И. Коулд - Шелест. Том 1

– Добрый вечер, святой отец! – Поздоровался Джек, когда священник остановил на нем грустный взгляд.

– Джек, давно не виделись, давно! Хотя ты обещал зайти! Помнишь?

– Да, но…

– Понимаю, эти события и меня выбили из колеи. Ну, на все воля Бога! Я рад, что ты наконец-то пришел.

– Я… мм… не…

– Хорошо, Джек, не топчись на месте, заходи. Я готов тебя выслушать. Поговорим, так сказать, в неофициальной обстановке.

Эрни, видя, как священник уходит, завизжал, чем сразу навлек на себя гнев святого отца. Он нетерпеливо махнул на сумасшедшего рукой.

– Иди к себе в комнату, Эрни, бисово отродье… Помилуй, Господи, мою душу! – Перекрестился отец Сэмуил, возведя глаза к небу.

– Что он натворил, святой отец? – Спросил Джек, проходя за священником через зал в крохотную келью с правой стороны от алтаря, чья дверь скрывалась за массивными деревянными панелями.

Комната представляла скромное жилище служителя церкви. Узкая кровать с крестом над изголовье у небольшого окна, деревянный стол, накрытый белой скатертью, три стула, старинный комод, пару кресел, книжный шкаф – вот и все убранство.

– Проходи, Джек. Сейчас организуем чай. Пока располагайся, а я сейчас.

Священник открыл дверь справа, которую Джек сразу и не приметил, скрываясь в ее глубине. Раздался стук фарфоровых чашек и шипение электрического чайника. Через минуту отец Сэмуил показался, неся в руке разнос с двумя лиловыми кружками, чайником и стеклянной розеткой с печеньями и сахаром. Он выложил незатейливое угощение на стол, указав Джеку на стоящий рядом стул, скрипнувший под его тяжестью, когда Джек нерешительно сел.

– Пей чай, пока он горячий. Нет ничего лучше крепкого горячего зеленого чая, – многозначительно заметил отец Сэмуил и с наслаждением отпил из кружки, издав при этом громкий хлюпающий звук.

– Мы давно не разговаривали, Джек. Конечно, тому можно придумать массу оправданий, но они все равно будут служить лишь отговорками.

Снаружи послушался рев, кто-то с силой тарабанил в дверь. Священник покачал головой на молчаливый вопрос Джека.

– Эрни… Скажу честно, давать ему лекарство – сущее наказание, прости меня Господи, – он перекрестился. – Легче поцеловать бешеного пса нашего садовника! Слава Богу, осталось еще два дня.

– Почему бы не поручить эту работу доктору? Пусть госпитализирует его на время.

– Что ты! – Всплеснул руками отец Сэмуил. – Эрни – несчастная душа маленького ребенка в этом несуразном теле. Это сильно травмирует его, а мой долг, как истинного католика, помочь его душе и направить на путь истинный. Хотя мне кажется, он мало меня понимает… – Священник вновь перекрестился. – Но ничто человеческое ему не чуждо, проказник, прости Господь его душу.

– Вы о чем?

– Эх, утром он так напугал вашего директора, что пришлось давать ей успокоительное?

– Лили Стофф, вот уж не думал, что она чего-то боится?

– Не смешно, сын мой. Ей действительно стало плохо. Срам-то какой, стыдно сказать, – священник перекрестился. – Эрни подсматривал за ней, когда она переодевалась. И вот дурачок, а все туда ж.

Джек не сдержался и захохотал, представив картину: прямо как Квазимодо и Эсмеральда нашего времени. Ничего более нелепого он не мог себе вообразить – высокомерная молодая особа и это недоразумение природы. А Эрни еще тот тип!

Отец Сэмуил осуждающе посмотрел на него. Джек торопливо поднес чашку ко рту, чтобы не захохотать снова. И надо отдать должное отцу Сэмуилу, чай действительно был хорош.

– Но, как бы то ни было, я прочитал Эрни проповедь о великой силе целомудрия и чистоте души, надеюсь, он понял хоть толику из всего сказанного, хотя… – он махнул рукой. – Я тебя пригласил не об Эрни поговорить, сын мой.

Настроение у Джека моментально испортилось, и пить чай тоже перехотелось. Он отодвинул от себя кружку и на предложение святого отца налить ему еще, отказался. Священник встал, убрал чайник, кружки, смахнув крошки от печенья прямо на пол. Он намеренно медлил, на лбу пролегла морщинка.

– Джек, скоро день твоего восемнадцатилетние, этот день особенный для нас всех. Мы не один десяток лет ждали прихода наследника, того, кто сможет возглавить орден и повести его членов в борьбе со злом. Мы ждали, чтобы передать дело нашей жизни в надлежащие руки. Этот день предсказан еще за долго до твоего рождения, и ты понимаешь, с каким волнением мы ждем, когда сбудется предначертанное. С самого раннего возраста тебя готовили к этому, но не посвящали во все тонкости нашего дела. Когда же тебе все станет известно, ты будешь горд и счастлив, что такая миссия возложена именно на тебя.

– Но пока я ничего не знаю и мне не особенно это нравиться.

– Я уверен, поверь, ты переменишь мнение обо всем, как только вступишь в права. Ждать осталось совсем недолго.

– Но я хочу жить, как все. Я не хочу быть наследником…

– Тебе будет сложно, но ты сможешь устоять. Долг матушки Афении помочь тебе достойно пройти этот путь. Но даже она не всесильна. Как бы ты ни старался, ты не сможешь жить как все и отдать возложенную на тебя миссию другому. Наше общество, наш орден очень долго ждал именно тебя, и теперь мы готовы к этому событию. Я хочу, чтобы ты понял, Джек, изменить ничего нельзя. Время бесповоротно. В твоих жилах течет иная кровь. И то, что возложено на тебя, произойдет, – Джек поднялся, он не мог сидеть на месте.

– Что значит иная, отец Сэмуил?

– Иная – значит особенная…

– Ясно, – хмыкнул Джек, ничего не поняв. – Это значит, что я не смогу заниматься любимым делом.

– Ты будешь заниматься тем, чем захочешь, но только живя в нашем городе. Ты не сможешь жить вне его.

– Это смешно! Я не хочу оставаться здесь!

– Я прошу только немного терпения. После ритуала, ты осознаешь, как сильно заблуждался и будешь рад продолжить служение ордену.

– Какому ордену, сэр? Вы же священник…

– Да это так! Поэтому я и позвал тебя, чтобы поговорить и успокоить. Доверься мне Джек, неужели я посмел бы причинить тебе зло. Оглянись вокруг. Да, наша община живет обособленно от остального мира, да, мы не впускаем чужаков в наш круг, да! Но мы сохранили чистоту и непорочность. Тем миром правит дьявол, а здесь царство Господа! – Теперь и священник поднялся и взволнованно ходил по комнате: лицо раскраснелось, в уголках губ собралась слюна, взгляд пронзительных глаз перебегал с предмета на предмет.

– Царство Господа? А как же Пол Хьюстон?

– Замыслов Господа нам не дано понять. Мы не можем знать причин, но мы знаем, что Бог не допустил бы преступления…

– Да? Несчастный случай, – с сарказмом произнес Джек.

– Именно, сын мой!

– Сэр, значит, мне нужно смириться. Всю жизнь провести в этом городе, жить с … с нелюбимым человеком. Не это ли грех, святой отец?