Юрий Бурносов - Чудовищ нет

Отдельно хочу заметить, что к народовольцам я лично отношусь вполне спокойно и даже с симпатией. Но в том и интерес – писать «от противного», представить, как думает и что чувствует человек с полярно иными взглядами. Поэтому у меня получился Иван Иванович Рязанов. Он тоже вырос не сам по себе: в 1988 году я сочинил стихотворение (баловался я тогда такими глупостями, стыдно сказать), которое начиналось так:

Там дальше было еще много всякого, и я даже читал это стихотворение, когда поступал на литфак Брянского пединститута, на что мне сказали, что здесь учат не на журналистов и писателей, а на учителей русского и литературы. Поздравляю господ соврамши: из меня получился как раз журналист и писатель! Еще, помню, спрашивали меня, что такое «глотошная» и «околоточный». Я ответил, а вы, если не знаете, «более подробно смотрите в Интернете», как пишет переводчик Вебер.

Простите, отвлекся; хотел сказать, что ни от марксиста, ни от глотошной не сохранилось ничего, а вот имя и фамилия остались.

Исторический роман я писать не собирался, однако был тщателен в деталях, хотя, вполне возможно, что-то и упустил – я все же не специалист. Надеюсь все же, что историческая часть у меня получилась достаточно аутентичной, ибо насчет части современной я волнуюсь куда меньше – писать о том, что видишь из окна, всегда легче.

Возвращаясь к сложной судьбе «Чудовищ» («сложная судьба» —сразу представляются злые цензоры и отсутствие свободы творчества, да только не было их; если уж начистоту, то мне вообще всегда казалось, что наличие цензуры при Советах литературе было только на пользу, все-таки большинство тогдашних книг можно читать без скрежета зубовного, в отличие от сочинений современных), могу добавить, что за время его написания появилось множество различных фантастических произведений о вампирах. «Про вампиров» изначально были и «Чудовища», но примерно в середине процесса я переделал – это и «притормозило» меня – сюжет на «демонический», дабы не попасть в поп-струю. Кроме того, кто такие вампиры, как не демоны крови?

И получилось к лучшему.

Можете начинать искать пропавших лошадей (помните историю с «Числами и знаками»?), выдумывать сравнения и глумиться над «скомканными финалами». Только не забудьте на ночь посмотреться в зеркало, а еще лучше – приглядитесь, не стоит ли кто у вас за спиной… И что это там такое в темном углу комнаты? А еще лучше – почитайте свежую газету. И вы поймете, что демоны давно уже здесь.

И они, возможно, в очередной раз победили.

Юрий Бурносов

Габер-суп – жидкая овсяная похлебка, которой обыкновенно кормили больных.

Рамоли – расслабленный, немощный, впавший в слабоумие человек (от фр. Ramolli).

Папильон (устар.) – несерьезный, легкомысленный человек (от фр. Papilio– бабочка).

Не бойтесь просветить меня, милостивый государь (фр.).

Дело, в двух словах, таково… (фр.)

Само собой! (фр.)

Визапур – эмигрант-мулат, женатый на дочери известного купца Сахарова. В 1812 году был расстрелян как французский шпион; имя стало нарицательным для обозначения арапа вообще. Ко времени, описываемому в книге, уже стало малоупотребительным.

Ну что вы! Пустяки… (фр.)

Несмотря на то что мы не можем увидеть или потрогать воздух, он постоянно окружает нас… (фр.)

Калетивская свеча – свеча производства свечной фабрики Калета; как правило, высокого качества.

Из него делают много вкусных блюд, в том числе баклажанную икру (фр.).

Никогда нелишне повторить это (фр.).

Секлетея говорит, что он похож на чудовище (фр.).

Таких блинов не умеет печь больше никто (фр.).

Угощайтесь, пожалуйста! (фр.)

Смычок – веревка, которой связывали пару гончих собак при отправлении на охоту.

Он ловкий малый (фр.).

Это золотой человек (фр.).

Я в этом не сомневаюсь (фр.).

Белотурка – сорт твердой яровой пшеницы.

С большим удовольствием (фр.).

Вы по мне скучали? (фр.)

Грешневик – валяная крестьянская шляпа из войлока в форме усеченного конуса.

Превосходно! (фр.)

Право, я затрудняюсь ответить (фр.).

«La famille du vourdalak. Fragment inedit des memories d'nn inconnu» (фр.) – рассказ, написанный А. К. Толстым по-французски в начале 1840-х гг. и на русском при жизни писателя не издававшийся.