Ли Лонли - Сети разума

Пока Алекс листала папку с бумагами, Корриган достал сложенную во много раз новенькую карту мира (таких карт у него было много, и для каждого нового дела он всегда выделял отдельную карту), отметил красным маркером места преступлений и задумался: кружки оказались далековато друг от друга…

Девушка отвлеклась от бумаг:

– А восстановленных записей с наружных камер ещё нет?

Бишоп с Корриганом переглянулись, а Алекс невозмутимо продолжила:

– Просто хотела посмотреть… Папа разговаривал с инспектором Рамиресом из Эль-Пасо, и он сказал, что записи с внутренних камер восстановлению уже не подлежат. К сожалению.

– А на наружных что? – в один голос воскликнули два инспектора.

– А на наружных видно, как в дом входит мужчина, которого никто из окружения Санчеса опознать не смог. Вроде как индус. Но качество записи, сказали, не очень… Вот я и хотела сама посмотреть.

– Я найду запись, – Бишоп достал из заднего кармана брюк сотовый телефон и вышел из кабинета.

Корриган кивнул своим мыслям: Алекс не будет ему в тягость.

Дни Юрия Котова завертелись в рутине. Рита привычно обустраивала его уют, почти всегда была рядом, всячески заботилась о нём и готовила вкуснейшую домашнюю еду. Рептилоид пытался накопать что-нибудь относительно ритуальных убийств, хотя новостей по центральным каналам больше не было. В интернете мелькали сообщения о том, что двойное убийство было не первым – несколько месяцев назад было совершено ещё одно похожее убийство старшеклассницы и два самоубийства с невыясненными обстоятельствами. На подробных фотографиях с мест преступлений, посреди разорванной одежды жертв, следов их крови и обломков неопознанных костей мелькали и резные фигурки, но качество изображений было нечётким. Похоже, никому просто в голову не приходило, что эти фигурки играют в убийствах сколько-нибудь заметную роль, поэтому их фотографировали, видимо, только если они случайно попадали в кадр с чем-то важным.

С матерью Котов по-прежнему не общался, хотя Рита повторяла и повторяла, что та – единственный человек, который может рассказать ему хоть что-нибудь об отце. Чем больше Рита настаивала на примирении парня с матерью, тем больше его это раздражало, хотя он умело это скрывал. И тем чаще он вспоминал Марго – насколько проще с ней было! Марго сама была не в ладах со своими родными, несмотря на то, что те её обожали, и не слишком часто с ними общалась. Потому она совершенно спокойно относилась к напряжённости между Котовым и его матерью.

Джеймс Строгофф улетел в Сидней, и Юрий с нетерпением ждал его возвращения, зарывшись в каталогах по истории искусства в надежде найти что-то ускользавшее от его внимания ранее. Отдельные страницы он уже знал, кажется, наизусть – поэтому ничего нового, к его досаде, не обнаруживалось.

Аркадий Шереметев вернулся из-за границы и снова лично занялся повседневными обязанностями владельца и управляющего галереи, освободив Котову время для работы с коллекцией Строгофф. Анна, обрадовавшись возвращению старого приятеля, отвлеклась от встреч с многочисленными подругами, которые, как оказалось, со временем почти все перебрались в Москву, и приехала к Аркадию.

Было уже поздно, но Юрий засиделся на работе с иллюстрированным каталогом (книгу можно было взять и домой, но ему не хотелось прерываться на середине главы). Задержался и Шереметев – за беседой с Анной Строгофф. Кабинеты Котова и его шефа разделяла лишь небольшая приёмная, где в рабочее время в окружении офисной техники располагалась Леночка. Когда сотрудники разошлись по домам и в офисе воцарилась тишина, Котову стало слышно, о чём Шереметев говорил с Анной – по-видимому, дверь его кабинета была открыта. Встать и закрыть дверь или как-то намекнуть на это шефу Юрий считал не вполне приличным, так что в какой-то момент он поймал себя на том, что просто сидит, отложив каталог, и невольно подслушивает чужой разговор, хоть и понимает, что это неправильно.

– Послушай, Ань, – мягко произнёс голос Шереметева. – Ты ведь знаешь, что от меня ты можешь ничего не скрывать. Мы же с тобой сто лет знакомы, ну ты чего! Я же вижу, что с тобой что-то не так… То есть я понимаю, ты недавно потеряла мужа, но…Скажешь, что с тобой?

– Тебе показалось.

– Уверена? Ну, как знаешь… Если что, я всегда… Кстати, вот что ещё мне не даёт покоя: ты говорила, что муж купил фигурку в твоём музее, из запасника. Но мы ведь оба понимаем, что это невозможно… Если не хочешь говорить – не говори. Я пойму. Но если не мне – то кому?

Женщина помолчала.

– Ладно, я скажу тебе правду… всё равно, прошло уже столько лет… Я украла ту фигурку. Ты это хотел услышать? Она бы всё равно рано или поздно затерялась – музей ведь расформировали, экспозиции развезли по другим музеям, да и с документами тогда был полный беспорядок, компьютеров же не было… Если хочешь знать, я не горжусь тем, что сделала… Ты меня теперь презираешь?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.