Вячеслав Тимонин - Жилище страха

– Нескладица какая-то получается, коллега. Пропал Муфрид, а мы прилетели к другой системе. Почему же?

Подумав, Алексей рискнул ответить за Раменского:

– Потому что туда полетел другой корабль.

– Совершенно верно, – профессор кивнул. – У нас задачи более серьёзные и интересные. Понимаете, как бы это попроще объяснить, раньше звёзды системы 44 Волопаса достаточно сильно отличались друг от друга. Однако, полгода назад началось парадоксальное изменение их размеров. Уменьшение компоненты А и увеличение ВС! Сейчас все три звезды почти равны! Если измерить их…

– Интересно-то как, – буркнул с сарказмом Мишка. – Мерить-не перемерить…

– И мы намерили! – профессор грубо прервал бортинженера. – Звёзды не только меняются в размерах, но и сближаются! Уже на 750 миллионов километров за последние две недели!

– Вы хотите сказать, что скоро произойдёт космический карамболь? – удивился Бернштейн.

– Точно! Будет взрыв сверхновой. Из трёх звёзд. Мы должны это увидеть…

Словно подтверждая его слова, Волопас А снова выплюнул гигантский протуберанец в сторону соседей.

* * *

Дверь с тихим шелестом ушла в переборку, в каюту вошла София.

– Прив… – бросила она устало и повалилась на кровать.

Алексей обернулся к девушке.

– Как дела?

София наморщила нос и не ответила.

– Всё изучаете?

– Угу.

– Ну и как?

– Да никак! – София взорвалась подобно динамитной шашке. – К чёрту! Надоело! – Вскочила с кровати, заметалась по каюте, собирая разбросанные в беспорядке вещи. Потом бросила под ноги ком, села на край кровати и зарыдала, уткнувшись в ладони.

– София? – Алексей попытался обнять девушку, чтобы успокоить, но та резко отстранилась. – Ну и сиди тут, как дура!

Он психанул и выскочил в коридор. С удовольствием хлопнул бы дверью, но та ушла в переборку, пришлось довольствоваться ударом кулаком в кнопку.

Несмотря на грозящую опасность, путём только им обоим понятных угроз, Раменский заставил капитана остаться в системе во время взрыва сверхновой. Более того, профессор настоял, чтобы корабль вышел на самую низкую орбиту вокруг звезды А.

Чем ближе подходила «Пристань судьбы», тем больше раскалялась психологическая атмосфера на корабле. Даже Мира отвечала с ноткой недовольства в голосе.

Алексей поднялся по лестнице в пустую рубку и плюхнулся в кресло. Вызвал Миру.

– Что нужно, старпом?

Искусственный интеллект никогда раньше так не отвечал.

– Мира, что с тобой? Ты сегодня не в себе?

– Старпом, как я могу быть «в» или «вне»?

– Ладно, забудем. Доложи-ка мне лучше последнюю сводку.

– Все системы корабля функционируют нормально. Мы выйдем в намеченную точку примерно через сорок минут. Расход энергоресурса оптимален.

– Курс покажи.

На голопроекторе появилась парабола, усыпанная векторами коррекции тяги. Конечная точка была прямо в центре звезды.

– Какого чёрта, Мира? Ты ошиблась в расчётах. Курс проложен неверно.

– Никакой ошибки нет. Траектория рассчитана исходя из заданных координат.

– Опомнись, компьютер! Мы с капитаном установили точку в миллионе километров от фотосферы. А ты что показываешь?

– Никакой ошибки нет, – компьютер был непреклонен.

Ситуация попахивает бунтом. Алексея охватила лёгкая паника.

– Чёрт! – Алексей щёлкнул выключателем и вызвал капитана. – Геннадий Петрович, у нас проблемы!

Иноземцев появился через пару минут. Он проворчал что-то о дурдоме на корабле и вызвал Миру.

– Мира, в чём дело? Поясни, почему ты ведёшь нас в центр звезды!

– Я выполняю ваше распоряжение.

– Да???

Неожиданно изображение на экране поменялось. Конечная точка курса оказалась вне звезды.

– Опомнилась. Мира, что это значит?

– Параметры изменились. Я обновила модель, чтобы текущие данные соответствовали истине.

Капитан и старпом удивлённо переглянулись. Точно глюк компьютера. Это до хорошего не доведёт.

– Мира, ты нас пугаешь. Немедленно поясни, какие параметры заставили тебя изменить модель.

– Положение компонента А системы 44 Волопас изменилось с момента последнего анализа. Удаление объектов и разрешающая способность датчиков не позволяет мне моделировать изображение быстрее.

– Не понял! Ты хочешь сказать, что положение звезды изменилось?

– Да, она сместилась на 20 миллионов километров. Компонент А движется с постоянным ускорением, идя на сближение с компонентами В и С.

– Дурдо-о-ом! Как такое возможно?!

– Мне не хватает данных, чтобы ответить на ваш вопрос, капитан.

* * *

– Вот чёрт! Вот чёрт! У нас угнали звезду! – Мишка нервно ходил туда-сюда. Впрочем, не он один. Из-за непрерывных споров и ругани в рубке стоял гвалт

– А ну прекратить бардак!

Капитан рявкнул, и шум постепенно стих.

– Профессор Раменский, – обратился к нему доктор, – произошедшее окончательно дестабилизировало обстановку на корабле. Вам стоит ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию и принять правильное решение. «Пристань судьбы» подвергается неоправданному риску. Нужно покинуть систему, пока не поздно.

– Невероятно! Вы же тоже учёный. И вы могли бы пропустить такое невероятное, я бы сказал, уникальное событие?

– Я врач…

– Вы боитесь?

– Конечно! А вы разве нет?

– Нет! Я доверяю капитану и его профессиональным навыкам. Он говорит, что корабль выдержит.

– Речь идёт о взрыве сверхновой. Никто и никогда не проходил такое испытание. Как вы можете полагаться на домыслы?

– Если бы Джордано Бруно не полагался на домыслы, мы бы до сих пор считали, что живём на черепахе.

– Сейчас не времена инквизиции. Если вы не одумаетесь, то я сверну экспедицию.

– Кишка тонка.

– На корабле эпидемия! И я вправе…

В рубке повисла тишина, прерываемая только редким писком приборов.

– Эпидемия? – спросил Мишка. – Что это значит, доктор?

Бернштейн взглянул на капитана. Тот сверлил его взглядом.

– С тех пор, как мы сюда прилетели, экипаж не вылезает из моего кабинета. Симптомы у всех одинаковые: головная боль, раздражительность, тревожность, плохой сон. Видения и звуковые галлюцинации. Препараты почти не действуют. Капитан, я со всей степенью ответственности констатирую: налицо все признаки эпидемии.

– Вирус? – спросил Иноземцев.

– Нет, Мире не удалось выделить каких-либо патогенов. Кроме повышенной клеточной активности, отклонений нет. Синдром угнетённой нервной системы. Я уверен, что дело в каком-то излучении. То, что воздействует на звёзды, влияет и на нас.

– На этом всё, доктор, – сказал капитан. – Мы обсудим детали позже. Наедине!

– Чего это позже? – встрял Мишка. – Давайте сейчас обсудим!

– У меня хорошая психологическая подготовка, – продолжил Бернштейн после паузы, – но даже я должен признать, что пребывание на корабле становится невыносимо. По ночам я слышу странные звуки, похожие на звон серебряных колокольчиков.