Мария Барышева - Последнее предложение

— Что-то в последнее время многие об этом рассуждают, — пробормотал Роман едва слышно. Рита мягко улыбнулась и потрепала его по щеке.

— Чувств нет, но ощущений хватает, и ты, Савицкий, мое чертовски хорошее ощущение! Выходи из задумчивости и надевай штаны, а то я опоздаю — уже полно времени. Но я еще улучу момент с тебя их стащить!

— Сигарету-то отдай, — сказал он.

Моторка стояла на месте, и Рита запрыгнула в нее первой, вытащила из пакета початую бутылку коньяка и, пока Роман отвязывал швартовы, отвинтила крышку, качнула бутылкой в его сторону и, провозгласив: «За дона Педро!» — ахнула прямо из горлышка. Роман, перебравшись в лодку, посмотрел на Риту сурово.

— Как тебе не стыдно?! — возмущенно сказал он, после чего отнял у нее бутылку и сам сделал несколько глотков. Рита засмеялась, забрала протянутую бутылку и спрятала ее. Роман запустил двигатель, и она привалилась к его плечу, закрыв глаза.

— Можно подержаться за вашу мужественную руку?

— Держитесь на здоровье… — ответил он, — а вот за это нет, держаться не надо, а то я поеду куда-нибудь не туда.

— Ладно, — сонно сказала Рита и сжала пальцы на его плече. Роман усмехнулся, отводя лодку от берега. Настроение у него было прекрасным, солнечным, как и этот медленно, но неотвратимо клонящийся к закату день. Он переложил руль на левый борт, разворачивая моторку, рассеянно взглянул на покинутый берег, и сердце у него упало, а солнце в душе сменилось абсолютным мраком.

На берегу, почти у самой воды стоял Денис все в тех же джинсах и ярком свитерке, и в этот раз он не улыбался и не махал приветливо рукой. Его губы были плотно сжаты, и застывшее лицо лучилось холодной злостью. Он выглядел, как человек, которому нанесли смертельное оскорбление, но в то же время теперь он меньше всего был похож на человека, потому что вместо глаз на Романа смотрели две черные дыры, в которых даже с такого расстояние было видно что-то копошащееся, омерзительное, и когда лодка уже заканчивала свой разворот, из этих дыр вырвались вдруг извивающееся черные нити — десятки нитей, сотни, и поплыли по воздуху к моторке, дергаясь и сокращаясь, словно некие кошмарные жадные щупальца. Отвернувшись, Роман включил скорость на полную, почти сразу же обхватив Риту за плечи, и моторка стремительно полетела прочь, с ревом полосуя спокойную шайскую воду. Рита вздрогнула, открыла глаза и недоуменно вскинула голову.

— Ром, так быстро-то не надо.

Не сбавляя скорости и ничего не ответив, Савицкий порывисто обернулся.

На берегу никого не было.

Со стороны внушительная фигура Нечаева выглядела на хрупкой изящной скамейке довольно нелепо, как нелепо выглядел бы волкодав, втиснувшийся в кукольный домик. Он был мрачен, но Роман, опустившийся рядом с ним, уже склонялся к мысли, что это — обычное выражение лица Валерия.

— У тебя странный вид, — заметил Валерий, окинув его проницательным взглядом. — Еще никогда не видел, чтобы человек был так счастлив и напуган одновременно… Поправь воротник, а то следы зубок слишком явственно видны. Что стряслось? Эта тварь опять являлась? Ну, Ром? Ты соизволишь, наконец, открыть рот? Или напишешь на бумажке?!

— Почему здесь? — Роман оглянулся. — Почему не…

— Потому что я, по определенным причинам, не могу бегать к тебе каждый день. Она далеко и под присмотром, не переживай. А здесь — чем плохо? — Валерий потянул носом, вдыхая аромат расцветающей черемухи. — Сидят себе два мужика, любуются на цветочки… Скажешь ты чего-нибудь или нет?! Перестань озираться. Парк отсюда хорошо просматривается, и я нигде его не вижу.

— По-моему, это совершенно не важно, — пробормотал Роман, после чего рассказал ему о том, что видел на берегу, опустив естественно, все остальное. Под конец его рассказа Валерий озадаченно почесал затылок.

— Ничего не делал? Приходил просто так?

— Он ничего просто так не делает.

— А что ты в лесу делал? — поинтересовался Нечаев.

— Сопровождал клиентку на променаде.

— Так-так, — он многозначительно ухмыльнулся. — И, судя по всему, сопроводил более чем удачно… Ладно тебе, не делай зверское лицо — вот уж это, по крайней мере, более чем естественно и без всяких мистификаций. А клиентка твоя — это, конечно же, Горчакова. Но в списке ее нет, значит, он приходил не к ней, а к тебе… Но ты жив. Вопрос — зачем он приходил?

— Мы совершенно не можем быть уверены насчет этого чертового списка, — Роман задумчиво потер щеку. — Он не улыбался. Впервые за все время, что я его видел, он не улыбался. Он был очень зол, а мне казалось, его разозлить невозможно. До сих пор он резвился в свое удовольствие, и ничто не могло ему помешать. Может, ему не в масть какие-то наши действия? То, что ты присматриваешь за этой студенткой?

— Или то, что мы обменялись информацией? — Валерий пожал плечами. — А может, он просто развлекается — тебя решил попугать? В принципе, пока он не трогает людей, а просто устраивает показательные выступления, это не так уж плохо…

— Тебе легко говорить! — огрызнулся Савицкий. — Поглядел бы ты, как у него из глаз эти щупальца полезли! Конечно, это не настолько на меня подействовало, чтоб я с визгом спрятался под банку, но зрелище крайне мерзкое, я тебя уверяю! Так что нечего рассуждать…

— Ладно, это все лирика… Сигареты есть?

Роман вытащил пачку. Валерий наклонился, прикуривая от поднесенной зажигалки, кивнул, потом чуть потянул носом и тоненько усмехнулся.

— Хорошие духи.

— А, иди ты!.. — Роман тоже закурил, глядя сквозь дым туда, где за ветвями черемухи просвечивало озеро и остров с особняком на нем, отсюда казавшимся игрушечным. Валерий посмотрел туда же и покачал головой.

— Не нравится мне, что Майка до сих пор у нее работает. Против этой особы я, лично, ничего не имею, обедали мы как-то втроем — девчонка вроде неплохая, — он подмигнул Роману, — во всех отношениях, хоть и со своими тараканами в голове. Но деньги все равно портят людей… к тому же, так там мутно все было тогда.

— Ты об убийстве Горчакова? — ровно спросил Роман и взглянул на часы. Нечаев кивнул.

— Да. Майка свидетельницей проходила — она ведь уже тогда там работала. Но если раньше это была работа, скажем так, сезонная, то теперь она сидит там почти постоянно, — Валерий недовольно прищурился. — И мне это не нравится. Мне вообще с самого начала это занятие не нравилось.

— Она действительно телохранитель?

— Да нет, оформлена кем-то вроде секретарши… Скажем так, секретарша, которая в случае чего может качественно дать в морду, — Валерий усмехнулся. — Сейчас работает на Риту, а раньше на ее мужа. Кстати, он держал себя с ней очень корректно, и это не мои домыслы на пустом месте и женушкиных докладах.