Артем Тихомиров - Ожог

Неподалеку лежала старая записная книжка Кочнева, которую писатель на всякий случай взял тоже. Почему-то милиция ее не прихватила. Хотя, с другой стороны, насильственной смерти нет. Вот если бы его облили бензином и подожгли…

— Понимаете, ничего странного в нем не было, — заговорил Максим. -

Были, конечно, проблемы. Его уволили из театра в очередной раз, поэтому настроение, понятно, не ахти какое замечательное.

Писатель открыл тетрадь, пролистал ее, убеждаясь, что все нормально. По его пальцам пробежал в этот момент легкий ток, на который он не обратил внимание. Максим выпрямился, ощутив головокружение. Оно прошло моментально, но ему показалось, что комната сдвинулась на секунду с места и вернулась в заданные границы вновь.

Валерия стояла опершись на дверь и смотрела на писателя. Странное у ней было лицо в ту минуту. Недоверчивое, что ли?

Максим опустил глаза.

— Ну, я одолжил ему немного денег, я его всегда выручал, если мог. А вчера целый день ему звонил и так и не дозвонился… Кто мог подумать? — Он оглядел комнату и ему захотелось отсюда уйти как можно быстрей. — Вы извините, Валерия, что я вас так расспрашивал, ведь… мне это тоже как неожиданная затрещина… Вы Алле еще не звонили?

Валерия широко открыла глаза. Видимо, об этом она еще не думала.

Немудрено.

— Я могу сам позвонить, я как раз говорил с ней вчера.

— Наверное. Позвоните…

— Может быть, она захочет какие-то вещи отсюда забрать. Хотя вряд ли.

Но все равно позвоню…

Крепко сжимая тетрадь, Максим отправился в прихожую. Ему было неудобно здесь находиться, словно он в чем-то был виноват перед Дмитрием и его старшей сестрой.

— Вам чем-нибудь помочь? — спросил Максим, собираясь уходить.

— Даже не знаю. Ну…

— Возьмите мой телефон, вот. Звоните. Я очень соболезную, мне самому очень больно, мы десять лет дружим, дружили… — Писатель протянул Валерии визитную карту. Она взяла ее и чуть не уронила. — Звоните, не стесняйтесь.

Женщина кивнула.

— А что там в этой тетради?

— Ничего особенного. Мой старый дневник… Дима писал пьесу, так я хочу посмотреть, что у него получилось. Может быть, я закончу за него.

Валерия удовлетворилась таким объяснением, или же спросила просто так, машинально. Хорошо, что она не имеет понятия, что это за тетрадка, подумал писатель.

Он каждый раз покрывался холодным потом, когда взгляд падал на то место, где превратился в пепел его друг. Максим вспомнил о том, что рассказывала в письме Дина. Надо обязательно написать ей письмо — и немедленно по приезде домой.

Максим попрощался с Валерией и быстро сбежал по лестнице.

Не обнаружив в ящике ни одного послания, Дина села писать свое собственное. Она подбирала слова осторожно, чтобы не сорваться на бессвязно-истерическое повествование, и то и дело останавливалась. Руки тряслись, Дина постоянно попадала не по тем клавишам.

В итоге получилось вот что: Привет. Я не дождалась, когда ответишь, решила написать. А не написать не могла, извини, если что.

Не знаю, поверил ты или нет всему этому)) Звучит как бред, знаю, но не представляю, как тебе доказать, что все правда…

Я сейчас в патовой ситуации, мне нужно с кем-то переговорить, поделиться. Сегодня нам в школе сообщили, что умер наш одноклассник. Он сгорел — говорят, несчастный случай…

Понимаешь, у меня есть некоторые гипотезы на счет его смерти… Мне нужен совет. Если ты не против, нам надо встретиться. Ну, если не можешь, то извини, что влезла не в свое дело.

Ответь мне обязательно, мы договоримся.

Мой телефон… Я буду дома.

Жду. Дина.

Она усомнилась в правильности своего решения, но было поздно — сообщение ушло к адресату. Девушка обхватила голову руками и уперлась локтями в столешницу. Не сиди так, ведь за спиной может быть кто-то! Она обернулась, но сейчас не чувствовала, что в квартиру проникло ее знакомое привидение.

Самое кошмарное — это ожидание. Может быть, Снегов занят и ответит ей вечером или же он решил, что она сдвинутая и общаться с ней не имеет смысла.

Что тогда?

Необходимо все хорошо обдумать, привести в порядок имеющиеся факты.

Первое — на пленке обнаружился отпечаток привидения и она, Дина на какое-то время исчезала из кадра. Второе — Серж пригласил ее обсудить это открытие, но обсуждения толком не получилось. Третье — Дина узнала, что он никому не раскрыл эту тайну, а получается, что не успел. Четвертое — Дина узнала про пустую квартиру и про девушку-самоубийцу, как две капли воды похожую на призрак, который ей являлся. Пятое — призрак убивает Сержа, но не трогает ее — почему? Выходит, у него есть какая-то цель. Шестое — Дина рассказывает Снегову о своих «способностях», открывает ему большую часть правды и хочет рассказать остальное.

Дина пошла в большую комнату, села на диван, так чтобы видеть дверь и включила телевизор. Трубка телефона лежала неподалеку, хватит одного движения, чтобы ее взять. Дина попереключала каналы, не вникая в то, что по ним идет. Сериалы, реклама, непонятные передачи. Она прибавила звук и сидела неподвижно, думая о призраке.

Мысль способна привлечь чудовище, но не думать невозможно. Страх никуда не делся. Невидимка чего-то хочет от нее. Что в таких случаях требуется духам, не перешедшим границу? Дина имела об этом смутное представление.

Может быть, успокоение, помощь в преодолении препятствия… однако все это отдает романами и фильмами ужасов, которые Дина терпеть не могла. С другой стороны, истории о привидениях основываются, пускай и косвенно, на реальных фактах. Они искажаются, переосмысляются, перевираются беллетристами, но какое-то рациональное зерно в них присутствует изначально. Дина надеялась, что Максим прольет свет на этот вопрос, ведь он же писатель и должен знать гораздо больше, чем она. Ведь если разобраться, Дина всего-навсего подросток, еще не закончивший школу.

Она поглядела на часы. Полдень, без нескольких минут. Дина сходила на кухню, сделала себе бутерброд с ветчиной, налила высокий стакан с кефиром, добавила в него сахар. Максим все не звонил, Дина просидела перед телевизором два часа и уже начала отчаиваться.

Трель телефонной трубки чуть не довела ее до сердечного приступа. Дина схватила ее, одновременно убавляя у телевизора звук.

— Слушаю.

На том конце линии вздохнули, и Снегов произнес:

— Дин, это ты?

— Я.

— Привет, очень рад тебя слышать. Что поделываешь?

— Телевизор смотрю, всякую муру…

Голос у Максима был сдавленным, глухим, и Дина испугалась.

— Да, надо встретиться. Ты не представляешь, что я хочу тебе рассказать. Это ни в какие ворота не лезет.

— Ладно. А где?

У Дины душа ушла в пятки. Зачем же так яростно жечь мосты? Затем, что другого выхода уже нет.