Л. Эбигейл - Защитник с того света. Мистический дневник

– Ты кто? – с нетерпением прерываю я молчание. Молчание мне не в тягость, но я хочу знать, кто этот человек.

– Ты меня знаешь! – спокойным голосом сообщает мне он, не переставая улыбаться.

– Я? Тебя? Не знаю!

Я начинаю раздражаться загадками собеседника.

– Знаешь! Я Иисус.

В его голосе, в отличие от моего, нет раздражения, лишь уверенность в своих словах.

На это заявления я не нахожу ответа, лишь молча продолжаю его рассматривать, ожидая продолжения беседы.

– Давай проверим, как там твой третий глаз.

Собеседник рукой показывает мне на стоящую недалеко медицинскую кушетку.

Почему-то я с легкостью повинуюсь его жесту, подхожу к кушетке и спокойно ложусь на нее. Я не знаю, как будет происходить эта проверка, но не думаю об этом.

Надо мной зажигается яркая лампа, похожая на юпитер в операционной. С обеих сторон ко мне подходят люди. Свет от лампы не позволяет мне рассмотреть их, но, кажется, их трое или четверо.

Двое из них с обеих сторон придерживают мне голову.

В этот момент я понимаю, что вижу себя со стороны. И вижу, что у меня есть третий глаз, выглядит он так же, как и два моих обычных, только он закрыт, будто спит.

Мой знакомый подходит ко мне, касается руками моего третьего глаза и пытается приоткрыть его, растягивая веки в разные стороны. При его прикосновениях я начинаю испытывать боль, как будто меня режут ножом.

В голове зашумело, боль стала нестерпимой, острой, режущей. Такое невозможно терпеть.

Я закричала и начала метаться на кушетке. Мне безумно хотелось вырваться, но стальные руки сжали мою голову, словно тиски.

– Нет! Она еще не готова! Ставьте ей обезболивающий укол! – этот вердикт я услышала, но о чем идет речь, поняла с трудом.

Через мгновение я почувствовала, как игла входит мне в вену. Боль начала отпускать, притупилась, но не исчезла совсем.

– Попробуем позже, – услышала я голос моего собеседника.

Все исчезло, а я проснулась.

Отступление. Из воспоминаний

После пробуждения у меня сутки не проходила головная боль в области третьего глаза, и ни одна таблетка не избавила от нее.

– Пора! Сегодня едем ставить тебе защиту! Собирайся, – мастер позвонила ранним утром.

– Отличная новость!

Я, весьма обрадованная, вдруг разволновалась и начала метаться по квартире, чтобы быстро привести себя в порядок.

И вот мы въехали на территорию огромного городского кладбища.

Все в нашей жизни идет своим чередом от рождения и до смерти. На кладбище нас встретила звенящая тишина – здесь больше нет места для суеты. Кладбище требует уважения, уравновешенности и в то же время эмоциональности, трепетности.

Большинство людей в силу ограниченности сознания воспринимают кладбище как конечный пункт. Для среднестатистического человека смерть, похороны, могила – это точка невозврата, грань, за которой ничего нет.

Почти все боятся умереть. Ведь человек воспринимает смерть как неизвестность, потерю контроля над своим телом. Для нас тайна смерти – непонимание и нехватка информации о возможном продолжении жизни после смерти физического тела.

Когда умирают близкие, мы испытываем боль. Нас научили, что смерть приносит горе, но мы достоверно знаем, что смерть приносит горе именно близким покойного. Мы не задаемся вопросом, каково самому покойному, предполагая, что ему уже все равно. И мы страдаем. От любви, от невозможности физического контакта с любимыми людьми, от безысходности и собственного эгоизма.

Кладбище можно сравнить с чашей, наполненной до краев горем, душевными терзаниями и слезами по ушедшим родным и близким. Но ведь это сравнение – одна сторона медали, то, что мы видим с первого взгляда, что сопоставимо с уровнем развития нашего сознания. То, что заложено стереотипами, что мы готовы принять и переработать нейронами несовершенного головного мозга.

Мы приходим на кладбище, принося с собой страдания, горе, слезы. Мы ищем утешения на могилах наших любимых. И часто не замечаем, что уходим с кладбища опустошенные, но и умиротворенные, обретшие душевное равновесие. Мы не задумываемся над процессом и не замечаем результата.

Перед моим взором предстают ряды могил, укутанные в белые снежные покрывала. Этот пейзаж, лиричный, монохромный, разбавляют яркие венки и одиноко лежащие цветы.

Становишься невольным свидетелем гармонии природы. Невольно начинаешь чувствовать острую потребность в умиротворении. Наверное, именно в этом месте приходит понимание закономерности мироздания.

Написанные выше абзацы кажутся весьма уместными для кладбищенской зарисовки, несмотря на некий пафос. Думаю, что именно так написали бы в книге с философско-эзотерическим уклоном. Но у меня все иначе. Реальность кладбищенских будней предо мной предстала совсем с иной стороны.

Итак, мы приехали в пункт назначения после полудня. Проехав через кладбищенские ворота, мы вышли из машины.

– Нужно поздороваться с тонким миром, – единственное, что сказала мне Мастер. И она трижды поклонилась на три стороны, приветствуя «жителей» этого обиталища.

После приветствия мы вновь сели в машину и медленно поехали по кладбищенской дороге в поисках свежезахороненных могил.

Мастер прервала сосредоточенную тишину в машине:

– В идеале нам нужно было найти похоронную процессию, ведь только так можно было быть уверенными в сегодняшнем погребении.

– Хорошо, будем искать, – ответила я.

– Поедем туда, куда тебя потянет, – Мастер начала волноваться.

И вот мы проезжаем ряд за рядом, квадрат за квадратом. И оказываемся в самой глубине кладбища. Ни одних похорон, ни одной процессии. И в одном из рядов мы видим свежевскопанную могилу под захоронение. Но мы приехали рано.

Разочарованные, мы решили вернуться к воротам.

– Будем ждать здесь. Похоронную процессию мы не пропустим.

И Мастер стала наблюдать за въезжающими машинами.

Время шло. Наконец въехал катафалк в сопровождении одной машины. Возможно, это покажется кощунственным, но я обрадовалась.

Гроб установили для прощания рядом с могилой. Когда катафалк отъехал, мы увидели, что возле гроба стояла женщина средних лет, ее придерживал за талию мужчина примерно одного с ней возраста.

– Скромные похороны. Только самые близкие. Возможно, пожилая женщина, – предположила Мастер.

– Но мне так хочется, чтобы моим защитником стал мужчина! – я была расстроена.

Наблюдая за похоронной процессией, я углубилась в свои мысли. Мне очень хочется, чтобы моим защитником стал мужчина. Только мужчина приоткроет тайну логики, рациональности и последовательности. Для меня это был бы идеальный вариант! Я вкладывала в понятие защиты очень много, но самое важное – стать скрытой от воздействия людей, чьи помыслы далеки от чистых и светлых. Я знала от Мастера, что пол защитника не имеет никакого значения к качеству защиты, но мечты опережают мысли.