Павел Смертин - Смерть несущий

–Это было в одна тысяча восемьсот тринадцатом году. Мне тогда было шесть лет и это случилось через месяц после моего дня рождения. Меня звали Елизавета. Моей семье принадлежало обширное имение Московской губернии. Я помню этот величественный особняк, выложенный из белого камня. Он мне тогда казался волшебным замком. Я помню три колонны особняка, торчащие до самых небес. Их крыша была такая же белая, что и сами стены. Воспоминая очень размытые. Тогда я еще была жива. Но я помню лестницу, у входа в дом. Она была сделана из чего то синего. Скорее всего, тоже камня. Лучшее, что я помню о том времени, так это сад. Я любила сидеть и играть там. В саду росли разнообразные цветы…

Денис словно воочию увидел то, о чем говорит девочка. Денис видел особняк, размером с современное трехэтажное здание. Он, и правда, был белый. Стены особняка были практически гладкими, в свете солнца едва проглядывало небольшое рифление, обусловленное неровностью камней, из которого состояли стены. В стенах отчетливо были видны огромные, в человеческий рост окна, закрытые изнутри белыми решетками. Здание особняка было прямоугольным, в отличие от того, о чем говорила девочка. И лишь из верха шли три башни, вдвое выше самого дома. Башни были узкие, приспособленные для одного человека. Скорее всего, они служили последней защитой, или местом обороны жильцов. Перед самим домом была лестница в дюжину ступенек, ведущая ко входу. Лестницу украшали перила, разрисованные разнообразными узорами. Ничего такого, обычные завитушки, да резьбовой рисунок цветов.

Затем Денис увидел пышный зеленый сад. Он раскинулся вокруг особняка и занимал не меньше гектара. Сад был густой, и лишь несколько дорожек прорезали его зелень. Сад пестрел всеми цветами. В нем было обилие самых разнообразных фруктов и ягод. Там были груши, сливы, яблоки, вишня. Но самое красивое, это высаженные в ряд цветы. Вокруг них бегала маленькая девочка, в красном бальном платьице, а черные волосы были убраны в косу. На ногах у девочки были маленькие красные туфельки

–Но потом случилось это, – продолжила рассказывать девочка. – Моя мама, Екатерина Стрелецкая, постоянно приглядывала за мной. Отца я видела редко. Мама говорила, что он на службе у государя…

Денис увидел рядом с девочкой, рядом с маленькой Елизаветой, ее маму. Они стояли в саду и смеялись. Высокая женщина в розовом платье, с распущенными прядями черных волос, таких же, что и у ребенка, неожиданно перестала смеяться. Она села перед ребенком и начала что-то говорить ей на ухо.

–В наш дом ворвались французы, – продолжала говорить Елизавета. – Я это узнала потом. Небольшой отряд, прячущийся полгода в лесах, оставшийся там со времен войны двенадцатого года. Когда они прибежали, то перебили всю охрану. Мама спрятала меня под заросли красных роз, а ее они схватили.

Денис видел, как пять человек, одетых в лохмотья, с мушкетами наперерез бросились на женщину и девочку, стоящих в саду. Острые наконечники мушкетов блестели в свете солнца, отражающегося от них. Женщина едва успела прикрыть рот девочке и запихать ту под ближайшие кусты красных роз. Люди с мушкетами схватили женщину. Тут в их компанию примчались еще не меньше десяти человек. С криками они потащили женщину в дом.

–Они застрелили меня, – продолжила говорить девочка. – Но я не умерла. Едва живой, я слышала, как они застрелили слуг, а после. А после насиловали мою маму.

Денис видел, как ворвавшиеся люди с мушкетами вереницей отправились в дом. Двое из них вели в руках женщину, кричащую что есть мочи и тщетно отбивающуюся от них. Тогда француз, что шел самым последним, посмотрел на кусты, под которыми лежала Елизавета, держа рот обеими руками. Девочка затряслась от страха, но француз направил не нее мушкет, надеясь проткнуть ее металлическим наконечником. Тогда девочка резко встала и бросилась бежать, надеясь спастись. С ее ног слетели туфельки, но девочка босиком бросилась через колючий кустарник роз. Раздался выстрел. Денис увидел, как девочка упала в кусты роз, цепляясь за шипы и царапаясь об них. Она лишь успела раз крикнуть, как тут же затихла.

На этом видение Дениса оборвалось. Он встряхнул головой, но решил дослушать, что расскажет девочка, не перебивая ее.

–Я лежала в крови, – продолжала рассказывать девочка. – Мне было очень больно. Болели раны от царапин, болела рана от выстрела. На мою растекающуюся кровь принеслись насекомые. Жуки, муравьи и другие гадкие твари ползали по мне и кусали. Они хотели забраться в любое отверстие. Но мне удавалось слегка встряхивать головой, скидывая мерзких гадов от носа и ушей. Тогда прилетели осы и пчелы. Они принялись меня жалить. И так я лежала до самой ночи. Боль была ужасной. Болели раны, меня кусали и жалили. А еще я слышала ужасные крики моей мамы, раздающиеся из дома. И тогда на место боли пришла ненависть. Я возненавидела всех и все вокруг. Я ненавидела этих ворвавшихся бродяг. Я ненавидела маму за то, что не спасла ребенка. Я ненавидела отца за то, что не защищает семью. Я ненавидела мир, в котором обитают мерзкие кусачие и жалящие твари. И я возненавидела бога. Думаю, моя ненависть и привлекла его.

–Ты о своем господине? – перебил ее Денис.

–Да, – сверкнув ненавистью в своих зеленных глазах, ответила девочка. – Он прислал Вуглаза. Вы знакомы.

–Знакомы?– Денис удивился, но тут же вспомнил длинную тонкую фигуру человека, всучившего ему контракт. – Ах, да. Я помню.

–Так вот. Я лежала и проклинала мир. Когда воцарилась поздняя ночь, а на небе взошла луна, я услышала шаги. И тогда я закричала. Я надеялась, очень надеялась, что меня добьют. Но этого не случилось. Вместо этого раздался тихий голос Вуглаза.

–Здравствуй, – сказал он тогда. – Что случилось?

–На нас напали. Мне очень больно, – тихо ответила я ему тогда.

–Мне нравиться запах твоей ненависти. Ты хочешь жить? Ты хочешь отомстить?

–Тогда я, конечно же, согласилась. Вуглаз протянул мне контракт. Ты видел, написанный кровью?

–Да, – спокойно ответил девочке Денис. – Я помню его.

–Я дрожащими пальцами ухватилась за лезвие, протянутое мне, и то, сам Вуглаз помог мне сжать пальцы. После этого он рассмеялся, в свойственной ему манере. Он взял меня на руки, и мы пошли к дому.

–И это все? А как же наказание? – перебил девочку Елизавету Денис.

–Это было. Я все еще чувствовала боль, но после того, как Вуглаз поднял меня и опустил назад, я смогла ходить. Я стояла и смотрела на него, не понимая, умерла я или нет. А Вуглаз лишь снял шляпу и, подобно фокуснику, достал из нее большой кинжал. Кинжал заблестел в лунном свете, и я словно слышала, как он зовет меня. Он говорил мне, чтобы я взяла его. И когда Вуглаз протянул кинжал мне, я выхватила его у него из рук.