Стивен Кинг - Полицейский из библиотеки

— Пойдем шо мной, шынок… Я поличейшкий.

Сэм Пиблз, любимец Ротари Клаб в Джанкшн Сити, написал в штаны. Он чувствовал, как мочевой пузырь расслабляется и течет тепловатая жидкость, но это было не с ним и не так важно. А важно было, что у него на кухне монстр, и самое ужасное в этом монстре, что Сэм почти знал это лицо. Он подумал о крепко-накрепко запертой двери, которую так хотелось открыть. Но он не думал о том, как бы убежать. Он не допускал и мысли о побеге. Он вновь стал ребенком, которого застали на месте преступления

(эта книга — не «Спутник оратора»)

за каким-то нехорошим делом. Вместо того, чтобы улизнуть,

(эта книга — не «Самые любимые стихотворения американцев»)

он, в своих мокрых штанишках, обмяк и грохнулся между двумя табуретками у стойки, беспомощно подняв руки.

(эта книга —)

— Нет, — сказал он хриплым слабым голосом. — Нет, пожалуйста, нет. пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня, пожалуйста, я исправлюсь, пожалуйста не делайте этого.

Он был доведен до этого. Но это ничего не значило; гигант в мрачной шинели

(эта книга — «Черная стрела» Роберта Льюиса Стивенсона)

теперь стоял прямо над ним.

Сэм поник головой. Голова стала тяжелой, не менее пятисот килограмм. Он смотрел на пол и просил Бога, чтобы когда он посмотрит вверх, когда у него будет сила смотреть вверх, этой зловещей фигуры не будет.

— Смотри на меня, — приказывал далекий глухой голос. Это был голос злого божества.

— Нет. — закричал Сэм визгливым прерывающимся голосом и от беспомощности расплакался. Он испытывал не просто ужас. хотя и ужас тоже, реальный, сильный. Вдобавок к этому он испытал что-то вроде сильного детского страха и стыда. Такие чувства отравляли его всегда, когда вспоминалось то. что он не хотел помнить, что-нибудь, напоминавшее ему о том, что он не прочел книгу, например, «Черную стрелу» Роберта Льюиса Стивенсона. Хэк!

Сэма ударили чем-то по голове, и он вскрикнул.

«Смотри на меня!»

«Нет, пожалуйста, не делайте мне…» — взмолился Сэм. Хэк!

Он посмотрел наверх, прикрывая лицо той же рукой, которой он вытирал слезы, и увидел, что рука полицейского вновь опускается на него. Хэк!

Он наносил удары Сэму сэмовым же номером «Газетт». свернутым в трубочку, и хлестал его, как неразумного щенка, который наделал на пол.

«Узе лучше», — сказал полицейский из библиотеки. Он ухмыльнулся, рот приоткрылся и обнажились кончики его острых зубов, почти клыков. Он полез в карман своей шинели и достал кожаную папку. Он раскрыл ее, и обнаружилась странная многоконечная звезда. Утренний ясный свет как бы зажег ее.

Сэм теперь не мог не смотреть на это безжалостное лицо, на эти светящиеся глаза с крошечными птичьими зрачками. Он распустил слюни и знал, что бесполезно пытаться остановить это.

«У ваш ешть две наши книги», — сказал полицейский из библиотеки. Казалось, что его голос доносится откудато издалека или что говорят через толстое оконное стекло. «Миш Лортц очень недовольна вами, миштер Пиблз\

„Я потерял их“, — сказал Сэм и заплакал еще сильнее. Лгать этому человеку о

(„Черной стреле“)

книгах, о чем угодно было бесполезно. Он был вся власть, вся мощь, вся сила. Он был судьей, присяжными и исполнителем.

„Где привратник? — стал смекать Сэм. — Где привратник, который сверяет поступки с луной и затем возвращается в мир разума. В мир, в котором подобные вещи не случаются?“

„Я… Я… Я…“

„Я не шобираюшь шлушать ваши глупые отговорки“, — сказал полицейский из библиотеки. Он с шумом захлопнул свою кожаную папку и засунул ее в правый карман. В то же время он полез в левый карман и достал нож с длинным острым лезвием. Сэм, который проработал три лета в качестве подручного на товарной бирже, подрабатывая деньги на учебу в колледже, узнал нож. Такой использовался для открывания коробок. Нет сомнения, что такой нож есть в каждой библиотеке в Америке. *'У ваш ешть время до полуночи. Потом…»

Он наклонился и протянул нож, держа его в мертвенно-бледной руке. Сэму в лицо ударило обжигающим холодом, и он окоченел. Он захотел закричать, но смог лишь выдавить из себя беззвучный шепот.

Кончиком лезвия его уколото в горло. Будто тебя кольнули сосулькой. Вытекла капелька алой крови и застыла, крошечное жемчужное семя крови.

«… и потом я шнова приду, — сказал полицейский из библиотеки своим странным шепелявым голосом. — Поштарайтешь найти что потеряли, миштер Пиблз».

И нож исчез в кармане. Полицейский выпрямился в полный рост.

«Вот еще что, — сказал он. — Вы задаете шлишком много вопрошов. Не делайте этого. Вы понимаете меня?»

Сэм попытался ответить, но лишь застонал откуда-то изнутри.

Полицейский из библиотеки опять начал наклоняться, распространяя вокруг себя холод; так баржа, зацепив кромкой льдину, несет холодный воздух. «Не шуйте нош туда, где ваш не катается. Вы понимаете меня?»

«Да! — завизжал Сэм. — Да! Да! Да!»

«Хорошо. Потому что я буду шледить. И я не один».

Он повернулся, послышался шорох шинели, и он прошел по кухне по направлению к входу. Он бильше ни разу не оглянулся на Сэма. По пути он прошел по ярко освещенному месту, и Сэм заметил удивительную и ужасную вещь: от полицейского из библиотеки не было тени.

Он дошел до задней двери. Он взялся за набалдашник на двери. Не поворачиваясь, он сказал низким ужасным голосом: «Ешли вы не хотите увидеть меня еще раз, миштер Пиблз, найдите эти книги**.

Он открыл дверь и вышел.

У Сэма в голове пронеслась лишь одна мысль, когда дверь закрылась и он услышал шаги полицейского из библиотеки: надо закрыть дверь.

Он приподнялся на ноги, все в серой дымке поплыло вокруг, и он без сознания повалился вперед.

— Не могла бы я… помочь вам? — спросила регистратор в приемной редакции газеты „Газетт“. Некоторая пауза в ее вопросе была вызвана тем, что она еще раз посмотрела на мужчину, который приблизился к ее столику.

— Пожалуйста, — сказал Сэм. — Если можно, я хотел бы просмотреть некоторые старые номера „Газетт“.

— Конечно, можно, — сказала она. — Но простите меня, если я задаю не тот вопрос, вы хорошо себя чувствуете, сэр? У вас плохой цвет лица.

— Наверное, у меня что-то не в порядке, — сказал Сэм.

— Весной так легко простудиться, да? — поднимаясь, сказала она. Вход там, в конце барьера, мистер…?

— Пиблз. Сэм Пиблз.

Она стояла перед ним, запрокинув голову, пухлая женщина, лет шестидесяти. Она держала палец с ярко накрашенным ногтем у уголка рта. — Вы занимаетесь страхованием, я права?

— Да, мадам, — сказал он.

— Точно, я узнала вас. Ваш портрет был напечатан в газете на прошлой неделе. Как вознаграждение за что?