Энн Райс - Час ведьмовства

По лицу Роуан пробежала тень.

– Мне хочется, чтобы ты побыл здесь еще немного. – Красивый, низкий, сочный голос. – И дело не только в моем личном желании. Ты сейчас не в лучшей форме и нуждаешься в отдыхе – в настоящем, без выпивки.

– Ты права, Роуан, но я не могу себе это позволить. Думаю, нет необходимости объяснить тебе, в каком напряжении я постоянно нахожусь. И не избавлюсь от него, пока не окажусь дома.

– Хорошо, Майкл, но позволь кое-что уточнить. Ты все время говоришь о возвращении домой. Но что для тебя означает это слово – «домой»? У тебя же там никого не осталось.

– И все-таки мой дом именно там. – Он засмеялся. – Я прожил в изгнании слишком долго. И осознал это еще до несчастного случая. Странно, но буквально накануне утром я проснулся и вдруг вспомнил о родном доме, о том, как мы всей семьей ехали в машине по берегу залива; я почти физически ощутил удивительное тепло того вечера и воочию увидел великолепный закат солнца…

– Ты сможешь обойтись без спиртного, когда уедешь отсюда?

Майкл с притворным вздохом одарил Роуан одной из своих неотразимых улыбок – в прошлом такая улыбка срабатывала безошибочно – и подмигнул:

– Желаете услышать ирландскую трепотню, леди, или сказать вам правду?

– Майкл…

В ее голосе прозвучало не порицание – скорее в нем слышалось разочарование.

– Знаю, знаю, – сказал Майкл. – Все, что ты говоришь, правильно. Ты даже не представляешь, как много для меня сделала, вытащив из заточения и выслушав мои россказни. Я готов выполнить все, о чем ты ни попросишь…

– Расскажи мне поподробнее об этом доме.

Прежде чем начать, Майкл надолго задумался.

– Дом был построен в стиле греческого ренессанса. Ты знаешь, что это такое? Но он отличался от многих зданий, построенных в том же стиле. С фасада и с боков к нему примыкали террасы, настоящие новоорлеанские террасы. Трудно описывать такой дом тому, кто никогда не был в Новом Орлеане. Неужели тебе не показывали даже открытки с видами города?

Роуан покачала головой.

– Эта тема всегда оставалась для Элли закрытой.

– Роуан, но ведь это несправедливо, нечестно с ее стороны.

В ответ она лишь молча пожала плечами.

– Нет, в самом деле… – настаивал Майкл.

– Элли хотела верить, что я ее собственная дочь. И если я начинала задавать вопросы о моих настоящих родителях, она очень расстраивалась, полагая, что причиной тому недостаток ее любви. Все попытки переубедить ее ни к чему не привели.

Роуан глотнула кофе.

– Перед тем как лечь в больницу в последний раз, она сожгла все, что у нее хранилось в письменном столе. Я видела, как она бросала в этот камин фотографии, письма, какие-то документы. Тогда мне и в голову не пришло, что она уничтожает абсолютно все. Скорее даже я не особо задумывалась над этим. Элли знала, что больше сюда не вернется.

Роуан замолчала, потом налила кофе себе и Майклу и продолжила:

– После ее смерти я не смогла найти даже адрес ее родственников в Новом Орлеане. У ее поверенного тоже не оказалось никаких сведений. Она сказала ему, что порвала все связи с семьей и не хочет иметь с ней никаких контактов. Все свои деньги она завещала мне. И то же время она ездила к в Новый Орлеан. И регулярно туда звонила. Я никак не могла увязать одно с другим.

– Это очень печально, Роуан.

– Однако хватит говорить обо мне. Давай вернемся к тому дому. Что именно заставляет тебя вспоминать его сейчас?

– Понимаешь, здешние здания не похожи на новоорлеанские, – сказал Майкл. – Там каждое строение обладает собственным характером. Что же касается того дома… Он мрачный, массивный, и в нем присутствует какая-то угрюмая красота Он угловой и частично обращен на боковую улицу. Одному Богу известно, почему я его так полюбил. Знаешь, там жил какой-то человек… ну прямо персонаж из диккенсовского романа. Честное слово… Высокий, джентльмен до мозга костей, если ты понимаешь, о чем я говорю. Обычно я видел его в саду…

Майкл вдруг смущенно умолк, охваченный ощущением, что вплотную подошел к чему-то очень существенному, предельно важному…

– Что с тобой?

– Опять… то же чувство, что все случившееся каким-то образом связано с тем мужчиной и с домом на Первой улице.

Майкл вздрогнул словно от холода, хотя на самом деле холодно ему не было.

– Не могу точно сформулировать, – добавил он. – Но почему-то твердо уверен, что тот незнакомец имеет самое непосредственное отношение к произошедшему. Не думаю, что те, с кем я беседовал в своем видении, хотели заставить меня забыть. Мне кажется, они, напротив, побуждали меня действовать как можно быстрее, поскольку что-то должно случиться.

– И что же именно? – осторожно спросила Роуан.

– То, что произойдет в доме, о котором я рассказываю.

– Но в чем причина? Почему они хотели, чтобы ты туда вернулся?

Вопрос вновь был задан очень мягко, без подтекста.

– Потому что я обладаю способностью повлиять на что-то, изменить ход предстоящих в том доме событий. – Майкл покосился на свои руки, казавшиеся зловещими в черных перчатках. – Все как будто сходится воедино. Представь, что мир состоит из великого множества крошечных фрагментов. И вдруг… значительная часть таких фрагментов словно вспыхивает – и ты видишь… видишь…

– Некий узор?

– Совершенно верно – узор. Так вот, моя жизнь является частью более крупного узора. – Майкл глотнул кофе. – Как тебе это? Бред сумасшедшего?

Она покачала головой.

– Слишком разумно и определенно для бреда.

– Определенно?

– Я хотела сказать, слишком конкретно.

Майкл удивленно усмехнулся. Никто еще не давал такую характеристику его видениям.

Роуан затушила в пепельнице сигарету.

– И часто в последние несколько лет ты вспоминал о том доме?

– Практически не вспоминал, – ответил он. – Но и не забывал о нем никогда. Мне кажется, всякий раз, когда на память приходили мысли о Садовом квартале, в моем воображении тут же возникал и тот дом. Он, можно сказать, преследовал меня.

– Однако до несчастного случая воспоминания о странном доме не носили навязчивого характера. Они стали такими только после видения.

– Верно, – подтвердил Майкл. – Воспоминания о родных местах приходят ко мне нередко, но память о том доме сильнее всего остального.

– И все же, если хорошенько подумать, в твоем видении никто не упоминал именно об этом доме.

– Определенно сказать не могу. Хотя…

У него снова появилось какое-то ощущение… Но Майкл вдруг испугался: ему не хотелось вновь оказаться во власти неясных предположений и догадок. Казалось, все страдания последних нескольких месяцев возвращаются к нему вновь. Нет, только не это! Ведь как приятно было сознавать, что Роуан верит ему, и, в свою очередь, с удовольствием слушать ее рассказы и восхищаться ее умением подчинять своей воле окружающих – именно это качество характера Роуан он одним из первых отметил накануне вечером.