Ким Харрисон - На несколько демонов больше

Черт побери. Первый, который приезжал, тоже не в силах был этого сделать.

Колдун попытался уйти, но Айви с вампирской быстротой встала у него на пути, неожиданно для нас всех. Обратив ко мне лицо с поджатыми губами, она сообщила:

— Мы об этом еще поговорим. — И доктору Уильямсу, еще моргавшему от ее неожиданного перед ним появления: — В ва­шем объявлении говорится...

— Я знаю, что в нем говорится, — перебил он, — я сам его написал. Я вам сказал: для вашей ситуации у меня не хватает опыта.

Он спустился еще на ступеньку, но Айви появилась перед ним снова, и каряя радужка вокруг черного зрачка стала у нее угрожающе узкой. Он остановился, злясь и снимая свою пур­пурную ленту. Пренебрежение опасностью, которую представ­ляла для него Айви, меня удивило, но потом я подумала, что если он умеет освящать территорию, то и за себя постоять мо­жет. И я снова оглядела его, чувствуя, как скользят в голове некоторые новые мысли.

—Послушайте, — сказал он, опустив голову, а когда он ее поднял, на лице было написано предупреждение. — Если бы дело было только в том, чтобы переосвятить, я бы это сделал. Но ваша церковь была осквернена кощунством.

Я раскрыла рот, Айви скрестила руки на груди в необыч­ном для себя жесте беспокойства. Я сплетала демонское прокля­тие на оскверненной земле и без защиты моей ауры? Ну и ну.

—Осквернена! — воскликнул Дженкс, рассыпая серебрис­тые искорки.

Из кустов донесся высокий голосок крылатого соглядатая, на него тут же зашикали.

Колдун глянул на кусты, потом на меня.

—От спален до самой входной двери» — сказал он, сдаваясь. Он понимал, что не выйдет, пока объяснение меня не удов­летворит. — Загрязнена вся церковь. Тут сперва надо удалить демонскую копоть, а как это делается, я не знаю.

Отсутствие страха в нем дало Айви возможность справить­ся с собственными эмоциями и овладеть собой, но Дженкс продолжал агрессивно стрекотать крылышками. Он готов был этого колдуна посыпать пыльцой, и мне их претензии к свято­му отцу не нравились. Не может — значит, не может.

—Дженкс! — предупредила я. — Отстань. Если он не может этого сделать, вина не его.

Доктор крепче стиснул ручку своего саквояжа. Явно его гор­дость была уязвлена.

—Обычно с последствиями неудачного вызова демона разбирается коронер, а не я.

Айви напряглась, и пока она еще не совсем овампирилась, я вставила слово:

—Я ее не вызывала. Она появилась сама.

Он едко засмеялся, будто поймав меня на вранье.

— Ее? — передразнил он. — Демоны женского пола не мо­гут переходить через линии.

—Не могут или просто не переходят?

Он остановился — у него на лице появилось что-то похо­жее на уважение. Потом он покачал головой, и лицо у него ста­ло каменным.

—У тех, кто вызывает демонов, ожидаемая продолжитель­ность жизни измеряется месяцами, миз Морган. Я бы посове­товал вам сменить профессию — пока смена статуса с живой на мертвую вас к тому не вынудит.

Доктор Уильяме шагнул вниз, и я бросила ему в спину:

— Я не работаю с демонами. Она пришла сама.

— Вот и я об этом. — Он сошел на тротуар, остановился и обернулся: — Мне очень жаль, миз Тамвуд, Дженкс и... — он поднял на меня взгляд, — ...миз Морган. Если бы территория не была проклята, все было бы просто, но так...

Он покачал головой и пошел к своему фургону.

Я переложила чехлы на руке:

—А что, если мы территорию очистим?

Он остановился у задней дверцы своего фургона, поставил внутрь саквояж, захлопнул дверцу, не отнимая руки от пурпурной ленты.

—Дешевле будет перенести тела с кладбища и построить новую церковь на освященной земле. — Он помедлил, глянул на бронзовую вывеску над дверью, гордо провозглашавшую: «ВАМПИРСКИЕ ЧАРЫ». — Извините, что так вышло. Но вам повезло, что вы вообще живы.

Шаркая по мостовой, он исчез за фургоном, хлопнула води­тельская дверь — резкий звук на тихой улице, привлекая внима­ние к позвякиванию грузовика с мороженым. Фургон отъехал, Айви села на вторую ступеньку крыльца. Ничего не говоря, я села рядом с нею, Дженкс приземлился мне на плечо. И мы вместе смотрели на подъезжающий грузовик с мороженым — его весе­лая мелодия как-то особенно усиливала раздражение.

С визгом, от которого даже заболели надглазья, дети Дженкса запорхали над грузовичком, влетая и вылетая в окна каби­ны, пока машина не остановилась. Мороженщик приезжал каж­дый день с первого июля — семья пике и покупала у него двух­долларовый снежный рожок.

Мои волосы шевельнул ветерок от крыльев взлетевшего Дженкса.

— Слушай, Айви, — спросил он доверительно, — можешь мне выдать пару баксов?

Это уже стало традицией. Айви, ссутулившись, встала и пошла за кошельком, ворча про себя.

Я понимала, что мне следовало волноваться по поводу цер­кви и того, что я сплю на оскверненной территории, а меня грыз­ла мысль, что я подписалась работать на Трента без толку — по­скольку все равно церковь не освятить. Да еще и в свой день рож­дения.

Дженкс заорал деткам, чтобы решали, какое брать, и унес­ся за ними вслед. А я полезла за телефоном и нажала кнопку быстрого вызова. Надо было позвонить Кистену.

Под успокоительное шуршание тяжелого пластика я пове­сила свой новый наряд между двумя платьями подружки на об­ратной стороне двери шкафа. Черный пластик с логотипом «Ядовитое сердце» смотрелся рядом с шелковыми чехлами кри­чаще, и я потрогала гладь шелка — просто чтобы убедиться, что есть на свете индивидуумы настолько расточительные.

Покачивая головой, я разорвала пластик на своей покупке, скомкала его и бросила в угол, где он медленно развернулся, отчетливо шурша в охватившей церковь тишине. Я только что приехала из молла на автобусе и мне не терпелось кому-нибудь показать, что я себе купила на репетицию свадьбы и торжествен­ный обед у Трента, но Айви не было дома, а Дженкс был в саду. «Ядовитое сердце» — магазин эксклюзивный, и я весь день с удовольствием наслаждалась шопингом, не подкрашенным чув­ством вины. Наряд-то нужен мне для работы. Налогом не об­лагается.

Ночь была влажная. Майка прилипала к телу, и так как наши средства на кондиционирование превратились в фонд переос­вящения территории, то вряд ли в этом году мы что-нибудь сде­лаем, кроме нового окна где-нибудь. Все окна были открыты, шорох проезжающего иногда автомобиля мешался со звонкими криками Дженксовых детей, играющих в крокет жуками.

Да-да, это именно такой ужас, как кажется. На прошлой неделе мы с Айви провели чудный вечер, глядя, как эти детиш­ки делятся на две команды и при свете фонаря над крыльцом по очереди сбивают несчастных жуков к очень жирным жабам. Выигрывает команда, у которой жаба ускачет первой — накор­мленная по самые жабры.