь.

Его холодные голубые глаза заставили меня поежиться, но я послушно выпила воду с резковатым химическим привкусом, потом закашлялась, и другая рука, более светлая и сухая, протянула пачку салфеток.

– Очухалась? – Глубокий и низкий мужской голос заставил диван завибрировать, а меня подпрыгнуть и в ужасе уставиться на «большого босса».

Он действительно был большой! Плотный, квадратный, короткая стрижка и тяжелая челюсть только добавляли ему тяжеловесной мужественности. Седые виски и нахмуренные брови добавляли возраста, но, рассмотрев хозяина кабинета ближе, я с удивлением сообразила, что ему не больше тридцати пяти лет. Мужчина еще раз спросил:

– В себя пришла? – я кивнула, – Можешь говорить?

Я открыла рот, но не смогла издать не звука. «Кот», поражая воображение кровавой надписью на черной футболке, немедля помассировал мне горло, легко отмахнувшись от моих слабых рук, нажал пару точек:

– Теперь порядок, – сказал он сам себе, потом насмешливо заглянул в мои глаза: – Пой, птичка!

– Что? – хрипло ответила я, все еще находясь в недоумении.

– Рассказывай, – лениво бросил тот, что подавал мне салфетки, разминая длинные музыкальные пальцы, – и подробно. Кто послал? Зачем? Почему тебя и где должны были встретить.

Этому ленивому голосу совершенно не хотелось врать. Я почему-то сразу поняла, что на совести этого человека не один труп, и не стала запираться. Рассказала все. О странной смерти отца и пропаже всех активов. О болезни мамы и острой нужде в лекарствах. О сестре, родившейся через полгода после гибели отца. О своем таланте и «играх». Когда прозвучало имя дяди Арсултана, «большой босс» явственно скрипнул зубами, а услышав про контракт, хмыкнул так, что у меня задрожали коленки. Я говорила более трех часов. Охрипла, осипла, шея нестерпимо ныла, болела голова, но рядышком мигал зеленым глазом диктофон, худощавый блондин задавал вопросы, и мне постоянно казалось, что я попала в иную реальность.

Когда допрос прекратился, я не поверила своим ушам. Откинувшись в кресле, «большой босс» переглянулся со своими напарниками и ласково сказал:

– Девочка, а ты понимаешь, что того, что ты нам здесь наболтала, хватит на мешок цемента и глубокий омут на ближайшей речке?

Я обреченно кивнула и усмехнулась:

– Понимаю.

– И нам спасать тебя резона нет, взять с тебя нечего.

Я снова кивнула, полностью соглашаясь – в любом бизнесе, даже на уровне бабки, торгующей семечками, конкуренция все – выживи или стань удобрением. Что ж, мне не повезло, стану удобрением. Я медленно закрыла глаза, готовясь шагнуть в темноту:

– Только не делайте мне больно, – успела шепнуть, проваливаясь в обморок.

Очнулась снова на больничной койке. Мужчина в белом халате выслушивал пульс и заглядывал в глаза. Потом поводил молоточком у носа, постучал по дергающимся коленками, помял шею, руки, без интереса взглянул на полускрытую тонкой марлевой рубашкой грудь:

– Ничего сверхстрашного, господа, – объявил он, откладывая молоточек. – Мелкие гематомы, нервное истощение и стресс. Рекомендую покой, витамины и регулярный интим.

Сказав все это, доктор вышел, а я так и осталась сидеть в ступоре, гладя на троих мужчин, сидящих в креслах у стены.

– Интим? – почти промурлыкал загорелый «Кот», – а что, мне нравиться идея! – его глаза уткнулись в мою грудь и, я с опозданием запахнулась в простыню.

Его старшие товарищи смотрели на меня странно: словно примеривались. Потом все трое встали и вышли, только блондин бросил на прощание:

– Отдыхай здесь до завтра, потом поговорим.

Я собиралась встать, выяснить, где нахожусь, и как отсюда можно выбраться, но из другой двери появилась девушка в розовом медицинском костюме и, ловко уколов меня в плечо, уложила на подушки:

– Спите!

И я уснула.

Когда я открыла глаза в следующий раз, рядом с кроватью сидел худощавый блондин и просматривал какие-то бумаги.

– А, проснулась, – сказал он, увидев, что я пошевелилась. – Открывай глаза, не дури, разговор есть.

Я моментально села. Забыв о тонкой больничной рубашке. Впрочем, на блондина с резкими чертами лица это не произвело никакого впечатления.

– Слушай внимательно. Мы проверили все, что ты сказала, – мужчина хмыкнул, – в первый раз услышали чистую правду. Благодаря твоему сердобольному дядюшке наша фирма едва не потеряла контракт, а еще следующие три месяца нам придется вкалывать, как проклятым, чтобы удержаться на плаву. Времени на сопли, слюни и интим, сама понимаешь, нет. Я бы просто вышвырнул тебя на помойку, но тебе удалось удивить большого босса. Так что вот. Читай, подписывай или проваливай на все четыре стороны.

Я подхватила тоненькую пачечку бумаг: «Главы управления компанией ООО «Линней» с одной стороны и Верховина Вероника Михайловна с другой обязуются…

То, что было изложено в этих бумагах сухим казенным языком, не укладывалось в голове. Большой босс и его друзья оплачивали мои долги, включая долг по квартплате, и выделяли мне некоторую сумму денежного содержания с тем, чтобы я… дважды в неделю являлась в их офис для оказания услуг интимного характера.

Пока я все это читала, чувствовала, как багровеют уши. Блондин, очевидно, догадался, до какого пункта я добралась, поэтому лениво процедил:

– На болячки и отсутствие невинности тебя уже проверили, главное помни, не заводить новых знакомств, пока отрабатываешь свой косяк.

Я сглотнула: он серьезно? Но тут взгляд уперся в продолжение договора: в случае отказа от подписания меня просто выпустят из здания, не причинив вреда. Я поежилась, вспомнив волосатые руки дядюшки Арсултана. Да уж, причинять мне вред им не понадобиться. Скорее всего, по весне в отдаленной речушке всплывет мой раздувшийся труп. Опять догадавшись, о чем я думаю, блондин небрежно добавил:

– Глянь пункт 2.8, тебе положена охрана.

Внимательно прочитав до конца, я взяла ручку, по иронии заполненную красными чернилами, и подписала договор. Ощущения были, что подписываю кровью.

Едва просохли чернила, блондин встал и представился:

– Меня можешь называть Джон. Кот проводит тебя до дома, проследит, чтобы все было в порядке. В эту пятницу ждем в офисе после пяти. Впрочем, – блондин неприятно ухмыльнулся, – в договоре все указано, даже то, что случиться с твоим хорошеньким личиком, если ты не придешь.