Андрей Пучков - Тени холодного солнца

– Говорят, что как раз в полночь их сила намного возрастает, – тихо произнёс краснолицый. – Слава Богу что нынче не полнолуние. – Оказывается его звали Клаус Штрубе, и он был пивоваром из соседней деревни. Краснолицый достал из своего мешка толстый молитвенник и положил рядом с собой на стол.

– Мне тут старый пастор, отец Бернардо, отметил некоторые молитвы, которые его должны отвадить, – сказал он снова понизив голос почти до шёпота. – Нынешний то, отец Пауль, в таких делах ничего не понимает.

– Это против них не поможет, – убеждённо заявил чернобородый господин Маречек. Выбив трубку он налил себе той же наливки что поглощал и Алоис. – Вот если-бы молитвы читал человек возведённый в священный сан, пусть даже и отец Пауль, тогда другое дело. Тогда возможно и помогло бы.

– Святая молитва и сама по себе имеет силу! – упёрся краснолицый пивовар. – Отец Бернардо знает что говорит.

– Так ведь он не может просто так сюда войти, – внезапно подал голос мой дуралей Алоис. – То есть я хочу сказать что у него нет права и силы войти в человеческое жилища без приглашения. Я слышал что такое заклятье на них Господь наложил. От знающих людей я это слышал.

– Ты солдат, не знаешь что в наших краях творится. Так что сиди и помалкивай, – осадил его толстый пивовар. – Многие так думали, за что и поплатились. Вот мне, ещё в детстве, бабка рассказывала про семью Михеля Вёльте. Жена его, Анна, вдруг взяла да пропала. Целый день её искали и нашли мёртвой с прокушенной шеей. По началу думали что какой-то дикий зверь её порешил. Ну похоронили её как положено, с соблюдением всех церковных правил. Только отчего-то глаза не смогли ей закрыть, так с открытыми глазами и в гроб положили.

А спустя три дня, вот как-раз в полночь, и заявилась она. Пришла с кладбища и стала в двери да окна стучать, просить чтобы её впустили. Жалобно так просить, мужа и детей по именам выкликать. Говорила что по детям скучает, что холодно ей одной на кладбище. Ну дети то маленькие, понятно, стали кричать – «Мама! Мама!». Но Михель то не дурак был, вмиг понял что к чему. Зажал рты своим детям и не давал им кричать, мать звать. Так и сидели, и час и два, рассвета ждали.

– И что же? – дрожащим голосом спросил Алоис, в очередной раз наполняя свою рюмку.

– А всё едино. Незадолго до рассвета всё же вошла она в избу, хоть и незваная никем, и всех там порешила. Детишкам обоим горла перегрызла, да кровь всю выпила. А Михелю, своему мужу, так и вовсе сердце вырвала.

– Так если она всех порешила, кто же тогда обо всём этом рассказать-то мог? – совершенно резонно заметил Алоис.

– Всех да не всех, – парировал господин Штрубе – Мать Михеля, старуха Берта уцелела той ночью, спряталась в углу за шкафом, и уцелела. Она же после и рассказала о всём что видела. Но я думаю что упыриха её не убила потому что сполна насытилась. Просто, старухина кровь была ей без надобности.

– Ох, неправильно ты Клаус всё рассказываешь, – заявил господин Маречек. – Зачем человеку врёшь? У нас все эту историю слышали, мне тоже моя бабка её рассказывала.

– Вот-вот, я и говорю, бабские это сказки, – усмехнулся здоровяк Штютнагель. Он равнодушно слушал рассказ пивовара попыхивая своей трубкой.

– Помолчи, Франс, – отмахнулся чернобородый. – Солдат прав, не могут вурдалаки к живым людям без приглашения входить. Анна Вёльте не сама вошла в дом. Это всё маленькая дочка Михеля, она, по детской своей глупости, вырвалась от отца, подбежала к двери и крикнула – " Мамочка, мамочка иди к нам!» – Вот этим и погубила себя, а так же отца и брата. А старая Берта тогда действительно уцелела. Только пряталась она не в углу за шкафом, а под кроватью. А на утро, как узнал народ что с семейством Вёльте приключилось, так ринулись все на кладбище. Моя бабка с дедом туда тоже ходили.

Так вот, раскопали могилу Анны, гроб открыли и видят… Лежит она, значит, вся страшная такая, когти у неё длинные отросли, зубы заострились а весь саван кровью перепачкан.

– И что они с ней сделали? – бедняга Алоис почти перестал дышать от страха.

– Сделали то что положено, служивый. Кол ей осиновый вбили в сердце и голову отрубили, а затем к ногам приставили. Против вурдалака это самое верное средство. Вот как-раз его дед всё это и проделал, – чернобородый показал рукой на Штютнагеля. Это он ни во что не верит, а дед его – Альфред, разбирался в подобных вещах, умный говорят был человек. – Чернобородый Маречек выпустил кольцо дыма и поморщился. – Только жаль от его ума внуку ничего не досталось.

– Чепуха это всё, бабские сказки. Ничего подобного мне дед не рассказывал. Да и как это… разрыли могилу, открыли гроб… Чепуха всё это, как же она тогда покидала могилу не сломав свой гроб и не прокопав путь наверх?

– Так это они умеют. Они ведь уже не люди а дьявольские создания, поэтому и способны выходить из могилы сквозь толщу земли. Но при свете дня они совершенно беззащитны. Поэтому и убивать их надо пока солнце светит. Ночью то против них никакого шанса. Разве что это его отпугнёт, – чернобородый извлёк из своего мешка серебряное распятие и тонкую посеребрённую пику на короткой деревянной ручке. – Серебра он боится, так я слышал, вот приготовил кое что. Распятье я освятил в церкви, а на эту пику два десятка серебряных таллеров потратил, самолично расплавил и остриё покрыл.

– Ну а у меня вот это, – сказал Клаус Штрубе, вынимая из-за пазухи плоскую стеклянную флягу. – Это святая вода, господа. Против всякой нечести самое первое и необходимое средство. Отец Бернардо лично освятил по моей просьбе.

– А у меня есть нечто получше ваших игрушек, – вдруг сказал, неверящий в бабские сказки, господин Штютнагель. Из внутреннего кармана своего плаща он извлёк небольшой, старинный пятиствольный пистолет. – Вот самое надёжное средство. Два дня назад Крумловский оружейник, господин Шлосберг, изготовил для меня два десятка серебряных пуль и собственноручно зарядил этот пистолет.

– Вот это да… Но ты же не веришь!!! – воскликнул чернобородый Маречек.

– Не верю, – кивнул головой Штютнагель. – И дальше хочу не верить. А это так, на всякий случай. – Я заметил что немногословный мужчина в охотничьем костюме, пристально следит за тем как наши случайные сотоварищи раскладывают на столе свой антивампирский арсенал. Насмешливая, скептическая улыбка появилась на его лице. «Ну слава Богу, хоть ещё один нормальный человек, не все ещё здесь сошли с ума» – подумал я.