Лилия Ларгус - Умри как следует

– А что, сам не видишь? Послушает она, как же! – он злился, Ирка иногда становилась упрямой, как баран. Она не особенно рассказывала о своей прошлой жизни, и никак не хотела знакомить его со своей умирающей матерью, отказалась наотрез от предложения пойти вместе. Он не понимал, обижался, но чувствовал, что это неспроста. Ирка все же была открытым человеком. Обычно. Но только не в этот раз.

– Ты хоть ори там громче, если что! Мы с Михой моментом подскочим к тебе.

– Ладно, если что – заору так, чтоб у вас тут шины спустило, – пошутила она, но даже не улыбнулась. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Под ложечкой посасывало, давило неприятное предчувствие. Машина остановилась у подъезда, Ира потянула время еще несколько секунд, потом, разозлившись на себя, решительно выскочила из машины, чуть не упала, а затем твердо двинулась к подъезду.

В квартире почти ничего не изменилось, только хлама вдоль стен еще прибавилось. Пахло елкой, водкой, корвалолом. Тетка постарела. Предложила тапки, такие грязные, что Ира бы лучше их прямо на туфли надела, но сцепила зубы и переобулась.

– Ну, проходи вот сюда.

Мать лежала на диване, на груде подушек. Прямо-таки не лежала, а возлежала. Она еще больше растолстела, была очень бледной, волосы намокли от пота и прилипли к вискам. У Иры что-то сжалось в животе, когда она взглянула на мать.

– Ну, привет. Как ты? – она ожидала, что мать, как обычно это бывало раньше, будет театрально закатывать глаза и хвататься за сердце, но нет, похоже было, что все на этот раз по-настоящему. Мать дышала тяжело, с каким-то сипящим звуком воздух выходил из ее легких.

– А почему она не в больнице? В таком-то состоянии, – неуверенно обратилась она к тетке.

– Выписали ее, – тетка сделала скорбное лицо и многозначительно посмотрела на Иру. В туалете послышался звук спускаемой воды.

– У вас тут гости?

– Батюшка пришел, – тетка почтительно наклонила голову. «Ну и дела!», – подумала Ира. Ей совсем не нравилось происходящее. Мать наконец открыла глаза.

– Привет! – снова поздоровалась Ира, – Ты хотела меня видеть?

Мать разлепила губы и сипло проговорила:

– Пришла? Вот смотри, как меня боженька наказывает за тебя. Радуйся.

Ира промолчала, она не нашла, что сказать. Сзади подошел батюшка.

– Здравствуйте, – буркнула Ира, – Я – Ира.

– Здравствуй, дочь моя, – профессиональным голосом произнес тот и перекрестил ее. «Тьфу ты, клоун!», – подумала она раздраженно и повернулась к матери:

– Что врачи говорят?

– А что врачи скажут? Спихнули вот домой, да и вся недолга! – подхватила беседу тетка.

– Мать твоя желает последнюю волю тебе сообщить, Ирина, – разъяснил наконец священник, – Вот присядь тут и послушай.

Ира села. Все происходящее сильно напоминало какую-то пьесу школьного театра. Впрочем, как всегда. Она собралась с духом и твердо спросила:

– Что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя?

Больная смотрела на нее, скосив глаза, не повернув головы, вообще никакого особого выражения лицо ее не приняло за прошедшее время. От этого Ира чувствовала себя как-то жутковато. Мать снова разлепила сухие губы:

– Вон, кошку мою забери. Некому за ней больше ухаживать, – на последних слогах голос ее совсем сошел на нет.

– Дайте ей воды. Есть чашка и ложка? – обернулась она к тетке. Та с готовностью протянула ей чашку. Ира поднесла ложку ко рту матери и тихо сказала:

– Выпей водички, тебе полегче станет.

Женщина открыла глаза, но губы сжала покрепче, дыхание ее участилось.

– Ну, нет так нет, – Ира вернула тетке чашку. Мать закрыла глаза, полежала несколько секунд молча, снова заговорила:

– Всех похоронила я в городе. Вот, Лида тебе бумаги отдаст. За могилами ухаживай, памятники поставь, оградку. Свете петунии посади, она любила…

Снова наступила тишина, прерываемая только тяжелым материным дыханием и шуршанием рясы батюшки, который явно скучал и переминался с ноги на ногу. Ира провела ладонью по лбу. Мать снова открыла глаза и с явным усилием продолжила:

– А меня в деревне похоронишь, рядом с отцом. Поняла?

– Хорошо, как скажешь.

– Лида, дай ей карту.

Тетка подала Ире вскрытый банковский конверт с пластиковой картой.

– Там пин-код. Там деньги. На мои похороны. Все тебе теперь остается. Все, – тон ее изменился, никогда бы она не могла и в страшном сне себе представить, что она сама, сама отдаст все имущество этой девке! И свое, и Светино, доченьки любимой, и дачу – все! Все это должно было достаться Светочке и Светочкиным девочкам, а вон оно как вышло.

– Паспорт принесла? – спросила мать, и слеза злобной досады блеснула в углу глаза.

– Принесла.

– Расписку мне напиши. «Вот теперь я тебя узнаю, старую барахольщицу! – подумала Ира, – Всех по себе судишь, даже последнюю волю в двух экземплярах за подписью двоих свидетелей хочешь расписать!» – а внешне это выразилось только дрогнувшим вниз уголком губ.

– Конечно, какой разговор. Бумага и ручка есть? Тетя Лида, дайте, пожалуйста, из той кучи что-нибудь, коробку или книгу, под листок положу.

– На вот, держи, – тетка готова была послужить у одра умирающей. Иру это раздражало. «Эк вас тянет поиграть в барынь восемнадцатого века! Тьфу!»

– Сестре моей, да и дочери ее, дуре, с мужиком-алкоголиком, ничего не давай, и не пускай их пожить. Проситься будут, это точно. И расписку им не показывай. Никому. А то все по нитке растащат, – она помолчала, – И ты на меня зла не держи, я мать твоя, – она снова скосила на Иру глаза. Никакого раскаяния, ни капельки, ни отблеска не увидела Ира в этих глазах.

– Не буду. Мама, – решительно добавила она последнее слово. У матери злобно дернулась щека.

Через час Ира вышла из подъезда и вдохнула уличный воздух с наслаждением, как будто тюремные ворота за ней закрылись. Сережка выскочил ей навстречу:

– Ты чего там так долго пропадала?! Это кто у тебя?

– Это нам кошка по наследству досталась.

– Фу! Ну и запах ты притащила с собой! Пихай ее в кабину, она от свежего воздуха свихнулась, смотри, сейчас сбежит!

***

Вечером все трое сидели в Сережкиной «однушке», пили холодное пиво и обсуждали новости этого вечера.

– Ирка, так ты теперь богатая наследница! Смотри, Серега, теперь она за тебя не выйдет! – Миша радовался больше всех.

– Ой, пока я богатой наследницей стану, успею в кредит влезть, пожалуй! Еще нужно проверить, сколько денег на этой карте, а то по расписочке мне предстоит похоронить ее со всеми почестями незаслуженными, да еще в деревню отвезти тело, а потом еще и банкет нормальный организовать, – устало заворчала Ира.

– Так говоришь, батюшка недоволен был? – уточнил Сережка.

– Ну, мне показалось, что он бы сам хотел заняться исполнением последней воли, всеми тратами-затратами особенно.