Ким Харрисон - На несколько демонов больше

— Если он мертв... — начал Эдден.

— Я как-нибудь сама собой могу распоряжаться! — заорала я. Страх, что он сказал правду, лишил меня терпения. — Я пошла туда! Там не место преступления, пока мы не знаем, было ли преступление, так что убери лапу!

Айви уже дошла до яхты и одним движением, которому можно позавидовать, перемахнула на четырехфутовую высоту борта. Я пустилась рысью вдогонку — побаливал распухший глаз под чарами цвета лица, и пульсировала боль в ноге.

—Кистен? — крикнула я, надеясь и мечтая услышать его голос. — Кистен, ты здесь?

Уголком глаза я увидела, что Эдден остался стоять у маши­ны, наклонив голову.

Чувствуя себя неуклюжей, я перелезла на палубу. Разные мышцы выразили по этому поводу свой протест, и я встала с колен на ноги, отбросив волосы с глаз. Айви уже была под палубой, Джен кс так и не показался, и я не знала, к добру это или к худу. Поежившись от прохлады покрывшей палубу росы, я попыталась вспомнить, как была здесь. Нет, ничего. Ноль.

Катер едва заметно покачнулся под моим весом, и я соскользнула к двери кокпита, хватаясь за скобы.

—Айви? — крикнула я в подпалубное пространство, и страх заметался между душой и разумом, когда она не ответила. Безмолвие пожирало надежду как едкая кислота, капля за каплей. Если бы Кистен был в сознании, он бы отозвался. Если он не­живой, то умер бы от солнца, если только не перебрался в склад. Как ни кинь, хороших вариантов нет.

Было тихо. Я миновала кухню, и только биение моего сердца нарушало тишину, да где-то в небе летел самолет. Айви бы что-нибудь сказала, если бы его нашла.

И тут на стекле окна, выходящего на другой берег, я увидела размазанную кровь. Отпечаток ладони.

—Кистен? — шепнула я, но знала, что это не его рука. И не моя. Рука убийцы.

Горячо подступили слезы. Я ничего не помнила, не могла вспомнить. Какого черта я с собой это сделала?

Увидев разбитую дверь из кухни в гостиную, я застыла как мертвая. Сразу заныла нога, забилось сердце. Я не могла отвести глаз, и я знала...

Дыхание вернулось судорожным всхлипом, когда за окном появилась, спрыгнув, коренастая фигура Эддена — только его тут не хватало. Под его весом судно тоже лишь едва качнулось.

Будто во сне, я шагнула к двери, протянула руку — убедиться, что мне не мерещится. Острые гладкие щепки коснулись пальцев, и у меня закружилась голова.

Потемнело — кто-то стоял в дверях. Не поворачиваясь, я знала, что там Эдден и Форд.

—Это сделала я, — услышала я свой шепот и уронила руку.

Я не помнила этого, но помнило тело, помнила отдающая болью нога и колотящееся сердце. Я смотрела на разбитую раму — это моя нога ее разбила.

Перед глазами плыло. Меня охватил панический страх — воспоминание о страхе. Я пошатнулась, оперлась на шкаф. Я тогда плакала. Волосы лезли в рот, я искала выхода, пути к бегству. Рука болела так, что я не могла открыть дверь, пришлось ее выбить. Закрыв глаза, я ощущала все это снова и снова. Но остались только разрозненные картинки. Да, я выбила дверь, а потом ударилась затылком о стену.

Я тронула рукой затылок — больно. И еще кто-то здесь был. Учуяв следы незнакомого вампирского запаха, все еще держащегося здесь, я поняла, что это должен быть убийца Кистена. Это случилось здесь, и я как-то участвовала.

—Это сделала я, — сказала я этим двоим. — Я помню, как это было.

Эдден поджал губы — пистолет был у него в руке, нацеленный в потолок. У идущего следом Форда был вид, положенный профессиональному психиатру: отрешенный вид специалиста, собирающего информацию, по поводу которой мне не хотелось бы слышать его мнения.

Тихий стрекот стрекозиных крылышек заставил меня повернуть заплаканное лицо к Дженксу — крылья поблескивали в свете из маленьких окошек.

— Рэйч, тебе стоило бы сюда зайти.

Бог мой.

— Айви? — позвала я, и Эдден втиснулся в узкое пространство.

— Встань за мной, — сказал он с мрачной физиономией, и я влезла в выбитую дверь, отчаянно желая найти Айви. Либо Кистен мертв и угрозы не представляет, либо он стал нежитью и был разрушен солнцем, либо его убийца до сих пор еще там. Или же Айви нашла Кистена и ей нужна моя помощь.

В гостиной было чисто и пусто, в открытые окна пахло водой и солнцем. С бьющимся пульсом я пошла за Дженксом в коридор, мимо ванной, к дальней спальне. Шорох прерывис­того дыхания Айви заставил меня задрожать как от холода, и я выдернула руку из пальцев Эддена — только чтобы застыть стол­бом сразу у двери.

Айви стояла, прислонившись спиной к комоду, сложив руки на животе, склонив голову. Перед ней, на полу, спиной к кровати и завалившись набок, сидел Кистен.

Я закрыла глаза, в горле встал ком. Горе обрушилось на меня, и я пошатнулась, оперлась на косяк. Да, он умер. И смерть не была легкой.

Тихо выругался у меня за спиной Эдден, и я резко вдохнула воздух, приходя в себя.

— Ах ты сука, — сказала я, ни к кому не обращаясь и никого в виду не имея. — Ах ты ж сука такая.

Как я опоздала!..

Босое тело Кистена было одето в чистые джинсы и рубашку, которую я никогда не видела. Шея и все тело были растер­заны, на руках и на туловище раны такого вида, будто он пы­тался защититься. Серебристо-синие глаза свидетельствовали, что он умер уже нежитью, но кровь, собравшаяся лужей вдоль ног и у пяток, показывала, что его не выпили — просто убили дважды. Светлые когда-то волосы слиплись от темной крови, и улыбка ушла навсегда.

Я снова вдохнула, пытаясь держаться прямо, хотя комната куда-то поплыла.

— Мне очень жаль, Рэйчел, — тихо сказал Эдден, и его рука легла мне на плечо выражением сочувствия. — Я знаю, как много он для тебя значил. Ты не виновата.

И тут слезы покатились у меня одна за другой.

— Кистен? — сумела я выговорить, не желая верить, что его уже нет. Я здесь была. Я пыталась сохранить ему жизнь — не могло быть иначе. Но не смогла, и вот эта вина, наверное, и есть причина, почему я пыталась забыть.

Беспомощно я шагнула к нему, желая упасть на колени, притянуть его к себе.

— Кистен, прости! — заплакала я навзрыд. — Наверняка я

пыталась тебя спасти! Не могла не пытаться!

У меня из-за спины, из коридора, прозвучал голос Форда:

— Пыталась.

Мы с Айви обе повернулись к нему. Вид у него был растрепанный — личный ад каждой из нас звучал в нем в полную силу.

— Это у тебя в мыслях, — пояснил он, и тут я чуть не сломалась. Перестав бороться с собой, я плюхнулась возле Кистена на колени, не пытаясь сдержать слез, стала поправлять ворот­ник рубашки, чтобы не видно было рваных ран.

— Я не помню, — выдохнула я. — Я ничего не помню. Расскажи мне, что тут было?

— Не знаю, — прозвучал сдавленный голос Форда. — Но у тебя чувство вины и раскаяния. Ненависть, но не к нему. Кто-то заставил тебя забыть,