Виктор Точинов - Графские развалины

Но тут противники сумели перехватить инициативу. Легкий пластиковый стол улетел в сторону, открыв путь наступающим. Еще двое из них протиснулись между игровыми автоматами, заходили сзади, норовя взять в окружение. Алекс проскочил, увернулся от метившего в голову кулака, походя своротил чей-то нос набок – и оказался на просторе зала против десятка разъяренных парней одновременно.

…дец, подумал он, – запинают. Подумал, падая, – ноги подсекли сзади, пока Алекс блокировал незамысловатый, но сильный удар в живот.

И тут же понял, что должен делать.

– Эвханах!!! – завопил он еще до того, как спина хрустко ударилась об пол.

Теперь непонятное слово не звучало тихим выдохом. Теперь оно заставляло трястись стены. Оборванная «песня» была по сравнению с ним негромким бормотанием.

– Эвханах!!! – рявкнул он снова, отскакивая от пола, как каучуковый мячик.

– Эвханах!!! – Ботинок Алекса вмялся, раздавливая и плюща, в бородатое лицо.

– Эвханах!!! – Пальцы пойманной на замахе чужой ладони треснули, ломаясь.

Алекс – сам – так бы не смог. Он – сам – ничего и не предпринимал. Лишь вопил заветное слово, отключившись от управления всеми, до последней клетки, мышцами тела. Все, что надо, делал за него голос…

Милиция – вызванная барменшей – прикатила на удивление быстро, по случаю трехсотлетия Петербург и пригороды кишели людьми в погонах, навезенными со всего Северо-Запада. Но побоище кончилось еще быстрее – полной потерей двигательной активности одной из сторон. Продавщицы хором обвинили во всем толпу пьяных хулиганов – набросились, дескать, на очень приличного молодого человека, но получили достойный отпор.

Самого Алекса на поле боя уже не было.

Милиция (новгородский ОМОН) оказалась в избытке снабжена и спецтранспортом, и вакантными посадочными местами, – именно в ожидании сегодняшнего, раз в триста лет случающегося, вечера. «Нежности» тоже хватало – той самой, что с металлическим лязгом защелкивается на запястьях.

Начали грузить rope-нападавших, но дело застопорилось, – большинство туристов нуждалось в срочной госпитализации. По Павловску понеслись, завывая, машины «скорой», тоже пребывавшей сегодня в полной боевой.

– Один, говорите… – задумчиво почесал за ухом молодой лейтенант-новгородец, вертя в руках бланк протокола.

Алекс пришел в себя на глухой и темной аллее Павловского парка. С трудом разжал пальцы, уронив под ноги зажатый в них здоровенный клок волос, судя по длине – женских. Вокруг была темнота. Где-то далеко – над кронами деревьев виднелись слабые отблески – грохотал салют. Алекс медленно пошел, сам не зная куда. У него появилось чувство, что сегодня он уже не понадобится…

…Спустя час следов битвы в «Содружестве» не осталось. Двое ребят из бригады Костика осматривали вокзал – проверяли слух о тусовавшейся там куче туристов. Мельком заглянули и в «Содружество» – никого. Видать, уехали, решили парни и в итоге оказались правы.

Желанной информации (злосчастные любители пьяного пения действительно знали: когда, на чем и в какую сторону направились мужчина, женщина и двое детей) Костик так и не получил.

Связаться с психиатрической больницей Кравцову не удалось. На звонки по двум обнаруженным в записной книжке номерам никто не отвечал. Возможно, оба аппарата стояли в запертом по праздничному времени кабинете главврача. Возможно, за семь лет номера изменились.

Оставалось ждать вестей от Костика.

До вечера тот выходил на связь трижды, с промежутками около часа. Содержание сообщений оставалось тем же: ищем, след не потерян, – но тон раз от разу становился все мрачнее.

Ближе к сумеркам появился сам – хмурый, злой, но не потерявший уверенности в окончательной победе. Бросил только: «Недооценил я гаденыша…» – и не стал раскрывать подробности. Вместо этого начал задавать вопросы. Много вопросов…

И после получасовой беседы с ним (а говоря начистоту – допроса) Кравцов почувствовал себя, как женщина, возвращающаяся с аборта, – вывернутым наизнанку и выскобленным до донышка. Особенно «охотника» заинтересовали случаи в пещере и на ракетодроме – о них он еще не знал.

Наконец Костик сложил карту и сказал:

– Все выезды из района прикрыты плотно, а результатов нет. Не знаю почему, но покидать здешние места ваш дружок не желает… Ходит кругами, как привязанный. Значит, скоро заляжет на ночлег – на ногах он вторые сутки. И я до него доберусь. Этой ночью.

Тут у него запищала рация и почти одновременно запиликал мобильник. Переговорив с обоими собеседниками, Костик резко засобирался – опять-таки не желая выдавать подробности предстоящей ночной охоты. Разговоры состояли сплошь из кодовых фраз – Кравцов понял лишь, что кто-то где-то видел каких-то туристов…

Народная мудрость гласит: что за семья без урода? Уродом (в хорошем смысле) в крепко закладывавшем за воротник семействе Козырей-Ермаковых был почти непьющий Пашка. Но сегодня гены взяли свое, какой-то внутренний тормоз сломался. Ладно хоть бизнесмен Ермаков не отправился в магазин за дешевым пойлом, – бар у него отличался богатым выбором напитков на любой вкус, Кравцов заметил это еще во время вчерашнего визита…

Вчерашнего?!

С изумлением он понял – действительно, прошло чуть больше суток. Но пропасть между этими сутками пролегла для Кравцова не менее глубокая, чем между 21 и 22 июня сорок первого года для его предков.

Пашка пил.

Пытался рекрутировать в собутыльники Кравцова – тот наотрез отказался. Двоим бойцам (их оставил тут Костик, отправившись продолжать охоту) не стоило и предлагать. Пашка втянул в пагубное занятие Мишу-охранника – Костику тот не подчинялся и отказать принципалу не смог.

Наблюдать за тоскливым зрелищем Кравцов не стал. Вышел на улицу, послонялся по внутреннему дворику, не зная, чем заняться. Думать ни о чем не хотелось.

И тут в кармане запищал вызов мобильника.

Ответив и услышав слабый голос, доносящийся сквозь помехи словно из другой галактики, Кравцов едва не выронил крохотный аппарат. Но не выронил, усилием воли стиснув ослабевшие пальцы.

– Наташка???!!! Ты жива???!!! – Ничего более умного в этот момент ему в голову не пришло.

Она сказала что-то совсем уж неразборчивое, Кравцову и не требовался очевидный ответ – требовалась короткая пауза, чтобы прийти в себя и понять: ЧТО ДЕЛАТЬ??? Ведь могло быть, что она добралась до телефона на считанные секунды…

Он бегом рванул в глубь сада, подальше от дома – сильные помехи для мобильной связи давали как раз рации, которыми пользовались бойцы Костика.

На бегу он сформулировал главный вопрос, который и выкрикнул в трубку:

– Ты где??!! Точно место назвать можешь??!!