Сергей Лёвин - Послесказие. Сборник

Успехом ни одна из этих попыток также не увенчалась.

Но в посмертном бытии криминального авторитета появилась надежда. Он знал, что однажды ему всё-таки повезёт.

Предчувствия оказались оправданы. Удача улыбнулась призраку через четыре месяца и два дня после встречи № 2.

В его посмертном бытии состоялась ещё одна встреча, которая, собственно, всё и изменила.

Но, прежде чем рассказать о ней, нам надо познакомиться ещё с одним героем, который сыграет в нашем повествовании очень важную роль.

Новый герой

Хотя на самом деле это – героиня. Зовут её Жучка.

Это – некрасивая собака, жившая в складском районе города Лобня.

Жучка успела трижды побывать матерью, родив четырнадцать щенков. Но не эти обстоятельства делают её героиней нашей истории.

У Жучки был талант особого рода. Талант, существования которого собака совершенно не осознавала и который стал причиной её гибели.

Жучка обладала своего рода экстрасенсорными способностями. Проявлялись они в том, что собака совершенно точно знала, где и когда выбросят что-нибудь съедобное. Она оказывалась у нужных дверей или у той самой помойки точно тогда, когда возникало, чем поживиться.

Вследствие этого дара Жучка жила достаточно беспечной жизнью. У неё даже развилось ожирение. Незадолго до смерти Жучка весила 24 килограмма.

Умерла она, объевшись испорченной колбасой. Смерть была мучительна.

Посмертная судьба Жучки

Гораздо любопытнее посмертная судьба Жучки.

Её тело обнаружили два гастарбайтера-бадахшанца, работавшие в мясном цеху неподалёку от места кончины талантливого животного.

Гастарбайтеры согласованно затащили собаку в цех, ободрали, разделали и перемололи в фарш, которого получилось двадцать килограммов триста граммов. Собачьим фаршем они подменили говяжий, который забрали себе.

Перемолотые останки Жучки пять суток пролежали в морозильной камере. Впрочем, камера была обесточена и не морозила, скорее, согревала. Через пять суток фарш прибыл в киоск «Беляши» на площади перед Савеловским вокзалом.

И вот тут-то наша история и начинается по-настоящему.

Часть I

От дедушки

Жучка и её чувство мяса

Даже будучи фаршем, сверхъестественная собака оказалась способна видеть сны. Все пять суток, проведённые в тёплой и уютной морозильной камере, Жучка проспала. Перемолотая собака сладко грезила.

Когда-то Жучка была молода и хороша собой. И на неё в своё время тоже завистливо поглядывали сучки.

В своём посмертном сне Жучка снова оказалась объектом вожделения. Её организм дразнил самцов благоуханием подхвостья. Псы собрались вокруг благоухающей Жучки и готовились выяснить, кто из них достоин подойти к ней первым. Традиционно назревала драка.

А саму Жучку дразнил аромат мяса. Чувство это было хорошо ей знакомо при жизни и не имело ничего общего с обонянием. Скорее, оно было чем-то вроде внутреннего компаса, указывавшего Жучке направление движения.

Ведомая своим даром, Жучка прорвала пёсье оцепление и помчалась через пустырь. Псы – увязались. Это было досадно. Прецеденты случались. И мясо в таком случае доставалось вовсе не Жучке, его обнаружившей. Прожорливые, вечно голодные животные тут же забывали про всякую любовь, начинали жадно жрать. Жучка вообще не сомневалась в изначальном скотстве мужской природы.

Стрелка внутреннего мясного компаса указывала достаточно далеко от привычного места обитания. Ведомая наитием, Жучка проскочила гаражи и оказалась в микрорайоне.

Псы не отставали. Их стало даже больше. Оглянувшись, Жучка поняла, что ведёт за собой настоящее полчище, охватить которое взглядом казалось невозможным. Мясо было по-прежнему далеко, и Жучка ускорилась. Вот исчез за изгибом хвоста родной город Видное.

А за ним вдруг начался другой город – старинный, незнакомый, центром его была огромная, протыкающая небеса железяка. Узкие улицы виляли туда и сюда, и Жучка поневоле перешла с бега на шаг. Сбавили скорость и псы-преследователи. Их было так много, что они заполнили все окрестные улицы.

Псы лаяли, но как-то странно. И дружно, словно повторяя за кем-то.

– Жосвиебдо! – брехали старые и молодые. – Жосвиебдо!

Жучка тоже почувствовала, как сознание её поглощает коллективная дурость. Стремительно захотелось стать как все.

– Жосвиебдо! – подхватила она.

И выпрыгнула из сна, сделавшегося вдруг утомительным.

Зомби-фарш

Пробудившись, Жучка обнаружила, что она превратилась в фарш.

Мясная субстанция была распределена по четырём нечистым корытам в тесном помещении киоска «Беляши» у Савеловского вокзала. То, что когда-то было Жучкой, сейчас мяли грубые жёсткие руки в мозолях.

Руки принадлежали женщине пятидесяти четырёх лет по имени Зюзюля.

– Жосвиебдо! – ругалась она, недовольная качеством и свежестью фарша. – Ебдокыхтыхларпистык.

Зюзюля (как и её муж Гунсус-Мунсус) выросла в глухом горном селе на стыке границ Таджикистана, Афганистана и Китая. В селе говорили на своём особом языке, который когда-то понимал только чудаковатый учёный-лингвист из Ленинградского университета, да и тот умер 78 лет назад.

– Пистыккрехтехтежосвиебдо! – согласно возмутился 57-летний седовласый Гунсус-Мунсус.

– Трютютлармококок! – негодовала Зюзюля.

– Ихтыртыщпыщпродрислар, – соглашался Гунсус-Мунсус.

Эти люди наводили на Жучку ужас. И собака решила поступить так, как всегда в подобных ситуациях – убежать.

Жучка стала лепить заново своё тело. Послушные её воле атомы и молекулы устремились срастись воедино. Вот появилась голова, вот лапы, туловище.

– Ай, ай, грюхтюхтюк! – закричала Зюзюля.

– Кыщпередыщ? – спросил Гунсус-Мунсус.

– Бебец! – жалобно простонала его жена.

Жучка без особой уверенности поднималась на мягкие лапы, пытаясь выпрыгнуть из корыта.

Да, можно было предвидеть, что её побегу будут не рады. Но нападение всё равно оказалось неожиданным.

Зюзюля ударила Жучку по свежеслепившейся голове деревянной лопаткой. Голова собаки разбрызгалась по углам и стенам.

Но и Жучка имела опыт драк. Она немедленно вырастила себе новую голову – чуть в стороне от предыдущей – и цапнула Зюзюлю за руку. Жучке повезло – как раз в районе новой головы находился острый осколок кости, каким-то чудом миновавший жернова мясорубки, который и вошёл в запястье Зюзюли. Брызнула кровь.

– Аааа! Бишмиртакбаеун! – разразилась тётка ругательствами.

Жучка приготовилась к прыжку, но тут Гунсус-Мунсус нанёс ей страшный удар огнетушителем по хребту. Фарш разлетелся по внутреннему пространству ларька.

Жучка не сдавалась и решила схитрить. Она воспользовалась тем, что Зюзюля с Гунсус-Мунсусом отвлеклись на первое корыто, быстро слепила себе тело в самом дальнем, четвёртом по счёту, чане, сосредоточилась и как можно незаметней перевалилась через край и шмякнулась на пол.