И. Коулд - Шелест. Том 1

– Тот темный лабиринт забытой бесконечной злобы,

Единственным моментом возвестил. Ты проклят и забыт. Ты проклят и забыт.

***

Утопающий в зелени городок оживал. За лесом, на склоне горы Маун-Худ, в монастыре зазвонили колокола. Мелодичный звук опустился на город, словно клубы тумана, проникая в каждый дом, через распахнутые настежь окна, который завораживал, манил, впечатлял. Люди поднимали головы, бросая взгляды в сторону старого замка.

Кто-то торопился в церковь «святого Доминика» на окраине Файерлейка, кто-то на службу, кто-то скорее внести пожертвования в чашу «Подношений», в надежде умилостивить капризную, переменчивую удачу и обратить ее лик в свою сторону.

Старик Герри Дик, чинил на лужайке возле дома на Бруксонхилл старый разбрызгиватель, с завидной периодичностью выходящего из строя, смачно изрыгая проклятья на головы парней из службы наладки. Вся улица в который раз выслушивала о «зажравшемся Бене Сандовеле и ленивом Шоне Марке».

Местами облупившийся от старости фургон молочника проехал мимо, обдав Джека и Майкла порцией выхлопного дыма. Молочник работал даже в праздники и воскресенье. «Люди пьют молоко и выходные дни», – любил поговаривать мужчина, ворчливо отвечая на недоуменные взгляды жителей.

Белый фургончик с эмблемой фабрики «Скьюета» останавливался возле очередного коттеджа, и не высокий толстый человечек, кряхтя, выходил из машины, неся в руках молочные бутылки. Из ушей торчали неизменные наушники. Он подпевал, покачивая головой в такт, совершенно не обращая внимания на неодобрительные взгляды. Молочник начисто лишен слуха.

Майкл хихикнул, глядя на него:

– И я еще думал, это тебе медведь на ухо наступил! От такого тромбона у кого хочешь крыша поедет. Интересный персонаж для комиксов ужасов!

– Да, и чем же?

– Да странный он какой-то чувак, нелюдимый. Ни разу не видел его в чьей-либо компании. По-моему, даже в «У Босса» не ходит, чтобы пропустить пару стаканчиков сливочного пива после трудового дня и потрепаться о своей паршивой жизни, как это делают все нормальные мужики! В церкви стоит особняком, возле самой двери, будто так и ждет момента, когда отец Сэмуил на проповеди закатит глаза к потолку, как он это любит делать, чтобы поскорее слинять незамеченным.

– Человек любит одиночество, и что с того? Есть такой тип людей, которые тяготятся общением. Я в этом ничего плохого не вижу.

– Ну да, ты никогда ничего плохого не видишь. А что если он маньяк? – Парень подозрительно покосился в сторону молочника. – Видел репортаж про тех типов, что живут особняком в каком-нибудь Богом забытом уголке? Классический случай.

– Майкл, ты почти в каждом видишь маньяка.

– Разумеется. У меня дар. Вот ты, к примеру, маньяк футбола.

– Отлично! К твоему сведению, мы увеличиваем тренировки еще на два часа. Думаю, необходимо больше сил отдавать подготовке к чемпионату. Предстоящая игра не за горами.

– Да это же… Это невозможно. Садизм. Ты и Уокер! Только не сейчас! Я и так прихожу домой, как выжатый лимон. У меня, по твоей милости, ни на что не хватает времени.

– Это не обсуждается, Майки. Я созвонился с тренером. Он только «за».

– Ну конечно, он будет «за». Он же чертов садист! Еще бы ему быть против.

– Нужно увеличить время. Это не садизм, а необходимость. И когда мы отделаем «Плохих парней» и возьмем кубок, ты станешь благодарить тренера. Мы должны взять кубок, и мы его возьмем, если для этого нужно будет ночевать на поле – значит так и будет, – упрямо сжал губы Джек, мимолетно глянув в небо на пролетавшую мимо тройку черных птиц.

– Ты же, вернее мы всегда побеждаем! «Орланы» и так выиграют.

– Никто не может все время побеждать, Майкл. На каждого крутого игрока, найдется еще круче! Рекорды рано или поздно побеждаются, тебе ли это не знать. На спортивном пьедестале не удержаться лишь верой в свою непобедимость. Для этого требуются годы тренировок, самоотдача и, не скрою, доля фанатизма. Неоспоримый спортивный закон, друг. Луизиана – одна из сильнейших клубов. И ребята там далеко не слабаки. Поэтому…

– Поэтому мы увеличиваем время тренировок, бла-бла-бла, – проворчал Майкл.

– И не только, должен кое-что продемонстрировать. Я разработал прием для команды нападения.

– Что, еще один?! Надеюсь, меня не убьют, как это чуть не случилось в прошлый раз, – почесав затылок, нахмурился Майки. – Или его не запретят, как жесткий или опасный. Черт, ну надо же – фанатизм!

Совсем не хватало времени на девчонок. Майкл пользовался огромной популярностью, даже не смотря на порой бестолковый вид и глупые проделки. Но он обладает неповторимым шармом и может очаровать, просто рассказав слезливую историю про несчастную любовь очередной «жертве» – «Ромео и Джульетта» в современной интерпретации признанного гения Майкла Гранда!

Зато девчонки такие истории обожают, и, что немаловажно, он один из лучших принимающих в команде Джека. Все игроки «Белокрылых орланов» являются предметом воздыхания более половины женского населения Файрлейка. И Майкл этим успешно пользуется!

Они решили срезать путь и, проходя мимо церкви, повернули на аллею вязов, ведущую к дому Луиса. Каждый думал о своем.

– Теперь я точно сегодня не успею встретиться с Кэтти! – Вздохнул Майкл. – Эх, через год уеду из унылого городка, вырвусь из-под опеки шерифа, с его нудными речами. Ему бы с отцом Сэмуилом в пару! Тот еще дуэт бы вышел! Поступлю в какой-нибудь престижный университет подальше от этого тоскливого городка с его неусыпным надзирателем Гордоном, и прощай беззаботная жизнь!

Джек улыбнулся. У Майкла все так просто: учеба, игра, жизнь, дом. У него же все спутано, а будущее туманно. Он хотел уехать, но как оставить мать совсем одну? Без него она пропадет. Жесткие правила ордена, чьим активным членом была Керол, не давали покоя. Он волновался за нее и небеспочвенно.

Настоятельница монастыря, она же одна из семи руководителей или «первых» ордена, для членов культа являлась главным лидером и вдохновителем. Уставы, написанные ей собственноручно, напоминали указы инквизиторов восемнадцатого века в борьбе с истринскими ведьмами. Джеку мало верилось, что это манускрипты древней пророческой книги огня, увековеченные его основателем, как она утверждала, демонстрируя толстый старый потрепанный фолиант в красной бархатной обложке, расписанный серебреными иероглифами.

Прочесть манускрипт, по ее словам, имели право и могли только прошедшие обряд «Просветления», то есть избранные, в число которых входила матушка. Кто были остальные, Джек даже предположить не мог. Зная только, что его мать и Скайокеры входят в их число. Обряды, таинства, проводимые на частых собраниях, строжайше охранялись от посторонних глаз, и чем конкретно занимался орден – никто из непосвященных даже не догадывался.