Виктор Точинов - Сказки летучего мыша

Баглаевский подозвал двух капралов. Через несколько минут они двинулись вдоль позиции, втолковывая солдатам новый приказ поручика.

Пещера, куда они добрались извилистым, всё время понижающимся ходом, была невелика: шагов тридцать в окружности, свод замыкался на высоте в два человеческих роста.

Все закоулки подземной каверны наполнял синеватый свет – неяркий, рассеянный, непонятно откуда сочащийся, напоминающий свечение болотных гнилушек.

Алгуэррос загасил факел, которым освещал путь. Глаза дона Пабло не сразу приспособились к полумраку. Да он и не пытался ничего разглядеть – лежал у стены, приходя в себя. Смуглый прислужник мага не стал развязывать инквизитору ноги, и нести на себе тоже не стал: волок по острым камням как неподъемный куль с не слишком-то ценным имуществом.

От такого способа передвижения мундир на спине и плечах Павла Севастьяновича превратился в лохмотья. И не только мундир, но и живая плоть, – подземный путь густо окропила кровь инквизитора. Адская боль в сломанной руке, ударяющейся о каменные обломки, пробивалась сквозь все защитные блоки… То, что творилось вокруг, дон Пабло смог воспринимать и анализировать лишь спустя несколько минут.

…В центре пещеры высился алтарь – цельная глыба обтесанного камня. Рядом с ним возился Алгуэррос, что-то расставлял на гладкой поверхности. Алтарь стоял в центре геометрически правильного пятиугольника, образованного пятью высеченными в каменном полу не то желобами, не то канавками. Pentagono… Пентагонон … От вершин пентагонона к алтарю тянулись еще пять желобков.

Дон Пабло начал догадываться, что за ритуал здесь готовится. И понял, чьи смутные силуэты белеют у дальней стены…

Догадка подтвердилась почти мгновенно. Маг произнес короткое, из двух слов, заклинание. На алтаре сами собой разом вспыхнули несколько десятков свечей черного воска. Были они расставлены опять-таки в форме пятиугольника. Со своего места инквизитор не видел, что именно служит основанием для свечей, но не сомневался – на алтаре лежит бронзовый пентагонон.

Стало светлее, и дон Пабло рассмотрел: на другом краю пещеры действительно стоят женщины. Вернее – инквизитор знал это точно – девушки. Девственницы… Четыре обнаженных девушки застыли у стены неподвижными статуями. Пятая, тоже обнаженная, связана по рукам и ногам, рот заткнут кляпом – точь-в-точь как у дона Пабло.

Похоже, до Алгуэрроса дошел слух, что схваченный земскими ярыжками Филька Ворон крикнул «Государево слово и дело!» – и был отправлен в лавру, к иеромонаху Макарию. Полностью подготовить последнюю кандидатку на жертвоприношение чернокнижник не успел. Судя по заваленной костями яме, отбор будущих жертв происходил тщательно и неторопливо. Долгие десятилетия черный маг не спешил: укрылся от инквизиции на краю света, в медвежьем углу на окраине шведской захудалой провинции; отыскал место, где могучая подземная сила дремала близко к поверхности… И стал осторожно, медленно подбирать к ней ключи. Любая ошибка могла стать фатальной для Алгуэрроса. Зато при успехе… При успехе чудеса, на которые способен ныне маг – сами собой вспыхивающие свечи и распахивающиеся люки – показались бы трюками ярмарочного фокусника. По слову обретшего новую силу Алгуэрроса начали бы разверзаться бездонные пропасти и вырастать из земли новые горы…

И надо же такому было случиться, что все хитроумные расчеты чернокнижника пошли прахом. Если до Стокгольма и доходили искаженные вести о странных делах, творящихся в забытой богом Ингерманландии, – кто обратил бы на них внимание? О колдунах-финнах в Швеции издавна бродили самые нелепые слухи. Но нежданно-негаданно русский царь отвоевал у шведского короля приневские болота – и логово Алгуэрроса оказалось под боком у новой российской столицы.

Видимо, искать новое место маг не захотел, слишком много трудов вложив в это. Затаился, стал действовать осторожнее… И все-таки не уберегся. Влюбленный до безумия парень и на удивление чутьистая дворовая шавка нарушили все планы чернокнижника.

А драгуны Баглаевского поставят точку. Если, конечно, успеют отыскать вход подземелье до того, как Алгуэррос использует свой последний шанс.

Если успеют…

Теперь беглый, без команды огонь вели восемь лучших стрелков роты. Остальные заряжали и подавали им фузеи. Новая тактика принесла успех – ответная пальба смолкла. Первый взвод подползал все ближе и ближе к бревенчатым стенам.

Приказ они получили простой: подбежать вплотную, прижаться к бревнам так, чтобы не попадать под огонь из бойниц. Но внутрь не стрелять. Когда мортирки разнесут в щепки дверь – ворваться в сруб. Если осажденные сделают вылазку, дабы помешать выбить дверь, – отбить штыками и на плечах врага опять же ворваться внутрь. За каждого живого пленного Баглаевский пообещал пять рублей серебром – жалованье рядового драгуна за полгода.

Синие мундиры, прикрываясь редкими кустиками, подобрались совсем близко. Осталось полсотни шагов открытого пространства. Громкая команда – взвод поднялся, с криком «Ура-а-а!!!» ринулся к стенам.

Бах! Бах! Бах! Бах! – ударило из одной бойницы. Почти сразу – из второй, тоже четыре выстрела. Затем из третьей.

Баглаевский, закусив губу, смотрел, как падают на траву его люди, не сумевшие разминуться с летящим навстречу свинцом. Драгуны стрелять перестали, опасаясь задеть своих…

За пятьдесят шагов взвод заплатил двумя десятками убитых и раненых – добежало до стен не больше десятка солдат. Прижались к бревнам, стараясь не высовываться из «мертвой зоны», подтягивались к входу.

Две мортирки, почти вплотную приставленные к доскам двери, оглушительно рявкнули. Не успел дым рассеяться – изнутри, сквозь пробитые в двери бреши, загрохотали выстрелы… Драгуны, столпившиеся у входа, стреляли в ответ – своя жизнь дороже пяти рублей серебром.

– Второй взво-о-о-д! – гаркнул Баглаевский. – На присту-у-у-п!!! Бего-о-ом! Марш!

В облаке дыма, застилавшего двери, продолжали греметь фузеи, снова рявкнула мортирка – на сей раз одна. По второму взводу никто из осажденных уже не стрелял…

Казалось, девушки спят – с открытыми глазами и не потеряв способность двигаться. Вернее, сомнамбулами выглядели четверо из них – те, что сами пошагали к вершинам пентагонона. Пятую, связанную, тащил всё тот же прислужник мага, последний оставшийся в живых раб Алгузрроса.

Никаких слышимых команд чернокнижник не отдавал. Всё происходящее напоминало неоднократно отрепетированный спектакль… Девушки – и свободные, и связанная – встали на углах высеченной в полу фигуры, не заступая внутрь. Затем четыре из них нагнулись синхронными движениями, подняли что-то с пола. Через пару секунд инквизитор разглядел в свете свечей: оружие! Короткие причудливые клинки. Пятый клинок поднял прислужник, продолжая удерживать другой рукой связанную пленницу от падения.