Александр Николаев - Delirium tremens

– Петр Иванович?! Разве он преподавал в университете? Я не знал.

– Нет. Когда-то давно, – по лицу гостя пробежала печальная тень, – я проходил ординатуру под его руководством в этой больнице. Это я и имел ввиду, говоря, что у меня здесь связи.

– Как он? Теперь уже на пенсии, наверное? Я был его пациентом. Он очень тепло отнесся ко мне в свое время, а я, неблагодарный, так и не навестил его больше ни разу, – помрачнел Зобин.

– Он умер семь лет назад.

Михаил Дмитриевич изменился в лице и снова вышел на кухню. Не было его довольно долго. Вернулся он уже с кофе:

– Извините. Продолжайте, – Зобин поставил перед гостем большую фарфоровую кружку.

– Вот. Понимаете, стечение этих двух обстоятельств и заставило меня Вас найти, – гость отхлебнул кофе из кружки, с удовлетворением посмотрел на нее и одобрительно кивнул хозяину, – Эксперимент, который Вы собираетесь проводить, показался мне неожиданным, свежим, а потому привлекательным. Я бы хотел поучаствовать в нем в любой роли. Понимая, что Ваш друг помочь Вам пока не в состоянии, я прошу Вас заменить его. Мною. Он, насколько я понимаю, должен был заниматься организационными вопросами?

– Да. А что с ним? Вы так и не сказали, – Зобину стало стыдно, что он на мгновение забыл о Мартыненко.

– Официальный диагноз – delirium tremens, но я в это не верю, – гость допил кофе и подошел к окну, – Хорошо тут у Вас. Частный дом. Сад.

– Я снимаю две комнаты. Половину помещения. Отдельный вход. Хозяйка дома – подруга моей покойной мамы. Свою квартиру я давно продал… – Михаил Дмитриевич заглянул в глаза гостю, – А что с ним, по вашему мнению?

– Я уже давно не практикую. Я не видел анализов. Не делал опрос. Меня даже к нему не допустили. Но… Я разговаривал с Вашими коллегами в университете. Все с уверенностью утверждают, что он не пил.

– Да! Я тоже это подтверждаю. Если он и выпивал иногда, то как все нормальные люди, не больше и не чаще. В тот день, когда мы расстались, он вообще был абсолютно трезв.

– Темная история. Все это больше похоже на шок. Шок, повлиявший на психическое состояние. Но, выпустят его оттуда теперь не скоро… – гость остановился, выдержал смысловую паузу, – Ну что, возьмете меня на его место? Я смогу быть Вам очень полезен.

– Я не знаю. Все это так неожиданно… – смутился Зобин, – Вообще, если бы Вы смогли его заменить, Вы бы меня спасли. Но все это не так просто. Вы сказали, что сможете быть полезны. Чем?

– Тут, как говорится, если сам себя не похвалишь, – улыбнулся гость, – Во-первых, я великий организатор, министр-администратор, как шутят некоторые. Во-вторых, я решу вопрос с врачом. У меня уже есть кандидатура. В-третьих, повторюсь, у меня связи, и я смогу дешево арендовать медицинское оборудование, необходимое для наблюдения. И, наконец, в-четвертых, вопрос с дачей, – он еще раз мельком глазами пробежал по заявке, – можно сказать, уже решен, – с этими словами он достал мобильник, набрал номер и включил громкую связь:

– Алло? – после двух длинных гудков, донесся из телефона голос ректора.

– Алло, Николай Александрович? – гость невозмутимо улыбался, глядя на Зобина.

– Здравствуй, дорогой! Мне уже доложили, что ты в университете, – ректор явно обрадовался звонившему, – Зайди-ка ко мне. Надо поговорить.

– Сейчас, к сожалению, не получится, – гость пожал плечами, – Я был в университете, заходил по одному вопросу, но уже с час, как ушел. Так что, давай попозже. Я обязательно загляну, тем более, у меня к тебе тоже есть дело.

– Какое? Или это – не телефонный разговор? – едва заметно осекся ректор.

– Ничего секретного, – гость продолжал улыбаться, уверенный в себе на все сто процентов, – я хочу взять в аренду на лето дачу на вашей семенной станции. По деньгам не обижу. Все официально. По договору. Его я занесу с собой, когда приду.

– А зачем тебе эта рухлядь? У меня есть место и поприличнее, – ректор явно старался угодить незнакомцу.

– Не надо мне приличнее. И вообще ничего больше не надо. Ты же знаешь, я книгу пишу. Вот, в рамках работы над ней, потребовалось одно исследование провести. У меня там группа поработает, в тишине и покое. Человек пять-десять. Ты не против?

– Конечно не против! Пусть работают. И незачем формализм разводить! – ректор неожиданно проявил небывалую щедрость, – Можешь без договора, без аренды пользоваться. Я прикрою, если что, скажу – согласовано, в рамках университетской программы. Зачем тебе лишние расходы?

– Спасибо дорогой, но не стоит, – гость вопросительно посмотрел на Михаила Дмитриевича и отрицательно покачал головой, согласуя с ним общую позицию, – мы уже предусмотрели эти расходы. Нам официальное оформление предпочтительнее.

– Как хочешь. Я хотел, как лучше, – ректор облегченно вздохнул.

– Лучше официально, – гость решил завершить разговор, – Так мы договорились? Я занесу договор?

– Завтра? Если завтра, я буду на месте только до обеда, – предупредительно уточнил ректор.

– Сегодня. Если ты меня подождешь, я буду через полтора часа, – незнакомец был стремителен.

– Договорились. Я подожду. До встречи?

– Спасибо, Николай Александрович. Через час-тридцать я подъеду. До встречи, – закончил гость разговор с ректором и посмотрел на Зобина уверенным взглядом.

– Ну, знаете, – Михаил Дмитриевич был поражен, – это произвело впечатление! Я рад, что Вы будете мне помогать! – он с готовностью протянул гостю руку, в знак согласия на сотрудничество.

– Пустяки, – снисходительно улыбнулся незнакомец, отвечая на рукопожатие.

– Вы еще о враче упомянули, – Зобин еще не до конца верил в то, что все так неожиданно вдруг начало налаживаться.

– Да. Молодой и очень талантливый.

– А он согласится оставить на время работу? Или он безработный? – опасливо поинтересовался Михаил Дмитриевич.

– Безработный?! Я Вас умоляю! Да его с руками оторвут любые, самые известные клиники мира! – гость дал понять, что залежалым товаром не торгует, – Сейчас над диссертацией работает. Кандидат в кандидаты, – скаламбурил он, – Но я уверен – за деньги – с удовольствием отвлечется.

– Вы сказали, он молодой, – Зобин от радости не понимал, что бы еще спросить, – а вдруг он не справится? Понимаете, какая это специфика… Нам бы поопытней желательно.

– Пустое! Даже не думайте! Не переживайте. И выкиньте это из головы! У него этого опыта – вагон! Доверьтесь мне. Тем более, у него есть еще одно золотое качество. Он – не болтун.

Последняя фраза просто пригвоздила Зобина на месте. Ему нечего было больше спрашивать. Потому что последние слова гостя в точности повторяли его собственные.

– Может тогда, и Вы хотите у меня что-то узнать? Есть вопросы? – в нерешительности поинтересовался Михаил Дмитриевич.