Аркадий Марьин - Эффект озарения. Сборник фантастических рассказов

Бумагин без промедления пожал её и, переведя взгляд на Ивана, сказал:

– И вам привет! Слушали?

– Да, – с непонятно откуда появившейся в голосе хрипотцой ответил Иван.

– Понравилось?

На этот раз Иван просто кивнул головой.

– Новый поклонник твоего таланта, – решил ответить за Ивана Андрей. – Ты бы видел его состояние, когда он слушал твоё исполнение.

– Да? – сдвинув брови, улыбнулся Алмаз. – Интересно. Но для начала давайте, всё же, познакомимся. Алмаз Бумагин.

Алмаз протянул Ивану руку.

– Иван, – всё тем же хрипом выдавил из себя Иван, совершая рукопожатие.

– Свеженький, сегодня прибыл, – решил выложить дополнительную информацию Андрей, – выбирает себе тёпленькое местечко для пансиона по инвалидности. Мы оказались первыми в его списке инкубаторов спокойствия и догнивания отработанной человеческой плоти…

– И ничего я не выбираю, – недовольно буркнул Иван. – Мне просто интересно.

– Ты его, Иван, не слушай, – чуть не смеясь, сказал Алмаз, – у Андрея своеобразный взгляд и на людей, и на окружающий его мир. Про него все говорят, что человек он неплохой, но желчи в нём многовато.

– Да, многовато, – подтвердил Андрей, – но я ни под кого подстраиваться не собираюсь.

– И не нужно, – Алмаз похлопал его по плечу. – Ты нас и такой устраиваешь. Правда, Иван?

– Да, конечно, – закивал Иван. – Очень внимательный. Он меня утром и на станции встречал, вместе до пансионата ехали.

– Понятно, – довольно глядя на Андрея, сказал Алмаз. – Ну, вот и хорошо. Познакомились.

– И ещё хотим побеседовать! – настойчиво, глядя как-то исподлобья, произнёс Андрей.

Теперь Алмаз посмотрел на Андрея с нескрываемым удивлением.

– Побеседовать? – коридорным эхом, переспросил он.

– Да, Алмаз, побеседовать, – опять повторил Андрей, как бы в подтверждение своих слов медленно кивая головой.

Иван совершенно перестал понимать, что сейчас рядом с ним происходит.

– Я, в принципе, не настаиваю. Меня Андрей потащил, – начал оправдываться он.

– Погоди! – остановил его Андрей, – я знаю, о чём говорю.

И снова обратился к Алмазу:

– Я думаю, что это как раз тот человек, о котором мы с тобой говорили, помнишь?

– Тот человек, – задумчиво произнёс Алмаз.

– Мне кажется, что да. Именно он тебе нужен.

– Ну, не мне конкретно. Ты ведь тоже помнишь, о чём я говорил?

– Я помню, – подтвердил Андрей. – Так, может быть, ты проверишь парня? Может, я не ошибаюсь?

Повисла пауза. Алмаз опустил взгляд в пол, что-то обдумывая.

Иван чувствовал себя бесправным животным, готовым в любую секунду отправиться на жертвенник. В горле пересохло, а мысли словно выдуло сквозняком.

– Ладно, хорошо, давайте поговорим, – неожиданно быстро заговорил Алмаз. – Давайте, что ли, в гостевой комнате?

– Отлично, – согласился Андрей. – Я вас провожу, а там уж вы сами.

– Хорошо, хорошо, – от прежней улыбки Алмаза не осталось и следа, – если ты так настаиваешь.

– Проверить не помешает. Тебе ведь это важно, сам говорил, – уже ведя за собой по коридору, спиной к спутникам, говорил Андрей.

Становились возле ещё одной широкой двери, рядом с которой на стене красовались два слова: «Гостевая. Переговорная». Андрей открыл дверь, но сам входить не стал. Лишь, отступив в сторону, предложил войти.

– Минуты три-пять, а потом можете начинать, – загадочно произнёс Андрей, глядя на Алмаза.

– Понял, – спокойно ответил тот и вошёл в комнату. Иван зашёл следом.

Андрей быстрым шагом скрылся в известном только ему направлении. Дверь комнаты закрылась. Алмаз и Иван молча расположились напротив друг друга в широких, удобных креслах коричневого цвета под кожу. Под прозрачной столешницей панорамного стола, стоящего между ними, плавно метались разноцветные всполохи, похожие на северное сияние. Обстановка скорее располагала к релаксации, нежели к серьёзному разговору.

– А чего ждём? – не выдержав молчания, спросил Иван.

Алмаз лишь кивнул в ответ и показал раскрытую ладонь, что, мол, спокойно, сейчас всё объясню. Пришлось тоже молча кивнуть, давая понять, что согласен ждать, хотя и не понятно чего.

Просидели в тишине действительно минуты три или пять, когда у Алмаза что-то тихонько запищало в нагрудном кармане, из которого торчал треугольник белой, непонятно для чего предназначенной, ткани. Алмаз засунул в карман два пальца, нажал на что-то и писк прекратился.

– Теперь мы можем спокойно обо всём переговорить.

– Что там у вас? – тут же поинтересовался Иван.

– Портативный передатчик с невероятно высокой и плавающей частотой. Передаёт простой сигнал, тот самый писк, который ты слышал.

– Можно на ты?

– Думаю, даже нужно.

– Условный знак? – Иван спрашивал дальше.

– Да, верно.

– Но зачем? Прямо игра в заговор! Молчали, потом сигнал. Ещё и разговаривать будем о чём-то. Может быть, вы хотите втянуть меня во что-то противозаконное?

– Ну-ну-ну, – поспешил остудить пыл Ивана Алмаз. – Мы ведь в пансионате. Что тут может быть противозаконного?

– Не знаю, потому и спрашиваю. Мне, вот, Андрей с самого начала показался очень подозрительным. При всей своей лояльности к существующей власти и форме правления нашего государства, а так же Азиатского Единства, я должен тебя предупредить, Алмаз…

– Что же ты так гонишь лошадей! Я хотел поговорить с тобой о музыке.

– О чём? – не понял Иван.

– О моей музыке. О той, что я играл сегодня в зале, а ты слушал. Ты ведь слушал музыку, которую я играл?

– Ну, да, конечно.

Иван чувствовал, что снова теряет суть происходящего. Причём здесь музыка? И внешний вид, и выражение лица, видимо, более чем ясно давали понять Алмазу, какой бардак сейчас творится в мыслях Ивана.

– Ладно, хорошо. Давай по порядку.

– Очень хотелось бы, – с тенью ухмылки произнёс Иван.

– Тогда начну с того, что я такой же, как и ты, Иван, инвалид, сотрудник ППБ в запасе.

– Вообще-то, я в курсе. Мне немного о тебе уже рассказали. Ты был обитателем этого пансионата.

– Верно. Именно отсюда и началась моя концертная деятельность. Но ты не знаешь главного. Как ты думаешь: инвалид какой я категории? Посмотри на меня внимательно. Тебе не рассказали, чего именно я инвалид? Как я пострадал на службе, охраняя интересы и спокойствие правительства Азиатского Единства?

Иван замялся с ответом. Ничего конкретного про Алмаза ему не рассказывали. Даже имя его он узнал не сразу. Музыкант, артист, бывший обитатель пансионата, инвалид, и всё. Перед Иваном на таком же, как и под ним, кресле сидел дружелюбного вида человек в смешном чёрно-белом наряде, с непонятным куском чёрной материи, похожей на праздничный бантик, помещённый на шее под подбородком. Алмаз сидел спокойно и ровно. Его руки покоились на слегка раздвинутых коленях.