Юлия Шолохова - Писатель с того света

– Более того, моя племянница с радостью приняла его предложение. Так что у нас сегодня двойной праздник, господа, – гости громко зааплодировали. Тут терпению Адалинды пришел конец. Да как они посмели?! Девушка с силой ударила руками по столу.

– Может быть сначала стоит спросить у меня? – с вызовом заявила она.

– А ну сядь немедленно! – шикнула на нее мама, но отступать Адалинда не собиралась.

– Вы не имеете права распоряжаться мной как какой-то вещью! И если тут некому отстаивать мои интересы, я буду делать это сама! Лорд Кэдоган, – она повернулась к мужчине, но тот сразу же отвел взгляд. Его глаза увлажнились. – Я вас очень уважаю, но замуж за вашего сына я не выйду, извините, – он мрачно кивнул.

– Сейчас же прекрати! – строго сказала Энни, но так чтобы ее могла слышать только дочь. – Ты позоришь нас, – Адалинда и сама прекрасно понимала, что своим поступком создает дурную репутацию обеим семьям, но сейчас ей было все равно.

– Нет, мама! Выдать насильно дочь замуж! От кого угодно, но от Вас я такого не ожидала. В следующий раз когда будите принимать за меня решения, не забудьте поставить в известность, – громко сказала Адалинда и повернувшись на каблуках быстрым шагом вышла из зала. Внутри все кипело от негодования. Хотелось ломать и крушить все подряд. И желательно о чью-нибудь голову. В коридоре ее догнала мама.

– Что ты вытворяешь? – набросилась на дочь Энни. – Неужели ты не понимаешь – сын лорда Кэдогана очень хорошая партия для тебя!

– С каких пор для Вас брак по расчету стал поводом для радости? Не ты ли с детства рассказывала мне сказки про большую и светлую любовь, про то, что это самое прекрасное чувство на свете? А ваши с папой чувства? Разве Вы вышли за него не по любви?

– Адалинда, послушай…

– Я кажется знаю в чем тут дело! Это все дядя, да? Это он заставил тебя так поступить? – догадалась девушка.

– Никто меня не заставлял…

– Неужели Вы не видете, он распоряжается здесь всем! Нашими землями, замком! После смерти отца он прибрал к рукам все графство! Вы закрываете на все глаза, а в одиночку я ничего не могу поделать! Единственное что я могу это защитить себя, и я не позволю, чтобы мою судьбу решали вместо меня!

Энни хотела было взять дочь за руку, но Адалинда отстранилась и бросилась бежать. Слезы застилали глаза. Девушка бежала по коридорам, узеньким лестницам совершенно не представляя где она находится. Опомнилась лишь когда рухнула на большое кожаное кресло в кабинете отца.

В детстве она часто забегала сюда к отцу, залезала к нему на колени, и граф откладывал все свои дела чтобы уделить внимание малышке. Адалинда провела рукой по столу, ласково погладила книжный шкаф, словно приветствуя старого приятеля и подойдя к висевшему на стене портрету отца прислонилась к тяжелой железной рамке. На этом изображении Филипп Веллингтон стоял в своих любимых охотничьих сапогах, черном плаще с красным бархатным воротником и лукаво улыбался.

– Папа, я осталась совсем одна, – плача обратилась девушка к портрету. – Мне очень плохо! Я уверена, будь Вы рядом, Вы бы не допустил такого, – утирая слезы проговорила она. – Ну ничего, вот увидете, я сумею за себя постоять.

Вдруг Адалинда заметила, что одна из книг немного выдвинута вперед.. Раздался легкий щелчок, и словно из неоткуда на этом месте появился ящичек размером с книгу. Недолго думая девушка задвинула ее на место Адалинда ахнула.

– Тайник… – прошептала она. – Ну папа… – оглядевшись по сторонам Адалинда заглянула внутрь. К ее огорчению тайник оказался практически пуст. Там была небольшая сумма денег и какие-то странные бумаги. Поколебавшись пару секунд, девушка все же решилась вытащить несколько листов пергамента. Как оказалось это всего лишь старые письма дяди от какого-то незнакомого человека. Но было там и кое-что такое, что привлекло внимание девушки:

«Я ниже подписавшийся настоящим свидетельствую, что в случае не покрытия карточного долга все мое имущество: земли а так же поместье переходит к достопочтенному Сэру Артуру Бенедикту Блэку.

За не исполнение – высшая мера наказания.

Граф Фредерик Арктурус Веллингтон».

Девушка перечитала бумагу несколько раз прежде чем до нее дошел смысл содержимого.

Не может быть! Значит ее дражайший дядюшка лицемер и обманщик! Он всем хвастается своим шикарным поместьем, говорит что безмерно богат а на самом деле не имеет за душой ни гроша!

– Интересно, что на это скажет мама, – Адалинда сунула бумагу за пазуху и уничтожив следы своего пребывания поспешила прочь, но в дверях едва не столкнулась с графом.

– Что ты делаешь в моем кабинете? – холодно спросил он сверля девушку пронзительным взглядом.

– Это кабинет моего отца.

– Был его! Теперь и этот кабинет, и весь этот замок принадлежат мне!

– То что принадлежало Вам, вы проиграл Сэру Эндрю в карты, не так ли, дядя? – со злостью выпалила Адалинда. На мгновение Веллингтон застыл как статуя. Взгляд остекленел, лицо побелело от страха.

– Что? – речь с трудом возвращалась к нему. – Как ты узнала?

Девушка бросила взгляд на дверь, прикидывая, сумеет ли добежать, прежде чем дядя набросится на нее с кулаками.

– Я спрашиваю как ты узнала? – он схватил племянницу и с легкостью, словно та была тряпичной куклой кинул девушку на кресло. Адалинда сильно ударилась плечом и закусила губу, чтобы не взвыть от боли. Долговая расписка графа упала на пол и почти сразу же оказалась в руках у владельца.

– Да как ты смела рыться в моих вещах! – он замахнулся было для пощечины, но в последний момент остановился и ударил кулаком по столу.

– А как Вы смели обманывать маму, меня, моего отца? – сердце девушки билось с бешенной скоростью, хотелось бежать, но куда денешься когда над тобой нависает гора мускулов?

– Тебе все равно никто не поверит, – прорычал Веллингтон.

– А вот это мы еще посмотрим! – Адалинда с силой оттолкнула дядю и выбежала из кабинета.

На часах давно перевалило за полдень, но Михаил все еще безмятежно спал, положив голову на стол. На открытой тетради, которая служила ему подушкой, помимо аккуратно выведенных букв виднелась длинная синяя полоса (наверное заснул с ручкой в руках).

Промямлив что-то невразумительное, юноша вздрогнул и проснулся. Надо же! Он так увлекся написанием романа, что и не заметил, как погрузился в сон. Помнилось лишь алое зарево за окном. На щеке красовалась ярко-красная полоска, отпечатавшаяся от края стола, затекшая спина ныла от боли. Вчерашние события проносились в голове Михаила одно за другим словно кадры из кинофильма. Он вдруг вспомнил об Анне, и внутри все сжалось от боли. Юноша был так зол на весь мир, настолько погружен в свои проблемы, что даже не заметил как сильно обидел Аню. А ведь он так ее любит! К сожалению, человеческая сущность такова: мы всегда боимся обидеть посторонних, но не замечаем, как делаем больно самым дорогим людям.