Виктор Точинов - Сказки летучего мыша

В любом случае, до выяснения всех обстоятельств Дибич не стал ничего сообщать в «дом у Цепного». Вполне возможно, что поплутав по запутанным переходам, Степашка объявит: не может, мол, вновь отыскать дорогу. Позабыл, дескать, со страху…

Лаз, замаскированный густо разросшимся диким малинником, оказался узким и низким – заходить пришлось по одному, согнувшись. Сделав пару шагов от входа, Степашка застучал кресалом, раздул огонь, запалил сухое смолье, изрядный запас которого прихватил с собой. Дибич, чиркнув новомодной фосфорной спичкой, зажег фонарь – но дверцу до поры прикрыл,

На всякий случай.

Если все действительно всерьез – непрошенных гостей может ждать неласковый прием. Едва ли ведущий в пещеру ход постоянно остается без охраны и наблюдения. Скорее Ворону в тот раз попросту повезло. Минувшим днем штабс-ротмистр навел справки: не пропадали ли в катакомбах люди – взрослые, дети…

И выяснил: пропадали.

…Через полсотни сажен штольня стала шире и выше. Дибич выпрямился во весь рост, но все равно держался шагов на десять позади Степашки, с пистолетом наготове. Позиция идеальная – ему хорошо видно все, что происходит впереди, и дорога под ногами тоже. Чужие же глаза разглядят лишь ярко освещенного проводника.

Ход резко изогнулся – почти под прямым углом. Нырнул вниз. Снова изогнулся – и тут же раздвоился. Степашка уверенно шагнул в левое, меньшее отверстие… А затем развилок стало и не сосчитать. Ворон ни на мгновение не задумывался, выбирая дорогу. Хотя никаких видимых пометок на стенах Дибич не разглядел. И никакого плана или схемы у Ворона не было. Неужели держит всё в голове? Сам штабс-ротмистр на всякий случай у каждой развилки рисовал мелом направленную назад стрелку. Если что – найдет путь назад и в одиночку.

Меж тем начали попадаться следы людской деятельности. В иных местах ненадежные своды подпирались деревянными крепями, на вид старыми, но вполне надежными – сухой воздух катакомб гниению не способствовал. Потом обнаружились обломки деревянной тачки – Дибич отметил, что кто-то забрал железную ось и расковырял все доски, добывая гвозди, – не иначе как домовитые спасовские крестьяне. Кое-где виднелись следы их работы – более свежие сколы на каменных стенах…

Затем признаки присутствия людей вновь исчезли, а лабиринт стал вовсе уж запутанным и труднопроходимым – проложенным в недрах Поповой горы явно уже не человеком, но самой природой. В иные щели приходилось протискиваться боком, плотно прижимаясь к холодному камню. И как, интересно, собирался Степашка вытаскивать тут добытый песчаник? Неужели действительно все наврал ради лишней полтины?

Сомнения штабс-ротмистра почти уже переросли в уверенность, когда Ворон неожиданно остановился. И громко прошептал (шипящих звуков в его речи резко прибавилось):

– Прихшли, барин. Не пойхду дале. Хучь на схъезжую отхправляй, хучь на батохи схтавь – не пойхду.

Вокруг была подземная каверна, куда более обширная, чем пройденные узкие туннели. Стены и свод тонули во мраке. Странное дело – только что их шаги не давали ни малейшего эха (хотя, конечно, оба шли достаточно тихо – Степашка в лаптях, Дибич в сапогах с подметками из нарочито мягкой кожи). Но сейчас тихая речь Ворона отдавалась негромким зловещим эхом – шипящим, шелестящим – словно из темноты со всех сторон наползали бесчисленные змеи. И – потрескивание горящего смолья казалось столь же зловещим.

Штабс-ротмистр поежился. Спросил коротко и негромко:

– Где?

Его проводник молча махнул рукой с зажатым факелом.

Дибич всмотрелся в темноту, ничего не увидел – и распахнул дверцу фонаря. Тот был новейшей конструкции: с двумя зеркалами-рефлекторами, позволяющими направлять свет вверх, вниз, и во все стороны, – без риска залить маслом фитиль.

Та-ак… И тут крепи… Причем совсем новые. Но не такие капитальные, как в заброшенных штольнях – здесь жидкие еловые лесины подпирают ненадежные своды, все установлено тяп-ляп, на скорую руку. Интересно… А вот и ход, ведущий якобы в пещеру с «диавольской церховью» – идеально-круглый черный провал в стене. Что характерно, крепи в основном над ним. Надо понимать, обвалы уже случались, перекрывали проход – и кто-то позаботился избежать их в будущем. Достаточно небрежно, впрочем, позаботился.

Дибич задумался. Что расположено на поверхности над этим местом? Степашкин тайный вход верстах в полутора от особняка графини – и за час блуждания под землей они вполне могли оказаться под дворцом. И с тем же успехом – в любом другом месте. Свои попытки проследить направление штабс-ротмистр забросил в самом начале извилистого пути…

Но допустим – наверху действительно дворец. Тогда складывается реальная версия. Здание строилось под личным присмотром графини и по проекту архитектора Брюллова – родного брата живописца Карла Брюллова, любовника Самойловой… Подвалы в особняке глубокие, двухуровневые… Если при работах наткнулись на естественные каверны – факт сей мог остаться в узком «семейном» кругу… И графиня приспособила пещеру для своих тайных дел. Тогда салонные игры с «магическими кристаллами» – для отвода глаз. Пройдохе же Верному опять незаслуженно повезло – угодил в цель случайным выстрелом.

Красивая версия.

Но чтобы она подтвердилась или опроверглась – надо посмотреть, что там на самом деле творится в «подземном храме». Осторожно посмотреть, одним глазом… И назад, еще раз тщательно отметив дорогу. Возможно, возвращаться придется во главе роты жандармов…

– Останешься здесь! – тихонько скомандовал Дибич Степашке. – К крепям не подходи – все на честном слове держится. Если через полчаса…

Штабс-ротмистр осекся. Достал свинцовый карандаш, сделал отметку на пылающем смолье.

– Если до черты догорит и я не приду – возвращайся один. Держи конверт. Найдешь грамотея, он тебе растолкует, куда передать… Получишь там награду, большую. Всё ясно?

– Дых… Чевох не понять-то, барин… Нахрада, оно конехшно…

Дибич вновь прикрыл дверцу фонаря, оставив узенькую щелочку. Взвел курки на пистолете. И нырнул в темный провал лаза.

После ухода штабс-ротмистра Степашка Ворон недолго постоял молча и неподвижно. Потом начал действовать – и весьма странным образом. Первым делом поднес к огню запечатанный конверт, полученный от Дибича. Тот вспыхнул – стало чуть светлее. Бросив под ноги горящую бумагу, Степашка торопливо отыскал припрятанный в дальнем углу сверток – в нем оказались веревки. Столь же торопливо стал привязывать их к лесинам крепей. Затем, собрав в руку свободные концы, отошел подальше – и дернул изо всех сил.

Деревянные опоры рухнули. Спустя секунду рухнул подпираемый ими свод – с грохотом пушечного выстрела.