Максим Кызыма - Обитель снов

Вечерние сумерки опустились на мрачные переулки гаражного комплекса, не оставляя никаких шансов одиноким фонарям, сиротливо разбросанным по ещё обитаемым улицам и из последних сил пытающимся разогнать сгущающуюся темноту, но роняя лишь небольшое жёлтое пятно света перед собой. На окраину гаражей, где расположился пустырь, свет уже не попадал – эта часть комплекса была полностью заброшена. Под беспокойными ветвями деревьев, периодически раскачивающимися под порывами ветра, дремал серебристый «Ларгус». На приборной панели, со стороны водителя, медленно, с ровными интервалами времени, мигал синий светодиод, предупреждающий постороннего наблюдателя о том, что машина поставлена на охрану сигнализации. Среди зарослей клёна проглядывал высокий корпус старого здания, в окнах горел тусклый свет, а внутри слышались приглушённые голоса людей. Порыв ветра пронёсся по заросшей тропинке между деревьями, разгоняя в разные стороны опавшие сухие листья; поднялся вверх, облизывая стену дома; качнул круглую дверку маленького смотрового окна на чердаке, заставив её скрипнуть от неожиданности, затем, стремительно набирая скорость, понёсся вниз, в сторону оврага, за которым находилось кладбище. А потом вновь всё стихло в ожидании следующего порыва ветра. Впервые за много лет в доме кипела жизнь и веселье. В камине пылали раскалённые угли, над ними была закреплена решётка-барбекю с очередной порцией сосисок-купат. На угли то и дело капал жир, и те в свою очередь недовольно шипели, одновременно выпуская пар вместе с ароматом жареного мяса. На столе, придвинутом к очагу, громоздилась одноразовая посуда, по большей части уже грязная, вымазанная жиром от приготовленных сосисок. В нескольких тарелках был нарезан салат из огурцов и помидоров, ещё несколько были заняты бутербродами со шпротами, только что начатая, но уже не первая, бутылка с коньяком была окружена белыми одноразовыми стаканчиками.

– Жека, ты там что? Уснул? – Серёга, только что успокоившийся от смеха после рассказанного Саней анекдота, обратился к Жеке, сидящему в кресле, у камина, и время от времени переворачивающего решётку с купатами. – Подтягивайся к столу и разливай! Раз уж банковать взялся!

Жека не спеша перевернул решётку и только после этого отреагировал на призыв Серёги:

– Куда торопишься, Струна? Впереди ещё вся ночь, успеем наклюкаться, – взяв в руки бутылку, Жека аккуратно разлил коньяк, всем кроме Глеба, тот пил пиво, так как утром нужно было садиться за руль.

Серёга потянулся к столу и взял свой стаканчик.

– Саня, ты-то там чего залип?

Саня стоял у камина и что-то сосредоточенно разглядывал на кирпичной кладке. После оклика Струны, он обернулся:

– Здесь такие же надписи, как и на входной арке, – немного замявшись, Саня подошёл к столу и взял свою порцию коньяка, затем все стукнули стаканчики и выпили содержимое. Глеб поднял свою бутылку с пивом, в знак солидарности с друзьями, но сам не поднялся с дивана.

– Я искал в интернете значение символов, хотел определить, на каком языке сделаны надписи, – сказал Жека после небольшой паузы, и на какое-то время замолчал, запивая коньяк соком.

– Ну, и что в итоге? Что накопал? – не выдержал паузы Глеб.

– Я не нашёл ни одного похожего языка. Я загрузил снимок в компьютер, через специальную программу поиска по изображению, но ничего, даже отдалённо напоминающего эти каракули, не нашлось, ни среди современных языков мира, ни среди мёртвых – забытых.

– Я же говорил, что это всего-навсего узор, похожий на письменность, – вмешался в разговор Саня, – просто чья-то фантазия разыгралась, вот и решил свои художества на память оставить.

– А что за надписи? Почему я не в курсе? – удивился Серёга.

– Потому что ты никогда голову не поднимаешь, чтобы вверх посмотреть, – подколол товарища Глеб, – даже я заметил, когда дверь вскрывал.

– Все такие глазастые, только один я растяпа. – Серёга криво улыбнулся. – А кто тогда полицию первым заметил?! Когда мы на крыше той высотки отдыхали? Хорошо, что из всего инструмента с собой только гитары были – вовремя уйти успели.

– Это когда Бубен на мёртвого голубя наступил и на лестнице растянулся? – вспомнил Жека. – Зацепился за провод, порвал штаны, а потом в этих рваных штанах ещё неделю ходил!

– Да тогда только слепой бы полицию с такой высоты не разглядел! – возмущался Глеб. – К тому же вверх не нужно было смотреть, и так всё как на ладони!

Саню начало трясти от смеха, он вспомнил то происшествие на крыше, когда они в спешке спускались с чердака одной из высоток, о которой сейчас шла речь:

– Да, я тогда гитару свою сломал, на этой самой лестнице. Спускаюсь вниз, по ступеням, темно ничего толком не видно, только и думаю, как бы гитару обо что-нибудь не стукнуть и наступаю на голову этому дикарю, который уже развалился на ступенях, словно кот после валерьянки. Тут Бубен начинает орать и скатываться вниз по лестнице, цепляется штанами за какой-то крючок, оставляет кусок штанины на нём и останавливается. Не знаю даже, от чего я гитару из рук выронил: то ли равновесие потерял, то ли его крика напугался! Скорее второе!

Вновь разразился громкий, продолжительный смех. Смеялись все, даже сам Глеб, который сначала держался, криво улыбаясь, но вскоре не выдержал и смеялся уже наравне со всеми.

– Да весело тогда было! – заметил Жека, разливая очередную порцию коньяка. – Но нужно отдать должное Глебу, если бы не его работа, мы бы никогда не попали на крышу этой высотки, впрочем, как и на другие крыши, где нам удалось побывать.

– Ну да, приходится по крышам лазить, антенны ремонтировать, спутниковые тарелки ставить, поэтому и ключи таскаю – по работе положено, – согласился Глеб. – Один раз взял в управляющей компании, благо корочки радиомеханика имеются, и сделал дубликат, чтобы потом не бегать, в журналах не расписываться, тем более в выходные дни туда не попадёшь, так и накопилась связка от всех нужных домов. А где места интересные попадаются, с видами на город, я вам показываю.

На стол в очередной раз вернулись пустые одноразовые стаканчики, уровень спиртного в бутылке уменьшался на глазах.

– Саня, сыграй нашу новую песню «Пропасть», а я как раз купаты достану, они уже пережарились, пока мы тут в воспоминания ударяемся – ностальгируем. – Жека посмотрел на Саню и потянулся за шипящими купатами, которые томились над углями.

– А всё-таки Бубен здорово придумал: уголь для шашлыков в камин насыпать, чтобы сосиски жарить! – заметил Саня, наблюдая, как Жека достаёт из камина решётку и раскладывает сосиски по тарелкам.

– Да, у этого негодяя в машине есть всё! Он даже сам не знает всего того, что там валяется! – продолжил Серёга. – Не удивлюсь, если у него там старая прошлогодняя подружка завалялась! Среди барахла!