Вероника Меньшикова - Ника и Саша. Это всегда происходит

– Можете забирать эту работу, девочки, – Разрешила Зоя Михайловна, – Всё равно Полечке она больше не понадобится. Главное не верьте россказням, что люди говорят. Никогда, никогда моя девочка не была наркоманкой!

В конце концов, девушки успокоили, насколько могли, безутешную мать, а после быстро ретировались. Не сговариваясь, они пошли к Нике домой – её мама опять была на работе.

Оказавшись дома, девушки раскрыли папку. На листке бумаги аккуратным почерком был написан вот такой текст:

«Большинство людей склонны думать, что брак – сочетание двух влюблённых сердец. Однако не стоит забывать о том, что для многих людей это прежде всего выгодная сделка, слияние двух капиталов. Эту идею можно поддерживать или воспринимать в штыки, но, согласитесь, многие делают на этом состояние. И не только в наши дни.

В далёком 1511 году объединились капиталы двух семей: Ольга Морозова, дочь богатого помещика, вышла замуж за Степана Рождественского, наследника могущественного и богатого рода. Молодые люди не любили друг друга, но родители были уверены, что лучшей судьбы для детей и не придумаешь. Возможно, так бы оно и было.

Спустя полгода после свадьбы, мужчина сбежал из города с любимой женщиной, бросив беременную жену. Неслыханный поступок, особенно учитывая то, что пассией Степана была молодая крестьянка Катерина, а не девушка из обеспеченной семьи.

Ольга перестала выходить из дома, боясь осуждающих взглядов соседей. Слухи о поступке Степана просочились за стены дома и облетели весь город. Тень легла на репутации Морозовых и Рождественских. Особенно обострилась ситуация после рождения дочери Степана и Ольги, Марфы. Соседи даже не старались придержать язык, и открыто обсуждали ситуацию, в которой оказалась женщина. Сейчас матерью-одиночкой никого не удивишь, но мы-то говорим о XVI веке.

Для Ольги это оказалось настоящим ударом. Она сошла с ума. Спустя год после рождения дочери, обезумевшая мать задушила Марфу. А через пару месяцев покончила жизнь самоубийством,

Мать Ольги не пережила удара. Она попросила помощи у Ефросиньи, старухи, славившейся своим знанием чёрной магии. Та прокляла дом Рождественских. В ту же ночь начался пожар, в котором погибли родители Степана. Но даже огонь не сможет испепелить стыд, рождённый недостойным поступком их сына. Рождественские будут вечно гореть, умирая и воскресая вновь. Их осквернённый дом должен быть закрытым. Их проклятая земля должна остаться пустой. Навсегда».

Рядом был листок, очевидно, вырванный из тетрадки.

«Дух, убивший Рождественских, чрезвычайно силён: он может проникать в мозг человека, вызывая галлюцинации и нервные срывы. Приводит к самовозгоранию»

Ещё было несколько официальных документов – Полина выяснила, что земля, на которой идёт стройка, раньше принадлежала Рождественским: именно на этом месте был их дом, который сгорел при пожаре. Девочки, если честно, не поняли, каким образом ей это удалось, но сомнений не было – сведенья верны.

– Но… почему она вступила в контакт с галлюцинацией, созданной духом? – Спросила Ника, – Ведь она знала о том, как это опасно.

– Не знаю… Возможно, это была более реалистичная галлюцинация, чем та, которую видели мы.

Ника пожала плечами. И без этого интересных сведений было достаточно. Девушка раздобыла сведенья о генеалогическом древе Ефросиньи.

Непонятно как, но она отследила биографии практически всех потомков ясновидящей, с шестнадцатого века и до наших дней.

Тут до Саши кое-что дошло. Нечто элементарное, лежащее на поверхности. Сердце забилось чаще, девушка чуть не задохнулась от возбуждения.

– Ника…

– Да?

– Мы ведь можем спастись! Можем, можем спастись! Не всегда, но обычно такие знания, как те, которыми владела Ефросинья, передаются по наследству. В книге написано, что потомки ясновидящих и целителей могут знать, как снять проклятие. У нас на руках сведения обо всех потомках ведьмы! Мы можем приехать к кому-нибудь из них, объяснить ситуацию и попросить о помощи!

– Ты тёплые вещи взяла? – Спросила Ника. Она и Саша разговаривали по телефону, а одновременно собирали сумки.

– Да, две кофты, куртку, даже шарф один взяла. А ты?

– Да, кофту и куртку. Как думаешь, нам этого хватит?

– Летом?! Конечно! Думаю, тёплые вещи нам вообще не понадобятся.

– Согласна.

– Какие ещё ты вещи взяла?

– Несколько пар шортов, длинные джинсы и бриджи. Ну, майки-футболки, конечно.

– У меня тот же набор.

– Взяла купальник?

– Зачем?!

– Мало ли… Лето на дворе. Пригодиться может.

– Ты права. Деньги взяла?

– Да. Двадцать тысяч на двоих – все мои накопления.

– Я уговорила родителей дать мне пять тысяч, сказала, что всё, что не потрачу, верну.

– Нам бы самим оттуда вернуться.

Повисла пауза. Ника прервала её:

– Книги взяла?

– Конечно.

– И я.

– Уговорила родителей подключить тебе мобильный интернет?

– Да.

– И я.

– Крест и святая вода?

– Есть. Боже, Ника, я не могу поверить, что мы решились на это!

– А ты погромче ори, чтобы родители услышали.

– Прости, – Саша перешла на шёпот, – Просто до сих пор у меня в голове не укладывается. Это безумно, слишком безумно, даже для нас.

– Безумно было бы, если б мы умерли, не дожив до двадцати, и даже не попытались бы спастись, – Ника тоже зашептала в тон подруге.

– Ты хоть понимаешь, как это опасно?

– Ты хоть понимаешь, что через месяц можешь умереть?

Дверь в Никину комнату открылась.

– Представляешь – мы с тобой в Питере на две недели! – Ника посмотрела на зашедшую маму. Да, она вовремя сменила тему разговора, – Ты всё собрала? Вот и отлично. Увидимся на аллее! Целую.

Про себя Ника молилась, чтобы Саша ничего не забыла: от подруги можно было ожидать чего угодно.

– Ну, вот ты у меня совсем большая – уезжаешь в другой город с подругой.

– Да ладно… не такая уж я и взрослая, до сих пор зимой с горки катаюсь, – Как можно веселее сказала девушка.

– И всё-таки, ты выросла. Пообещай мне, что не будешь делать глупости!

– Да-да. Я взяла телефон, зарядку от мобильника, тёплые вещи, бельё, пластыри, таблетки от головы и живота… всё будет в порядке, я буду осторожной и буду часто звонить. Обещаю.

Ника крепко обняла маму и вздохнула. Поездка в Санкт-Петербург с Сашей и её родителями. Если бы это действительно было так…

После девочка попрощалась с кошкой. Обнимая Белку, она чуть не заплакала. Сдержалась. Отступать было нельзя.

Ника взвалила на плечо рюкзак и взяла торбу. На прощание мама ещё раз обняла девушку и вручила ей пять тысяч рублей. Наверное, денег им с Сашей хватит. Хватит ли смелости?

Быстрым шагом, Ника пошла к аллее, больше времени на сантименты не было.