Шолпан Кабиева - Константин

Мальчик вспоминал свою маму всё это время.

– Ты у меня самый лучший, Костя. Когда-нибудь ты станешь знаменитым… я это чувствую… я в тебя верю, – улыбаясь, говорила пять лет назад ему его мама. Голубое платье Светланы раздувалось от ветра. Лесная поляна была полна звуков, сладких пьянящих ароматов цветов. В воздухе сновали пчёлы, то и дело прыгали сверчки. Солнце жизнерадостно сияло над головой счастливого Константина.

…А он ведь тогда ещё не понимал, насколько он был счастлив. Мальчик нарисовал свою маму, сидящую в траве и смотрящую на солнце.

– А вот какой у меня рисунок… смотри, Костя, – Светлана показала ему свой рисунок. На ней был он, с серьёзным лицом рисующий на листе бумаги.

Её телефон зазвонил.

– Алло, да, Саша, – с улыбкой смотря на солнце, сказала она, поправив пряди светлых волос, раздувающиеся ветром. – Я с Костей… Мы на лесной поляне… Он вообще-то мой сын, Саша… – улыбка начала пропадать. – Не разыгрывай спектакль… Что?!.. Причём здесь это!? – в её глазах заблестели слёзы, и она отвернулась. – Не смей так говорить о Косте…

Мальчик смотрел на неё, не мигая, забыв о рисунке. Карандаш выпал из его рук, затерявшись в траве.

Константин сильно зажмурил глаза и вернулся из своих воспоминаний в реальность.

Контролировать душевную боль он за эти пять лет научился.

Он просто сумел подавлять плохие воспоминания в себе, контролировать ход своих мыслей, чтобы не уйти обратно, в прошлое. А это получалось у него довольно реалистично с его отличной памятью.

Поразмыслив, Константин понял, что искать сходства между матерью и Сальваторой – бессмысленно. Надо привязываться к ней не из-за сходств или отличий от его матери, а как к кому-то родному, близкому. Тогда он спрятал подальше портреты своей матери, на дно чемодана болотного цвета, который уже собрал. Дети смотрели на него с завистью. То, что немного аутичного и странного мальчика по имени Константин забирают отсюда, облетело уже весь приют.

Константин оторвал маленький листочек из календаря. Сегодня Сальватора должна прийти и забрать его.

Был обед. Он стоял в коридоре.

Обернувшись, мальчик медленно пошёл вперёд по коридору, в сторону своей комнаты.

Вдруг, он увидел, как оттуда выбежали дети и, громко и надменно смеясь, скрылись в другом конце коридора.

Его сердце сжалось. Константин быстро забежал внутрь своей комнаты и закрылся изнутри.

Его чемодан был раскрыт.

Все вещи были раскиданы, а портреты, на которых он рисовал свою мать, были изорваны.

Но больнее Константину стало, когда он увидел, что и то, что было нарисовано его мамой, тоже было порвано, скомкано и потоптано.

Константин с бессилием опустился на колени.

Часть его жизни, счастливая часть его жизни была только изорвана в клочья. Хотя… почему часть?… Это лишь доказательства существования той части.

Сдержав все эмоции внутри, Константин собрал все клочки бумаги, одежду, и убрал их обратно в чемодан.

Походя вечером по приюту, он увидел, как Анатолий стоит один и смотрит в окно. Полумесяц отражался в стеклах его очков, и казалось, что глаза маленького худенького мальчика светятся в темноте.

– Спасибо за… то, что спас мне жизнь, – произнёс Константин неуверенно, осторожно глядя на него.

– Что? – не понял Анатолий.

– Спасибо, что спас мне жизнь. Не мог же я сам появиться тогда в больнице.

Взгляд Анатолия был крайне удивленным.

– Константин, ты серьёзно это мне говоришь или шутишь?

– А что такое? – теперь удивляться начал Константин.

– Я не спасал тебя тогда… так вот почему ты нас со Скалой не выдал, – глаза рыжего мальчика стали веселыми. Ему было смешно.

– Стоп. Как это не был ты?

– Я ушёл вместе со всеми. Рядом с тобою тогда никого и не было.

Константин молча развернулся и пошёл в обратную сторону, к себе в комнату.

Кто же тогда его спас?… Некоторое время спустя мальчик понял, что чувствует сильный гнев.

Скоро он уберётся отсюда навсегда.

Надежда ещё теплилась в нём.

Но никто не пришёл, хотя Константин не спал всю ночь, смотря из окна на сияющие звёзды.

Он ждал так месяц.

Потом ждал ещё один месяц. А затем ещё один.

Так прошла половина года.

Константин не чувствовал эмоций. Они как-то покинули его сами собой. Странное чувство, когда тебе всё равно, когда тебе ничего не нужно. Ты, словно робот, ничего не чувствуешь и существуешь лишь для того, чтобы каждый день был бесцельно убит.

Его воспоминания – растоптаны. Его надежда – убита.

А за окном всё та же скучная Россия, хоть ты убейся. Дети так же веселы. Он больше не рисовал. Не видел ни в чем смысла.

– К тебе пришли, – сказала Татьяна Сергеевна, открыв дверь в его комнату.

Константин обернулся в пол оборота, кинул на неё ничего не значащий взгляд. Воспитательница восприняла этот взгляд как кивок.

К нему подошёл старый высокий и широкоплечий мужчина пятидесяти-шестидесяти лет. Он смахивал чем-то на военного, но мальчик не был в этом до конца уверен, так как нечто строгое, много видавшее, сдержанное и сильное словно у офицера, было в глазах у этого человека, и потому мальчик и сделал такие выводы. Этот мужчина был очень высоким, наверное, метра два, как подумал мальчик. На нем была чёрная рубашка, застегнутая на все пуговицы, и чёрные брюки с чёрными лаковыми туфлями. У него были светло-карие глаза.

Он шёл быстрым шагом, сел перед ним и, посмотрев на какой-то листочек (что это было, документ, фотография или что-то ещё, Константин не знал, так как видел лишь обратную сторону, абсолютно белую, в то время как лицевая сторону листа смотрела на старика), кинул на него быстрый взгляд и спрятал листочек.

– Да, я согласен, – без особых колебаний произнёс Константин. – Только заберите меня отсюда.

– Я мистер Спотс, Константин, – сухим и строгим голосом представился старик. – И да, сегодня мы уже с тобой уезжаем. Собирай вещи. Я подожду.

Что-то внутри Константина впервые за всё это время оживилось, зашевелилось, словно росток, пробивший твёрдую каменную бесчувственную ограду, которой он защищал себя от этого злобного мира.

Мальчик вскочил с места, добежал до своей комнаты, быстро собрал все вещи, и вернулся обратно, боясь, что старик, решивший забрать его, растворится в воздухе.

– Пошли за мной, – мистер Спотс взял его за руку, и они вышли. Воспитательница их проводила, облегченно вздохнув.

В такси Константин заснул у старика на плече.

Мальчику снилась его мама. Она была счастливой и с венком из цветов на голове. Они сидели на поляне, и маленький мальчик облокотился о её плечо. Улыбнувшись, Светлана уткнулась носом в его волосы, а затем наклонилась к его уху.