Тараксандра - Талисман Цезаря

Сулла повернулся и величественно покинул гостиную, весталки тоже удалились. Юлий остался с женой и матерью.

– Это Корнелия позвала Коссуцию сюда, – сказала Аврелия. – Она принесла пожертвования Руфии, и та согласилась взять Коссуцию в совет весталок. Корнелия знала, что Коссуция найдет нужные слова, чтобы спасти тебя от диктатора.

Юлий упал на колени перед супругой.

– Клянусь именем Юпитера, я возмещу тебе все то, что ты отнесла в храм.

– Не надо, – ласково проговорила Корнелия, она помогла подняться внезапно ослабевшему Юлию. – Мне ничего не нужно. Лишь бы ты был жив и здоров.

– А теперь тебе надо уехать подальше, сынок, – сказала Аврелия.

– Я поеду с тобой, Юлий! – воскликнула Корнелия.

– Нет, – возразила Аврелия, – мой сын должен побыть один, чтобы отдохнуть от пережитых испытаний.

– Я не могу оставить Корнелию одну, – сказал Юлий. – Сулла не оставит мою жену в покое.

– На страже твоего семейного счастья стоит Коссуция, – проговорила Аврелия. – Эта девочка и впрямь ведьма, она здорово напугала нашего диктатора. Чтобы не встретиться вновь с Коссуцией, Сулла будет обходить стороной наш дом. Но, если он все же попытается причинить нам зло, это сразу дойдет до весталок. И уж тут эта ехидна Руфия, презирающая все и всех, так ославит диктатора, что ему останется только броситься на свой меч. Ни о чем не волнуйся, сынок, сама Веста взяла под покровительство наш дом.

– Поезжай, мой свет, – сказала Корнелия, – нам теперь ничего не грозит.

– Смогу ли я когда—нибудь отблагодарить Коссуцию? – тихо проговорил Юлий.

– Она не нуждается в земных проявлениях чувств, – сказала Аврелия, – благодарность людей, их любовь или ненависть теперь не трогают эту деву. Коссуция стоит перед богиней и лишь ей служит и отвечает. Подумай лучше о себе. Мне кажется, тебе лучше поехать в Вифинию, где несколько лет назад жил твой отец. Царь Никомед, правитель Вифинии, очень тепло относился к нему.

– Пока отец был жив, весь мир был для меня полон радужных надежд, – печально вздохнул Юлий. – Его смерть опрокинула всю мою жизнь.

– Ты болен, сынок, – сказала мать, вглядываясь в измученное лицо сына. – Тебе необходим хороший отдых и забота. Поезжай к Никомеду, он с радостью примет тебя.

– Да, я так и сделаю, – сказал Юлий.

Внезапно головная боль чудовищной силы сжала ему голову, в глазах потемнело, и он упал на пол.

– О, нет! – вскричала Аврелия, она бросилась к окну и увидела весталок, которые еще не успели покинуть особняк Юлиев. Торжественный выезд жриц требовал неторопливых сборов. Аврелия выбежала из дома и подбежала к носилкам Руфии.

– Помоги моему сыну! – воскликнула матрона. – Ты уже спасла однажды его! Юлий умирает! Что хочешь тебе дам!

– Мне ничего не нужно, – сказала верховная служительница Весты. – Подарки отнесешь в храм. Я тороплюсь на богослужение, поэтому пришлю одну из моих весталок, она превзошла меня в искусстве врачевания. Аманта Гортензия! – махнула рукой Руфия.

Коссуция уже сидела в носилках, но сражу же вышла из них и подошла к повелительнице.

– Молодой патриций, Гай Юлий Цезарь, заболел, – сказала главная весталка. – Осмотри его и, если боги еще не отказали ему в милостях, облегчи страдания.

Услышав о болезни Юлия, Коссуция вздрогнула, но сдержала себя, сохранив покорность и почтение.

– Ты оставляешь меня наедине с мужчиной, госпожа? – спросила Коссуция, поднимая свои лазурные глаза на Руфию.

– Оставляю, – улыбнулась весталка, – потому что уверена в твоем окончательном выборе. Ты не от людей, но от богов. Возвращайся же скорей, милая, – неожиданно ласково, как мать проговорила Руфия.

– Я немедленно же вернусь, – отозвалась Коссуция, и Аврелия тоже заметила теплоту в суровых глазах юной весталки.

Коссуция проследовала в дом за Аврелией. Юлия уже перенесли в его спальню. Осмотрев молодого человека, Коссуция сама быстро приготовила отвар из трав, что оказались при ней, напоила Юлия, растерла ему виски неизвестной ароматной мазью. Юлий очнулся.

– Коссуция, – прошептал молодой человек, едва он открыл глаза.

Коссуция взяла руку Юлия и некоторое время сосредоточенно изучала ладонь. Темное облачко пробежало по ясному челу девушки, она повернулась к стоящим рядом обеспокоенным Аврелии и Корнелии.

– Теперь молодому господину осталось только хорошо выспаться, и он будет совсем здоров, – проговорила весталка.

– Что со мной было? – спросил Юлий.

– Пока ничего страшного, лишь результат твоих злоключений. —сказала Коссуция. – Но мне хотелось бы знать, не умер ли кто-нибудь из твоих родных от удара?

– Мой отец скончался от него, – проговорил растерянный Юлий.

– Что ж, Веста учит нас говорить правду, и я скажу ее тебе еще и потому, что желаю добра, – сказала Коссуция. – Ты ходишь по острию кинжала, господин. Если не будешь следить за своим здоровьем, то такие приступы повторятся еще не раз. Не утомляй ни свой ум, ни свое тело, избегай вина и тяжелой пищи, пусть твои врачи, хотя бы раз в месяц, делают тебе кровопускание и очищают желудок. Тогда ты проживешь долгую и счастливую жизнь. Я вижу, тебя ждет великое будущее. Линии твоей руки предсказывают власть и славу, будь же здоров и счастлив, благородный патриций, – Коссуция поднялась, собираясь уйти.

Юлий с тоской и мучением посмотрел на вновь покидающую его возлюбленную, ставшую лишь тенью его воспоминаний. Аврелия и Корнелия, оказывая почет и уважение, проводили молодую жрицу. Юлий уснул, но и во сне слезы текли из его глаз.

Утром, опустошенный душой и телом, он уехал из Рима.

Вифиния. Здесь правил царь Никомед IV, эстет, интеллектуал, красавец. Гай Юлий Цезарь-старший был его другом, поэтому юношу при дворе приняли очень хорошо. Никомед окружил себя красивыми молодыми людьми, Юлий с его поэтическим даром сразу вошел в число самых избранных любимцев властителя. Задача придворной молодежи заключалась в том, чтобы развлекать царя. Одни расписывали для него залы дворца дивными фресками, другие ваяли статуи, кто-то придумывал новые изысканные танцы, Юлий услаждал правителя стихами.

Однажды царь и его фавориты совершали морскую прогулку. Внезапно на царский корабль напали пираты. Между охраной и разбойниками завязалась битва. Юлий тоже принимал участие в сражении. У молодого человека не было при себе оружия, поэтому он выхватил меч у какого-то раненого охранника и стал неумело, но очень яростно наносить удары нападавшим.

– Что ты делаешь, безумец? – крикнул Никомед. – Иди ко мне! Стража и без тебя управится!

Царь укрылся в недрах корабля, изнеженная молодежь, словно котята испуганно жались к своему повелителю.