Иван Валеев - Меж бессмертных и неживых. Сборник рассказов

– Нет. Сейчас…

Я открыл дверь и долго смотрел на Маяковского, потом перевел взгляд на сетик.

– Так… Вы можете рассказать мне, что случилось?

– Относительно. – Он неуверенно кашлянул. – Пойдемте. И компьютер прихватите с собой.

Я стянул с рук перчатки, бросил их на стол, взял сетик, вышел из комнаты и запер дверь. Маяковский нетерпеливо топтался у лестницы.

– Ведите, – буркнул я.

Мы спустились вниз, прошли мимо стойки в небольшой коридорчик, и Маяковский открыл неприметную дверцу, мимо которой я, будь один, непременно бы проскочил. Хозяин впустил меня в крошечную, заставленную аппаратурой комнатушку, закрыл дверцу и принялся щелкать кнопками на пульте, что висел на стене.

Комнатку затопило гудение, в котором мне то и дело слышались отдельные слова.

– Что это? – спросил я.

– Где? – Я ткнул пальцем в сторону пульта, и Маяковский махнул рукой: – А. Чтобы не подслушивали.

– Кто?

– Откуда я знаю? Это ваши знакомые. С кем вы так душевно пообщались?

– Когда?

Маяковский вгляделся в меня.

– Что вы помните?

– Метро. – Я пожал плечами. – Меня все время привозили на Комсомольскую и не давали толком…

– Ага. А до этого?

Я нахмурился. В памяти зияла довольно большая дырка с неровными краями. Последнее, что я помнил – это посещение «Зоопарка». Отец сказал, чтобы я зашел в «Сумеречный сад»…

– Помню, как был в «Зоопарке»… В смысле, в «Баррикаде». Оттуда я направился сюда и… – Голова начала раскалываться. – И я проснулся в метро. Остальное вы знаете. Кстати, откуда?

– Ага… Значит, вы не помните, что отдавали мне компьютер в починку?

– А я отдавал?

Маяковский кивнул.

– И разговор, который произошел у вас с человеком в белом халате, вы тоже не помните?

– С человеком… С доктором, что ли?

– Ну да. У него был ник «Доктор Бенвей».

– Не знаю такого… А зачем я с ним разговаривал?

– Вы ему кое-что передали. Сядьте сюда и взгляните.

Он указал на стул перед небольшим экраном и включил видеозапись.

– Так-так… А откуда это у вас? – нахмурился я.

Маяковский почесал нос.

– Я решил, что вы любопытный клиент…

– Да нет. Это вы – любопытный хозяин, – возразил я. – Но вы меня, судя по всему, спасли.

– Возможно. – Он дернул щекой. – Хотелось бы понять, зачем запихивать вас в виртуальный мешок. Это не очень умно… Разве что у дока не было под рукой ничего более серьезного.

– Это риторический вопрос?

– В общем, да. А вот «что вы собираетесь делать?» – уже нет.

Я проснул сетик.

– Эй, поаккуратнее! – сказал Маяковский. – Эта игрушка нас так засветит!

– Ну вы же все предусмотрели?

– Нет! Кар-рамба… – Он забегал пальцами по клавиатуре. – Все, давайте, работайте…

Я вытащил отцовское письмо, нашел место, где он оставил контакты. Действительно, первым значился «DrBenway».

Остались еще двое.

– Интересно, а док свистнул этот список или нет? – спросил я.

– Непонятно. А вот файл, который вы ему передали – да, свистнул. Я его скопировал.

Про файл я тоже не помнил, а по видео ничего толком понятно не было.

– Что там?

– Вы же слышали – «мозговой слизень».

– И?

– И все. Если эту штуку пустить в производство, все мы окажемся на поводке… Однако теперь вам надо уходить. Не знаю, кто как, а я бы на месте этого доктора уже начал бы поиски. Или вас, или тех, кто вас найдет и покарает по законам военного времени. Может быть, он не заметил, что вы сбежали из его петли, но на это надеяться глупо, а профессионалов в Москве достаточно.

– И сколько у меня времени?

– Думаю, еще минут десять есть.

– А вы тут как?

– Отбрехаемся, – усмехнулся Маяковский. – В конце концов, откуда я знаю, чем занимаются в номерах постояльцы? Особенно столь опасные и скорые на расправу?

– Тогда пойду собираться.

Оглядывая комнату, в которой не успел даже толком пожить, я прикидывал варианты. Их было, прямо скажем, немного.

Полиция. Вариант нулевой. Даже не рассматривался. Любой полицейский – потенциальный бессмертный. А иметь такое средство контроля за людьми – кто откажется?

В Питер. Хреновый вариант, даже если док и не выяснил про меня все-все-все и еще немножко сверху, пока я катался в его виртуальном метро.

Свидеться с остальными персонажами из отцовского списка: Рыжей Ведьмой и этим… Никодимом. Если есть на свете знак «неизвестность», то он прибит как раз над этим вариантом. Подбросить яду в банку с пауками…

Очень хотелось домой. Но тогда я, получается, даже не попробую толком выполнить последнюю просьбу отца.

Я попрощался с Маяковским и вышел на улицу. Откуда-то потянуло гарью. Перебравшись за стену, я влился в поток людей, шедших в сторону метро. План потихоньку складывался в голове. Но для начала надо спуститься под землю.

Устроившись в пустом вагоне – людей с утра так и не прибавилось, – я открыл сетик. Сеть работала не слишком хорошо, кроме того, блокировщик рекламы каждые десять секунд уведомлял об очередном заблокированном приложении, стремившемся пролезть на компьютер. Одно из таких я запустил ради интереса.

> из нас создают один из показателей уровня жизни этот шепот в середине июня

> с помощью кубиков или людей потребление сходит за Ним

Прикладной дадаизм в действии…

Я открыл терминал и набрал номер Никодима. Здесь никаких предложений срочно надеть очки, причесаться или вымыть руки не поступало. Все было старомодно как его имя: просто белые буковки на черном экране.

Nickodym: Слушаю.

Я: Я от Меньшикова.

Nickodym: Он упомянул меня в завещании?

Я: Вроде того. Он просил передать вам информацию.

Nickodym: На словах?

Я: Нет.

Nickodym: Какого плана информация?

Говорить открытым текстом будет неразумно.

Я: Об улитках-паразитках.

Пауза.

Nickodym: Я тебя понял. Не здесь и не сейчас.

Я: Предложения?

Nickodym: В десять вечера в «Расческе». На всю Москву она одна, не ошибешься.

Я: …Ни хрена.

Nickodym: То есть?

Nickodym: Ну да. Там и свидимся.

Я: Как я вас узнаю?

Nickodym: Я буду в дебильной шляпе.

Я: Ага.

Nickodym: Самой дебильной.

И он оборвал связь. Чудесный собеседник: ничего лишнего. На пробу я решил попробовать связаться и с Рыжей Ведьмой. По словам отца, она признавала только видеосвязь.

Канал был включен на прием входящих. Изображение проявилось на экране – и я отшатнулся.

Она действительно была рыжей, хотя волос на ее бритом черепе оставалось не так уж много: короткий мохок и свисающая на лицо длинная прядь. Лицо это было серым. По щекам от черных пустых глазниц тянулись, словно следы слез, черные бороздки, прочерченные пластиком от расплавившихся глазных имплантов. По искривленным синим губам ползали мухи.

Может быть, были еще какие-то отличительные черты, но я их высматривать не стал. Сохранил картинку и выключил видеосвязь.