Вячеслав Романцев - Псы Господа

Пленник лежал, зафиксированный на операционном столе. Рядом громоздилась аппаратура – кое-какие агрегаты оказались знакомы Леснику, о назначении остальных он лишь догадывался. Напарник подготовился на совесть, неприятных сюрпризов не будет… Хочется надеяться.

– Минут сорок у вас есть, – сказал Костоправ. – Постарайтесь уложиться. Повторной инъекции правдореза не будет. Рискованно.

«Все-таки не уверен до конца, несмотря на всю собранную здесь машинерию…» – подумал Лесник и переглянулся с Алладином.

– Работай, – кивнул Алладин на операционный стол. – Твоя дичь как-никак…

Любопытно… Значит и у Алладина те же сомнения: вдруг пленник все же умудрится каким-то хитрым способом ускользнуть туда, откуда не возвращаются… Иначе коллега не посмотрел бы, чья тут дичь, воспользовался бы своими прерогативами куратора резидентуры. Ладно, надо работать.

Пленник смотрел на них без тревоги и любопытства, но некая осмысленность во взгляде читалась. Алладин торопливо включил на запись видео– и аудиоаппаратуру.

– Кому ты звонил? – задал первый вопрос Лесник. Черт с ними, с анкетными данными, сорок минут не такой уж великий срок, надо узнать главное – что не так уж просто, на обобщенные и абстрактные вопросы клиент отвечать не в состоянии…

И тут же все пошло наперекосяк.

Клиент с готовностью открыл было рот, и даже произнес первый слог – то ли «на», то ли «ну», но закончилось всё болезненным стоном, лицо исказила гримаса.

Костоправ метнулся к своим приборам, к нему присоединились еще двое белохалатников, до того скромно сидевшие в углу.

Лесник и Алладин, не желая мешать, вышли в соседнюю комнату.

– Откачают… – сказал Алладин без особой уверенности. Закурил, выпустил струю дыма.

– Дай сигарету, – мрачно попросил Лесник.

Алладин удивленно поднял брови, но пачку протянул.

– Сегодня работать едва ли придется, а до завтра обоняние восстановится, – зачем-то пояснил Лесник.

– А я думал, у тебя нервы железные.

– Железо тоже изнашивается…

…Клиента откачали. Вытащили из клинической смерти. Но как объект допроса он уже никуда не годился.

– Мозг почти пять минут без кислорода, что вы хотите… – объяснял Костоправ. – Не случайное, конечно, совпадение: сильнейший спазм сердечной мышцы, и одновременно – тромб в артерии. В общем, тромб мы проворонили, пока с сердцем возились.

Помолчал и сказал задумчиво:

– Следующего придется сразу, загодя, сажать на искусственное дыхание и кровообеспечение.

– Боюсь, тогда натолкнемся на третью ступень защиты, – предположил Алладин. Добавил командным тоном, распахнув дверь комнаты для допросов:

– Отключайте от систем, ни к чему нам это растение!

Белохалатники начали выполнять приказание, бесповоротно вычеркивая пленника из списка живущих. А Лесник пытался понять значение взгляда Костоправа, посланного ему за спиной Алладина.

Очень странного взгляда…

Ничего объяснять в стенах резидентуры Костоправ не пожелал. И в машине, предоставленной от щедрот Северо-Западного филиала, – не пожелал. Глядя в сторону, быстро и негромко сказал, когда они с Лесником шагали в сторону служебной парковки:

– Тромба там не было… А было перистальтическое пережатие сонной артерии. Причем искусственного происхождения. Небольшой имплантат в митральном клапане – крохотная капсула с алгавизином, плюс глубинная гипнограмма, которую никаким зондажем не зацепишь, если точно не знать, что и где искать.

– Как ты это вычислил без вскрытия? – изумился Лесник.

– Это НАША разработка! Трех Китов! И алгавизин, и материал капсулы-микрошприца, и ее конструкция – всё наше…

Лесник замедлил шаг. Спросил, не скрывая неприязни:

– И кому вы ставите это ?

– Младший и средний оперативный и аналитический состав… А может и не только… Но в тебе ничего похожего нет, методика к СКД-вакцинированным неприменима.

«Значит, есть что-нибудь другое, о чем Костоправ ни за что не скажет…» – подумал Лесник. Он не особо удивился. Легенды о невидимых, неощутимых «минах» в организмах сотрудников, страхующих от ренегатства и утечек информации, бродили по Конторе всегда. Не исключено, что распускала их служба внутренней безопасности – в целях профилактики. Но главное, как выразился Костоправ, не в том…

Даже замедлив шаг, до джипа они добрались достаточно быстро. И вывод, неизбежно следовавший из полученной информации, Лесник озвучить не успел.

Впрочем, и без того оба понимали: против них играют СВОИ.

И верить нельзя никому. И ничему.

Водитель со скрежетом переключил передачу, двигатель взвыл и автобус, подпрыгивая на ухабах, принялся медленно забираться в гору.

Гора, честно говоря, не заслуживала такого названия – обычный холм. Но для старого ПАЗика и эта высота стала нелегким испытанием.

Светлов отрешенно смотрел в грязное окно. Заняться было совершенно нечем. Ни поработать с персиком, ни подремать – автобус трясет на грунтовке, ревет радио.

Он пытался намекнуть Борису Евгеньевичу, что коли уж ему на выполнение задания отпустили всего три дня – то хорошо бы снабдить агента транспортным средством. Причем адекватным. Джипом, например. Ничто другое по таким дорогам ездить не в состоянии. Намек остался непонятым, и теперь ему придется объяснять, почему он не уложился в три дня. А он не уложится. Никак. Это стало ясно, как только Светлов добрался до автостанции Плюссы.

Услышав просьбу продать билет до Щелиц, молоденькая кассирша взглянула на него, как на человека, попросившего билет до Марса. Или по меньшей мере до Луны.

– Это… Не ходит автобус дотуда. Давно уж. Как сломался, так и не ходит.

– Но мне очень надо…

– Так не ходит, говорю же! В Плесну ехать надо, может кто оттуда и подкинет.

– И когда рейс в эту самую Плесну?

– Так завтра, в одиннадцать. Приходите, народу мало, билеты завсегда есть.

– Как завтра? А сегодня? И что я буду здесь целый день делать?

Кассирша оглядела Александра оценивающим взглядом. Он заподозрил, что сейчас она предложит несколько более или менее интересных вариантов препровождения времени. Интересных для нее. Но у Светлова были другие планы.