Валерий Вайнин - Никаких вам золушек

Антонио рявкнул:

– Купание закончилось! – И потащил её из воды.

Теперь девушка шла свободно, и ноги её сгибались, как у всех нормальных людей. Рыбак в досаде подвёл её к крабу.

– Чтоб ты окочурился, Мудрейший из мудрых!

Краб развёл клешнями.

– Что вылепишь, то и получишь.

– Я не мастер! – крикнул Антонио. – Если б ты не привязался: «Женись на Песчаной Деве! Женись на Песчаной Деве…»

– Кто она – Песчаная Дева? – встряла голая дурнушка.

Антонио бросил на неё негодующий взгляд.

– Мама миа, она спрашивает! А кто, по-твоему, ты?!

Девушка растерянно потёрла лоб.

– Не знаю… всё забыла, – пробормотала она, и голос её звучал уже не столь грубо. – Вроде, я потерялась и куда-то шла, шла… Помню только, что должна была отыскать тебя, Тони, чтобы ты сказал мне, кто я и как меня зовут. Больше ничего не помню… Ты скажешь мне, Тони?

Пальцем ноги Антонио чертил на песке узоры. А краб смотрел на него своими глазками на стебельках. И в налетевшем ветерке рыбаку послышался тихий щёпот Мудрейшего из мудрых: «Решай, Тони. Хочешь, я превращу её обратно в песок?» – «Давай! – собрался ответить Антонио. – Сам заварил, сам расхлёбывай!» Но, взглянув на несчастную дурнушку, неожиданно для себя брякнул:

– Тебя зовут Бьянка, клянусь Мадонной.

Девушка улыбнулась, отчего показалась не такой уж уродиной.

– Да, – кивнула она, – Бьянка. Я вспомнила… Но кто я, Тони? Я бродяжка, да? Нищенка?

Рыбак метнул испепеляющий взгляд на краба. Краб демонстративно отвернулся.

– Не мели ерунды, Бьянка! – твёрдо проговорил Антонио. – Никакая ты не бродяжка. Ты из приличной рыбацкой семьи. Твои родители погибли, когда тебе исполнилось… Давай пока не будем об этом, ладно?

Бьянка задумчиво кивнула и указала на море.

– А там в воде… там было моё отражение, Тони? Я такое страшилище?

Антонио воздел руки к небесам.

– О мама миа, хватит болтать! Вовсе ты не страшилище! И вообще… я хочу есть! С утра ничего не ел!

Бьянка вздохнула.

– Я тоже есть хочу.

– Вот и хорошо! – обрадовался Антонио, хватая её за руку. – Пойдём пообедаем!

Девушка слегка уперлась.

– Но, Тони… я же голая.

– Чёрт, упустил из виду! – Рыбак посмотрел на краба. – Мудрейший, хоть в этом можешь помочь?

– Легко. – Краб щёлкнул клешнёй. – Чего не сделаешь для приятеля.

И на Бьянке сей же миг появилось платье. Но какое! Сшитое тяп-ляп из грубого холста, оно пестрело разноцветными заплатами и сидело на девушке, точно мешок с дырами для головы и для рук. Подобное одеяние могло писаную красавицу обратить в дурнушку. Чего уж говорить о бедной Песчаной Деве?

– Морская вонючка! – взревел Антонио. – Ты что, насмехаешься?!

– Не нравится? – деловито уточнил краб.

– Мама миа, кому это понравится?!

– Тогда ступай к своей золотой селёдке, парень: она сошьёт лучше. А у меня, уж извини, не тем мысли заняты.

– Мысли у тебя?!.. Клянусь Мадонной, сейчас я дам тебе такого пинка, что ты перелетишь через море!

Меж тем Бьянка с любопытством оглядывала своё, мягко сказать, незамысловатое платье, и было похоже, осталась довольна.

– Не бранись, Тони, – попросила она, поворачиваясь так и этак. – Платье хорошее. Пойдём обедать. – И голос её звучал приятно и умиротворённо.

Мигом остыв, рыбак покосился на краба.

– Ладно, Мудрейший… и на том спасибо.

– Давно бы так, – проворчал краб, бочком двигаясь к морю.

Бьянка посмотрела ему вслед.

– А он кто такой?

– Так, один приятель. – Антонио взял девушку за руку. – Пойдём в «Пьяную акулу», угощу тебя пиццей. Если кто привяжется… Чёрт, даже не знаю… Отвечай всем, что ты моя родственница. Очень дальняя. Поняла?

– Да, Тони. – По дороге в таверну, однако, Бьянка уточнила: – Я и вправду твоя родственница?

– Ещё не хватало!

– Тогда зачем лгать?

– Вовсе не лгать, а просто… В нашем посёлке у некоторых такие длинные носы…

– Потому что ты меня стыдишься? Да, Тони?

Выпустив её руку, Антонио остановился.

– Что ты городишь? – Щёки и уши рыбака пылали. – С чего бы мне тебя стыдиться?

Бьянка опустила глаза.

– Потому что я такая уродина. Знаешь, Тони… лучше я с тобой не пойду. Я просто где-нибудь спрячусь, а ты тихонько вынесешь мне еды.

– Ещё чего?! – заорал Антонио. – Ты пойдёшь в таверну, сядешь со мной за стол и, клянусь Мадонной, поешь пиццы! – Он схватил девушку за руку и потащил с такой силой, словно за ними гнался дикий кабан.

Народу в таверне было хоть отбавляй и гомон стоял несусветный. Антонио проворно занял свободный стол, усадив Бьянку с собой рядом. Шум стал стихать, на них устремились любопытные взоры.

– Ба! – раздался возглас здоровяка Рико. – Где он её выкопал?

Лицо Антонио будто окаменело. Бьянка не знала, куда девать глаза. Рико шепнул что-то своим дружкам, и те зашлись хохотом.

Откуда ни возьмись появился Джованни и плюхнулся на свободный стул рядом с Антонио и Бьянкой.

– Кто она, Тони? – Он бесцеремонно разглядывал девушку. – Что-то раньше я её не видел.

Бьянка пролепетала, не поднимая глаз:

– Я родственница, очень дальняя.

Антонио накрыл её руку своей ладонью.

– Это Бьянка, она моя подружка! – произнёс он с вызовом.

Джованни ошарашено откинулся на спинку стула.

– Твоя подружка?… Мама миа!

Вокруг вновь засмеялись.

Антонио посмотрел на друга в упор.

– Тебя что-то не устраивает, Джованни? – Он обнял Бьянку за плечи. – Выскажись вслух.

– Да нет, Тони, я ничего…

– Спасибо.

– …но ведь это стерва Лю…

– Заткнись!

Джованни прикусил язык и улыбнулся девушке.

– Привет, Бьянка!

– Привет, – чуть слышно отозвалась та.

Тут к ним подошёл Лео Пират и поставил на стол блюдо с горячей рыбной пиццей.

– Привет, – сказал он. Затем исчез и вернулся с двумя кружками вина. – Сегодня я угощаю.

– И меня? – уточнил Джованни.

– Ты уже угостился, – буркнул Пират, отходя.

Антонио и Бьянка принялись уплетать пиццу. Ни мало ни стесняясь, Джованни последовал их примеру. Но, пока они утоляли голод, здоровяк Рико устроил вокруг настоящий балаган.

– Гляньте, как жрёт, – кивнул он на Бьянку. – Даже свинья за ней не угонится.

– Может, желудей ей подсыпать? – ввернул один из его дружков.

Рико мотнул головой.

– Не-а, ей нельзя. От желудей цвет лица портится.

Раздался оглушительный гогот.

Антонио вскочил со стула.

– Рико! Клянусь Мадонной, я вобью твои зубы в твою глотку!

Джованни вскочил тоже и закричал:

– Ты сам похож на хряка, болван! И голос у тебя, как у кастрата! Как ты с женой управляешься, Рико?! Огурцом себе помогаешь?!

Кто-то хихикнул, но тут же примолк. Бьянка закрыла лицо руками.

Задохнувшись от злобы, Рико грузно встал.

– Идите сюда оба! По стенке размажу.