Эйлин Хопкинс - Вихрь иллюзий

Стоял жаркий летний день. Люди выглядывали из своих окон, чтобы взглянуть на солнце и хоть немного погреться под его лучами. Некоторым до сих пор не верилось, что оно так ярко и по-настоящему светит, ведь всю неделю шли дожди. Доказательством этого были лужи вдоль всей улицы, такие большие, что в них можно было увидеть себя в полный рост. Коты вылезали из подвалов и жадно впитывали в себя тепло, исходящее от солнца. Дети вновь выходили на улицу поиграть и побегать с друзьями, напевая разные песенки. Жизнь, как будто возобновлялась после какого-то бедствия, но разве ливни и грозы – это бедствие?

На небе не было ни единого облачка, и лишь прохладный ветерок напоминал о плохой погоде, которая не часто бывает в этих краях. Именно в этих краях и проживала Мила. Её полное имя было Людмила, но ей почему-то нравилось, когда её называли Милой, и лишь бабушка называла её Людочкой.

Хотя, признаться честно, она действительно была милой. Не слишком высокого роста, с длинными русыми волосами, достаточно худощава, Мила имела чрезвычайно красивые зелёные глаза. Её лёгкую походку и сияющую улыбку было тяжело не заметить. Она всегда была очень доброй девочкой, хотя воспитывалась в строгости. Её опекуном была бабушка – Нина, всегда сидящая в своём старом кресле и дающая разного рода указания. Родителей у Милы не было: когда ей было пять лет, её отец ушёл из дома, навсегда оставив одних мать и дочь. Где же он был сейчас и жив ли был вообще, Мила не знала. Когда же ей исполнилось шесть, её мать сильно заболела, промокнув под дождём, и умерла уже через неделю от высокой температуры и сильной лихорадки. Тогда так же, как и сейчас, целую неделю шли дожди, вот почему Мила была столь печальна эти семь дней. Она всегда вспоминала мать, когда шёл дождь. Мама была для неё не просто самым родным существом, она любила её за доброту и ласку, которую та всегда преподносила Миле. Про отца она почти никогда не вспоминала, да и вспоминать собственно нечего было, Мила практически ничего о нём не знала: хорошего не помнила, а плохое вспоминать не хотелось. Она отлично знала лишь его имя – Анатолий, ну и фамилию, разумеется, – Полянский. Сзади свадебной фотографии её родителей так и было написано: «Супруги Анатолий и Мария Полянские». Иногда Миле хотелось, чтоб её тоже звали Марией, ну или хотя бы, чтоб она была на неё похожа, но это было совсем не так, ведь у её матери были каштановые волосы и карие глаза. Своей внешностью Мила походила на своего отца, и от этого она так не любила глядеть на себя в зеркало.

Бабушку свою она, конечно, любила, но в её присутствии она всегда чувствовала себя виноватой или даже прислугой, ведь от её указаний у Милы совсем не оставалось времени на любимые занятия – вышивку и рисование. И лишь пение присутствовало при ней всегда, выполняя любую работу, Мила пела, и уже даже не важно что, ведь голос её звучал звонко и красиво. Единственным же её другом был старый пёс – Лукас. Такое изысканное имя для собаки подобрала Нина, так как хотела, чтобы имя у её собаки было не только необычным, но и чтобы у других собак ни в коем случае это имя не встречалось. Именно ему Мила рассказывала все свои тайны, переживания и мечты. Каждый вечер, когда Нина засыпала на своём диване, Мила выходила на крыльцо, чтобы посмотреть на луну и поговорить с Лукасом. Иногда она засиживалась до самого рассвета, совсем забывая о сне. Сны же имели для Милы большое значение, так как в них редко появлялась её мать и давала разные советы. Проснувшись после такого сна, Мила обычно весь день ходила радостная, но никому ничего не рассказывала, и лишь вечером обо всём узнавал Лукас.

Примерно такой жизнью жила Мила, впрочем, не жалуясь ни на что. Каждый день ухаживая за своей бабушкой, убирая по дому и готовя кушать, Мила ждала чего-то необычного, чего-то такого, что изменит её жизнь, но жизнь протекала тихо и порой даже застывала на пару деньков. И никто не знал, что будет дальше…

Яркое солнце полностью высушило лужи на улицах, теперь все страдали от сильной жары и задухи. Мила же сидела на кухне и вышивала что-то. Нина ушла к своей подруге в соседнем доме, поэтому у Милы был часик повышивать и она не теряла ни минуты времени. Вышивала она необычный цветок с прекрасными лепестками. Этот цветок Мила вышивала на подарок матери, ведь 20 июня у Марии должен был быть день рождения. Мила знала, что в ночь на 20 июня, во сне к ней обязательно придет мать, поэтому так старалась. «Ещё два дня и одна ночь, и я увижу маму», – думала Мила, и улыбка на её лице невольно появлялась. Вдруг послышались шаги возле дома, Нина возвращалась домой. Мила быстро спрятала вышивку за кастрюли в нижний шкафчик, а сама взяла в руки веник, усердно им метя по полу.

– А я думала опять бездельничаешь… Ну, как ты метёшь? Да ты так только пыль в воздух подымаешь! Так, чтоб через пятнадцать минут весь дом был выметен, да как следует! – ругалась Нина и медленно пошла в своё любимое кресло, услышав ответ от Милы.

– Конечно, бабушка, – ответила Мила, и улыбка опять появлялась на её лице, ведь мела она хорошо, к тому же фраза «чтоб через пятнадцать минут весь дом был выметен» её не испугала, так как весь дом составляли лишь две маленькие комнатки и кухня, которая уже была чистой.

Заметая, вытирая пыль и выполняя другие указания бабушки, – так прошёл день Милы. Когда же солнце зашло за горизонт, Мила по привычке вышла на крыльцо к Лукасу.

– Завтра, милый Лукас, я не смогу к тебе прийти. Весь завтрашний день я буду вышивать маме цветок, а лишь только зайдёт солнце, я тот час же лягу спать, чтобы увидеть её во сне.

Лукас понимающе посмотрел Миле в глаза, а затем опять опустил свою морду на землю.

– Ты знаешь, на самом деле я немного нервничаю, а вдруг мама не придёт ко мне? Вдруг не захочет меня видеть? Ох, хоть бы она ко мне пришла…

Ночь стояла тихая, и даже лёгкий ветерок не витал в воздухе. И лишь луна освещала всё вокруг. Мила так и заснула на крыльце рядом с Лукасом.

Настало утро.

– Людочка, ты что, всю ночь не спала? Вышла набрать из колодца воды и заснула на крыльце? Людочка, просыпайся и отвечай мне! Слышишь?

Мила медленно открыла глаза: «Ой, это что же я: на крыльце спала?»– подумала она и сразу же встала, увидев бабушку.

– Ой, бабушка, а я вышла воды из колодца набрать и… и… заснула…

– Это я уже и так поняла, а чем ты ночью занималась? Что, опять под луной свои писульки – каракульки рисовала?

Мила виновато посмотрела вниз, ей было жутко неприятно, когда Нина называла её рисунки каракулями.

– Нет, бабушка, я просто не могла заснуть, луна очень ярко светила.