Энн Райс - Час ведьмовства

Как только они свернули с прибрежной дороги налево, оставив позади насыпь дамбы, и въехали в ворота усадьбы, Майкл узнал это место – он помнил его по книгам. За многие десятки лет эта дорога, окаймленная дубами, была запечатлена на бесчисленном множестве фотографий. Ее готическое совершенство казалось поистине сказочным: гигантские дубы с мощными, покрытыми черной корой стволами простирали тяжелые изогнутые ветви, образуя грубо изломанные арки, которые в свою очередь сливались в сплошной естественный потолок, тянущийся до самых террас дома.

С ветвей свисала длинная серая бахрома испанского бородатого мха. По обеим сторонам узкой, покрытой гравием дороги с глубокими бороздами от колес из земли выпирали причудливо искривленные корни.

Майкл пришел в восторг от увиденного. Как и красота Садового квартала, безмолвная картина трогала его до глубины души, а внутри нарастала спокойная уверенность: что бы ни случилось с ним в дальнейшем, он вернулся в родные края, на юг, и теперь все тем или иным образом встанет на свои места.

Машина катилась все дальше по живому туннелю, утопающему в зеленоватой полутьме, то тут, то там прорезанной пробившимися сквозь гущу листвы яркими лучами солнца. Поросшая высокой сочной травой и мелким бесформенным кустарником равнина окружала усадьбу и простиралась до самого горизонта, словно смыкаясь там с небом.

Майкл нажал кнопку, чтобы опустить стекло.

– Господи, какой великолепный воздух! – прошептал он.

– По-моему, просто замечательный, – со снисходительной улыбкой негромко отозвался Эрон.

Зной становился все нестерпимее, но Майкл этого не замечал.

Когда машина остановилась и они оказались перед широким фасадом двухэтажного дома, мир вокруг был окутан безмолвием. Построенное еще до Гражданской войны здание представляло собой один из ярчайших образцов восхитительно простой архитектуры той эпохи: массивное, спроектированное с учетом особенностей местного жаркого климата, оно походило на квадратный ящик, прорезанный высокими, от пола до потолка, окнами и окруженный по всему периметру тенистыми балконами. Плоскую крышу со всех сторон поддерживали толстые гладкие колонны.

Прочное кирпичное строение, способное устоять под натиском ураганов и нескончаемых проливных дождей, казалось, могло удерживать в своих стенах легкий прохладный ветерок, позволяя обитателям дома с комфортом расположиться на уютных балконах и любоваться отбывающимся оттуда пейзажем.

Трудно поверить, думал Майкл, что за виднеющейся в отдалении насыпью дамбы скрывается судоходная река, полная снующих туда-сюда буксиров и барж, через которую менее часа тому назад их с Лайтнером перевозил пыхтящий паром. А здесь и сейчас для них реальным был лишь ласковый ветер, стелющийся по выложенному кирпичом полу, да внезапно распахнувшиеся широкие двойные двери, гостеприимно приглашающие войти в дом, и еще – солнечные блики, играющие на стеклах стрельчатого веерообразного окна наверху.

Куда же делся весь остальной мир? Теперь это совершенно не занимало Майкла. Он снова, как и накануне возле дома на Первой улице, слышал прекрасные, умиротворяющие звуки: жужжание насекомых и пронзительные крики птиц.

Вводя Майкла внутрь, Эрон слегка сжал его руку и, казалось, даже не заметил охватившую их ледяную прохладу кондиционированного воздуха.

– Для начала я покажу вам дом, – сказал он.

Майкл почти не слышал его слов. Как всегда, дом полностью завладел его вниманием. Он любил такие здания – с широким центральным коридором, лишенной каких-либо украшений лестницей и просторными квадратными, симметрично расположенными комнатами. Реставрационные работы здесь были проведены с размахом и тщательностью. При создании интерьера не забыли учесть и британские вкусы и традиции, о чем свидетельствовали темно-зеленые ковры и высившиеся от пола до потолка во всех парадных помещениях книжные шкафы и стеллажи красного дерева. О временах, предшествовавших Гражданской войне, напоминали лишь несколько зеркал в богато украшенных рамах да небольшие клавикорды, стоявшие в одном из углов. Все остальное относилось к Викторианской эпохе, но было вполне созвучно и соразмерно дому.

– Как частный клуб, – прошептал Майкл.

В одной из комнат они наткнулись на какого-то человека, сидевшего в глубоком кресле с гобеленовой обивкой, и Майклу почему-то показалось забавным, что тот даже не поднял головы от лежащей перед ним книги или папки с бумагами, когда они с Эроном бесшумно прошли мимо. Тем не менее атмосфера дома была по-настоящему располагающей. Майкл чувствовал себя здесь вполне комфортно. Ему доставила удовольствие мимолетная улыбка женщины, встретившейся на лестнице. Хорошо бы, подумалось ему, чуть позже отыскать свободное местечко в библиотеке и для себя. За стеклами великого множества французских окон зеленела листва деревьев – такая плотная и густая, что сквозь нее едва просвечивало голубое небо.

– Идемте, я покажу вам вашу комнату, – сказал Эрон.

– Эрон, я не собираюсь задерживаться здесь надолго. Где досье?

– Конечно-конечно, – ответил Лайтнер. – Но вам нужно место, где можно спокойно сидеть и читать.

Он повел Майкла по коридору второго этажа, и вскоре они оказались в одной из комнат восточного крыла. Высокие окна открывались на балконы фасада и боковой стороны здания. Хотя ковер здесь ничем не отличался от ковров в других помещениях, интерьер комнаты в целом отражал традиции убранства плантаторских усадеб: пара комодов с мраморными крышками, кровать под балдахином, словно специально придуманная и сделанная для таких домов. Мягкий пуховый матрас скрывался под несколькими одеялами ручной работы. Столбики балдахина высотой около восьми футов были совершенно гладкими, без резьбы.

Вместе с тем, к своему удивлению, Майкл обнаружил в комнате немало вполне современных удобств, в том числе небольшой холодильник и телевизор, встроенные в украшенный резьбой шкаф, а также письменный стол и кресло, поставленные в углу у противоположной стены таким образом, чтобы на них падало естественное освещение из всех окон. Телефон был кнопочным, а на бумажной табличке аккуратным мелким почерком были выписаны добавочные номера для местной связи. Перед камином стояла пара старинных – времен королевы Анны – кресел с подголовниками. Дверь, ведущая в ванную, была распахнута настежь.

– Я согласен пожить здесь какое-то время, – сказал Майкл. – Где досье?

– Но нам не мешало бы позавтракать, – напомнил Лайтнер.

– Это вам не мешало бы, а мне вполне хватит бутерброда, который я съем за чтением. Прошу вас, Эрон, выполняйте обещание. Давайте досье.