Олег Рогозин - Тринадцатый отдел. Архивные файлы

– Импровизируют, – улыбнулся Игорь. – Пусть. Зато никакого пси-воздействия не нужно. Вот она, магическая сила выпендрежа.

***

Стоянов оказался «крепким орешком» – Светке пока что не удалось к нему подобраться, и от ментального давления он неплохо закрывался «щитами», пусть и не слишком профессиональными. От отчаяния она решила, чтоб не приходить с пустыми руками, запудрить мозги начальнику его охраны – разумеется, злостно нарушив указание шефа «зря не рисковать». Но в таких ситуациях, как гласит пословица, «победителей не судят». А сейчас девушка с полным правом могла считать себя победителем в локальной битве, потому что, получив доступ к файлам охраны, смогла стянуть подробный отчет о действиях «подозреваемой» за последние несколько недель.

Собственно, судя по характеру слежки, Стоянов не столько стремился защитить вдову, сколько выяснить, не причастна ли она к убийствам. Однако до сих пор она не предпринимала ровным счетом ничего подозрительного – ни встреч с посторонними людьми, ни неожиданных перемещений. К отчету прилагалось огромное количество фотографий и видео, и Саша сейчас добросовестно просматривал этот объемный архив.

Обычная жизнь обычной одинокой мамочки. Вот поведение ребенка местами настораживало. Девочка имела странную привычку надолго замирать, глядя в одну точку, нередко играла с невидимыми камере объектами – вполне возможно, это было что-то наподобие давешнего «шарика». Саша на всякий случай запросил ее медицинскую карту – нет ли неврологических отклонений? Мало ли, какие побочные эффекты сопровождают ее повышенную, без сомнения, экстрасенсорную чувствительность.

В детский сад Дашу не водили, мать растила ее дома, и возможно, тому были объективные причины. Впрочем, если есть деньги, почему бы ей и не посвятить себя ребенку. А деньги были, бывшие деловые партнеры Бориса отчисляли Олесе щедрую долю с прибыли. И если бы он не успел лично пообщаться с этой тихой, скромной женщиной, вполне мог бы допустить, что она их чем-то шантажирует. А что думать теперь – не имел понятия. Люди, конечно, редко представляют собой именно то, чем кажутся. Однако так гениально притворяться просто невозможно. Ключом к событиям вполне могла быть Даша, учитывая ее способности. Но как ребенок может быть связан с убийствами?

– Не призрак же отца ее оберегает, в самом деле? – пробормотал он, поднимая глаза.

Игорь сидел напротив с кружкой чая и тоже что-то читал с ноутбука, с завидной скоростью щелкая страницами. Идиллический вечер в семье секретных агентов: сидят двое за одним столом и изучают разведданные. Только друг другу через плечо не заглядывают – вдруг еще уровни допуска не совпадут.

– Интересная версия. И не лишенная оснований. С поправкой на то, что призраков не бывает.

– Уверены?

Игорь со вздохом стянул очки, протер глаза, явно с трудом фокусируясь на окружающей реальности.

– Ну ты же сам не раз работал на местах убийств. Остается энергетический слепок. Фантом, матрица, как угодно. Но не душа. Все, что он может – бесконечно воспроизводить сцену своей смерти или значимый эпизод жизни. Это не разумная структура, это как зацикленный видеоролик.

– Удивительно, что после всего… после всего пережитого, – чуть запнулся Саша, – вы не верите в… загробную жизнь, ну или что-то такое.

– Мне кажется, после смерти то, что от нас остается, уже не интересуется событиями материального мира, – туманно ответил майор. – И не является той же самой личностью в общепринятом смысле этого слова. И вряд ли будет заниматься глупостями вроде мести бывшим деловым партнерам.

– То, что девочка издалека приняла вас за отца, – Саша чуть улыбнулся, – что это может значить?

– Хороший вопрос. А сам ты как думаешь?

– Вот вечно не могу понять, это вы так воспитываете у меня независимое мышление или же надеваете маску «мудрого гуру» каждый раз, когда не хотите отвечать «не знаю»?

– Ну, хоть в остроумии поупражняешься за мой счет, и то хлеб, как говорится. Даю подсказку: я с этой дамочкой раньше нигде не пересекался, так что ребенок не мой. Уж я бы запомнил, наверное.

Саша помолчал, вертя в руках карандаш.

– А вы никогда не думали завести детей? – спросил он неожиданно.

Рогозин посмотрел на него крайне подозрительно.

– Честно тебе скажу, Саш, будь ты девушкой, я бы сейчас уже переползал канадскую границу. К чему такие вопросы? Нет, я понимаю, рано или поздно тебе захочется попробовать, что такое нормальная семья. Заранее благословляю тебя и твою избранницу хоть на десяток спиногрызов, я не против. Буду им погремушки носить и сказки рассказывать.

– Во-первых, после ваших сказок детей можно будет сразу в дурку сдавать оптом, – раздраженно фыркнул Саша. – Во-вторых, так просто вам от меня не отделаться. В-третьих, я же спросил в прошедшем времени. Просто пытаюсь понять. Вы же были женаты, так почему бы и нет? Вполне представляю, какой был бы красивый малыш… с такими же голубыми глазами…

– Ага, а потом меня убили бы на каком-нибудь очередном задании, – будничным тоном произнес Игорь, глядя в сторону. – И малыша с красивыми голубыми глазами воспитывали бы мама с бабушкой. И вырос бы он размазней и маменькиным сынком. И слушал бы всю жизнь истории о том, что отец его был лохом, пошел за копейки жизнь за родину отдавать, нет бы занялся бизнесом, продавал холодильники, был бы дома каждый вечер…

– Это какая-то жизненная история, да? – тихо уточнил Саша. Майор усмехнулся.

– Вот когда отправишься познавать прелести традиционной семьи, узнаешь, что такое тёща. Неважно. В конце концов, продажа холодильников, как видишь, тоже не самое безопасное занятие.

– Рефрижераторные установки они продавали, – уточнил Саша, покосившись на экран, где под развернутым фото прятался файл с досье на всех погибших бизнесменов.

– Работа у меня, в общем, не располагает к тому, чтобы брать на себя подобную ответственность, – резюмировал Рогозин. – Потому что ответственность включает страх смерти. Понимаешь, почему? Если есть зависимое от меня существо, которое без меня не выживет… А таким, как мы, смерти бояться никак нельзя.

– И все-таки… – помолчав, продолжил Саша. – Вот ребенок, не помнящий отца, слышит спросонья незнакомый мужской голос и выбегает с воплем «папа!», что это может значить? Подсознание вытащило воспоминания из младенчества? Она же совсем крохотная была, когда Борис погиб…

– Говоришь, она видела «шарик», – майор задумчиво скрестил руки под подбородком.

– Дети часто видят такие вещи, верно?

– Но этот ребенок явно с выдающимися способностями. Что такого она могла почувствовать во мне, что напомнило ей об отце? Что-то, что можно ощутить на расстоянии, в соседней комнате?