Лана Синявская - Последняя ночь колдуна

– Мне нужна моя одежда. – Тут она вспомнила слова кухарки и поправилась: – Хоть какая-нибудь одежда у вас найдется? Мне нужно срочно идти.

– Никуда идти не надо, – твердо сказал Райский. – Мои люди прочесали лес…

– И что? – перебила Глаша.

– Ничего. Собака исчезла. Если вас это успокоит, то могу сказать, что труп ее тоже не нашли. Есть надежда, что ваш Тайсон жив и здоров, просто убежал куда-то.

– Но это же невероятно, правда?

– Странно, да. Хотя возможны варианты…

Почему-то Глаше не хотелось слушать про варианты, в этом слове ей чудилась угроза. Райский понял это по ее несчастному лицу.

– Ладно, поговорим об этом позже, – сказал он. – Я вижу, вы уже совсем оправились и можете спуститься к ужину.

Глаша с усилием сфокусировала взгляд на Райском, пытаясь уловить смысл его слов. Все, что не имело отношения к ее пропавшей собаке, в данную минуту доходило до нее с трудом.

– Я не хочу есть, – выдавила она. – Мне нужно домой. Пожалуйста, дайте мне какую-нибудь ненужную одежду.

– Одежда в шкафу. – Она взглянула на него недоуменно, и он насмешливо добавил: – Вы открыли не то отделение.

– Я не…

– Эта одежда не принадлежала моей жене, если вас это беспокоит. Переодевайтесь. Я подожду в коридоре и провожу вас в столовую.

– Я же сказала, что не голодна.

– Я слышал. Но поесть все же придется. Потом, если захотите, я отвезу вас домой.

– Я уже захотела.

– Тогда не тратьте время на капризы.

Он развернулся и быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

В другом отделении шкафа действительно нашлись новые, с биркой, джинсы, пара футболок с длинными рукавами и короткая модная куртка. Все дорогое, уж в этом-то она разбиралась. Глаша озадаченно разглядывала вещи, не решаясь даже примерить. Она никогда бы не выбрала для себя джинсы такой светлой, будто вылинявшей голубизны, да еще и стрейч в придачу. Чего ей обтягивать? А заниженная талия – это вообще полный кошмар, она потеряет штаны, не доходя до столовой. Что касается футболок – ярко-голубых, как весеннее небо, – то в последний раз она позволяла себе нечто подобное в старшей группе детского сада.

За неимением другого, она все же натянула на себя новую одежду и с опаской взглянула в зеркало. Все сидело как влитое.

Сложенный вчетверо листок на полу она заметила не сразу. Раньше ничего подобного тут не валялось. Она нагнулась, подняла записку и развернула ее.

«Если хочешь остаться живой, держись подальше от Райского».

Короткий компьютерный текст запрыгал у нее перед глазами. Глаша задумчиво почесала пальцем нос, задела свежую царапину, поморщилась. Что это такое? Угроза? Или предупреждение? Кто написал это и подбросил в стопку предназначенной для нее одежды? Друг или враг? В дверь деликатно постучали. Глаша поспешно запихала бумажку в карман джинсов, схватила куртку, повернулась и… нос к носу столкнулась со Свечой. Облаченный в красную безрукавку, которая подчеркивала ширину его груди и рельефную мускулатуру, он выглядел угрожающе, особенно – бычья шея.

– Привет, – хрипло сказал он, уставившись на нее. – Классно выглядишь!

– Здрасьте, – мяукнула Глаша неожиданно тонким голосом. – А где Павел Аркадьевич?

– Понятия не имею. А что?

Сообщить о том, что хозяин собирался дожидаться ее в коридоре, Глафира не решилась. Раз они не встретились, стало быть, Райский куда-то подевался. Может, оно и к лучшему.

– Послушай, детка, а ты, оказывается, хорошенькая, – как будто удивился Восковец, внимательно ее изучая. – Ты куда-то собралась?

– Домой, – быстро соврала Глаша, рассчитывая на то, что ей, возможно, удастся проскочить до того, как хозяин успеет вернуться.

– Хочешь, отвезу тебя?

Глаша помедлила. Вообще-то, предложение было заманчивым, но что-то ее настораживало. Кто его знает, этого бугая? Вдруг он задумал что-то недоброе?

– В чем дело, малышка? – проявил нетерпение Восковец. – О чем задумалась?

– Нет, нет, все в порядке. Просто я проголодалась. Павел Аркадьевич приглашал меня поужинать, так что я, пожалуй, действительно поем перед дорогой.

– Я тоже могу тебя пригласить. – Свеча не желал понимать намеков. – Какой ресторан ты предпочитаешь?

– Спасибо, никакой. Мне нравится, как готовит ваша повариха…

Восковец недовольно шмыгнул носом и насупился.

– Я так понимаю, что ты не хочешь дать мне ни единого шанса, да, детка? А вдруг ты будешь приятно удивлена? Или я не гожусь на роль благородного рыцаря?

Глаша собиралась что-то сказать в свое оправдание, уверить силача в том, что он просто вылитый герой, и мягко намекнуть, что – увы – не ее романа. Но, пока она собиралась с духом, телохранитель шагнул к ней и сгреб ее в охапку, прижав к могучей груди. Глаша слабо пискнула.

– Не передумала еще? Может, попробуем?

– Пожалуйста, нет…

Он не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем. В разговорах он был не силен и надеялся убедить девушку действием. Восковец был действительно крупным мужчиной и держал ее крепко, не вырваться. Но Глаша не собиралась сдаваться. В свое время мама показала ей один приемчик. Ее саму научил приему китаец – горячий ее поклонник. Надо было всего лишь сильно ткнуть пальцем в бок противника. Главное, попасть в нужную точку, ну, и палец не сломать от усердия, разумеется. Глаша попала куда надо, потому что Свеча вздрогнул и выпустил ее от неожиданности.

– Ты что? Больно же, – проговорил он с обидой.

Глаша кивнула.

– Так и было задумано!

Он взглянул на нее с уважением.

– Где научилась?

– Да так…

– У тебя что, муж – китаец?

– Нет, – улыбнулась девушка. – Китаец подразумевается, но ко мне он не имеет отношения.

– Не сердишься на меня? – спросил парень миролюбиво, и Глаша вдруг поняла, что никакой он не душегуб, просто внешность у него такая, угрожающая. Ей стало легко от этого открытия, и она улыбнулась.

– Конечно, не сержусь. Мне даже лестно.

Свеча усмехнулся, и вдруг усмешка сползла с его лица. Глаша непонимающе обернулась, проследив за его взглядом. Возле дверей, скрестив руки на груди, стоял Райский и брезгливо наблюдал за парочкой. Когда он успел просочиться в комнату, оставалось загадкой. Увидев шефа и сделав выводы, Свеча протяжно вздохнул и протиснулся мимо него к выходу. После его позорного бегства Глафира осталась в одиночестве расхлебывать последствия. В эту минуту меньше всего Райский был похож на Святого. Ему скорее подходило имя Зевса-громовержца.

– Извините, что помешал. Я только хотел поторопить вас, – язвительно сообщил он. – Вы, как вижу, даром времени не теряли.

– Может, не стоит торопиться с выводами?

Он ничего не ответил, резко развернулся и вышел, нимало не заботясь о том, последует она за ним или нет.