Ян Бадевский - Пиктограммы. Рассказы

– Что вы сказали?

Чиновник улыбнулся. Впрочем, нет. Не чиновник. Миллионы человеческих особей расплылись в лучезарной улыбке.

– Нам будет уютно вместе.

За стёклами веранды шёл проливной дождь.

Николай поднялся, чтобы поставить одну из панелей на проветривание. Осенний шёпот ворвался внутрь, прогулялся холодком по ногам, заставил Ирму плотнее укутаться в шаль.

Здесь они были стариками.

Ветер шевельнул седеющие волосы Николая. От кружки в его руке поднимался пар. Сделав обжигающий глоток, старик устремил взор туда, где простирался заброшенный сад. Ещё дальше начинался спуск к реке. В просветах между деревьями виднелась угрюмая свинцовая лента, несущая свои воды к западу.

– Сколько мы здесь прожили? – вдруг спросила Ирма. – Сто лет? Или двести?

Николай обернулся к жене.

– Ты же знаешь. Не больше шестидесяти.

Они посмотрели друг на друга. И увидели стремительно несущийся временной поток, пожирающий людей, события и города. В их глазах жили иные эпохи, иные пространства. Молодость, взрослеющий сын, дальние странствия, прогулки под дождём, смех и ссоры… И ночи, заполненные страстью и нежностью.

Всегда вместе.

Когда настал момент конструирования, они выбрали безмятежную старость в доме, который значил для них слишком много. Второй шанс – это хорошо. Но почему бы не познать то, к чему неумолимо двигались поколения их предков?

– Ты улыбаешься, – сказала Ирма.

Ароматы осени.

Я люблю тебя , хотел сказать Николай.

Но не сказал.

Ирма прочла это во взгляде.

***

Первые двадцать лет корабль набирал скорость, подгоняемый солнечным ветром. Это был компактный аппарат, пристроившийся к необъятному звёздному парусу. Нагромождение цилиндров и кубов, выступы и наросты непонятного предназначения. И огромное полотнище из полимерной ткани, влекущее за собой эту несуразную на вид конструкцию. Так выглядел один из первых земных звездолётов.

За пределами Системы фотонный ветер начал слабеть. Корабль ещё несколько лет двигался в инерционном режиме, затем включились бортовые лазеры, вынесенные за корму.

Спустя год корабль достиг своего предела, одной десятой скорости света. Это значило, что впереди – долгое путешествие сквозь тьму и тишину.

Сто двадцать лет.

А потом начнётся торможение.

***

Поленья аккуратными рядами лежали на полках. Десятки и сотни кругляшей, вписанных в прямоугольные ячейки. Дровяная стена. В этой же комнате располагался камин, в пасти которого весело потрескивал огонь.

Ирма отложила книгу, заслышав шаги.

– Как там, дорогой?

Николай направился к камину, чтобы погреться.

– Моросит. Лужи везде.

В окне всё это было видно и так. Но женщина сидела спиной к проёму в кресле-качалке и не хотела подниматься. Возраст уже не тот.

– А помнишь нашу московскую квартиру? – вдруг спросил Николай.

– Там в октябре всегда холодно, – откликнулась жена.

Николай грустно улыбнулся.

– Потом появилось автономное отопление. Пока всё настроили… Сенечка ещё бегал, мешал…

При упоминании сына лицо Ирмы окаменело. Задорные искорки в глазах поблекли. Николай стоял вполоборота к жене, но эти изменения от него не укрылись. Увидев, как Ирма осунулась, он тотчас пожалел о сказанном. И постарался перевести разговор на другую тему:

– Звонили Стрельбицкие. Предлагают собраться на этой неделе. Шашлычки там… Если погода наладится.

Жена встрепенулась.

– Что ты ответил?

– Согласился, конечно. Мы давно не виделись, есть что обсудить. Да и шашлыков хочется.

– Лучше колбасок.

– Одно другому не мешает, – Николай сухо рассмеялся.

Неловкость растворялась.

Они с женой редко говорили о сыне. Старались вообще не говорить. Решили так: настанет момент, и всё образуется. А если будет совсем невыносимо, они увидятся с Арсением здесь . Это лучше, чем ничего.

***

Звездолёт направлялся к Тау Кита.

Несколько столетий назад там были обнаружены четыре экзопланеты, приближавшиеся по своим параметрам к земному стандарту. Система Тау Кита отстояла от Солнца на двенадцать световых лет. Наибольший интерес представляли миры, обозначенные буквами «E» и «F». Планета E вращалась в 54 астрономических единицах от своего светила. Чтобы выйти на орбиту этого мира, пришлось бы задействовать весь навигационный ресурс звездолёта.

Десятилетиями человечество мечтало о колонизации, но технологии не позволяли вырваться за пределы Системы. Требовались титанические усилия по строительству ковчегов, пригодных для обитания людей. Но как защититься от космического излучения? Как прожить в металлической скорлупе без малого полтора столетия? Самым очевидным решением казалось использование астероидов. Можно было выдолбить булыжник изнутри, заполнить полость кислородом, сформировать экосистему и придать астероиду вращательный импульс. Это позволило бы обеспечить пассажиров минимальной гравитацией.

Вопрос упирался в излучение и продолжительность полёта. Люди, стартовавшие с Земной орбиты в тридцатилетнем возрасте, практически не имели шансов увидеть чужой мир. Даже с возможностями современной медицины. Цели смогло бы достичь лишь второе поколение астронавтов. Организмы этих людей настолько изменятся, приспособившись к низкому тяготению, что высадка на поверхность планеты станет для них невозможной. Хрупкие кости, атрофированные мышцы… Верная смерть.

Оставался лишь один выход.

И этот выход лежал в сфере цифровых технологий.

***

В субботу тучи разошлись.

Ветер лениво перемешивал серые клочья над скелетами осыпающихся деревьев. Проступившая голубизна подарила ощущение свежести. Пахло костром и жареным мясом.

Четверо стариков собрались в саду.

Женщины раскладывали мясо и колбаски по тарелкам, мужчины нарезали хлеб и овощи. Ближайший магазин стоял в нескольких километрах севернее, так что каравай решили сделать в хлебопечке. Получилось неожиданно вкусно.

– Совсем вы пропали, – сказал Стёпа Стрельбицкий, со скрипом усаживаясь на раскладной стул. Был он человеком грузным и неповоротливым. – Мы уж думали, сменили локацию.

– Что ты, – отмахнулась Ирма. – Нам пока и здесь хорошо.

От мангала шёл ароматный дымок.

– Зимовать тут думаете? – спросила Маша.

Глупый вопрос. Вежливый, но глупый. Все они играли в игру под названием «Всё, как обычно». Упорно не замечали регуляторы реальности. Делали вид, что нельзя закольцевать эту осень на себя. Бесконечное повторение дождей, прояснений, листопадов и ветров. Кто-то выставлял регуляторы на смену сезонов, кто-то предпочитал жизнь в янтаре . Те, кто поселился в осенней локации, выбрали второй вариант.