Алексей Корепанов - Зверь из бездны

— А ты знаешь, как туда идти?

Вергилий изумленно посмотрел на Лешко:

— Но ведь это тебе, — он сделал ударение на «тебе», — нужно попасть в Биерру. Значит, ты должен знать путь. Ты, а не я. Я сопровождающий.

— Да ничего я здесь не знаю, — с досадой сказал Лешко. — Мне тут как-то еще не приходилось бывать.

— Понятно. — Вергилий сочувственно покивал. — Что ж, попробуем разузнать.

— Где? У кого?

— А хотя бы у него. — Вергилий показал за спину Лешко. — По-моему, вполне миролюбивый путник. Во всяком случае, мне так кажется, а я редко ошибаюсь.

Лешко резко повернулся. Разводя руками высокие, по пояс, растения с широкими стеблями и шишковидными охряными утолщениями на верхушках, к ним приближался некто в широкополой темной шляпе, надвинутой на лоб, и темном же просторном одеянии неизвестного Лешко фасона. На плече незнакомец нес палку, придерживая ее рукой. Когда он приблизился, Лешко увидел, что на конце палки, за спиной незнакомца, висят на веревочках небольшие, похожие на серебряные, фигурки женщины, облаченной в нечто подобное конусообразному панцирю, начинающемуся от плечей и, сужаясь, заканчивающемуся у лодыжек; аккуратные прически женских фигурок венчались башнями с квадратными зубцами; с обеих сторон от женщины, задрав головы, стояли какие-то животные — то ли олени, то ли лани.

— Вот идет тот, кто считает себя, если я не ошибаюсь, приверженцем Дианы Эфесской, она же Артемида, — прокомментировал Вергилий. — «Велика богиня Артемида Эфесская!» — кричал возмущенный народ апостолу Павлу. Но это для нас с тобой не имеет никакого значения. Главное, чтобы он знал, как нам попасть в Биерру. Хотя бы направление. И не только знал, но и показал.

Прохожий словно бы не замечал их. Лицо у него было самое обыкновенное, вполне человеческое и ничем не примечательное. Только смотрел он, как показалось Лешко, не вперед, и не под ноги, и не по сторонам, а как бы внутрь себя. Какие-то вывороченные были у него глаза…

— А не подскажешь ли, любезнейший, как нам попасть в Биерру? — ласково-вкрадчивым голосом спросил Вергилий, становясь на пути приверженца богини Дианы Эфесской. — А то, понимаешь ли, идем и пути не знаем. И тогда будет про тебя сказано, любезнейший: «Он вывел меня на пространное место и избавил меня; ибо Он благоволит ко мне». Благоволи к нам, милейший!

Взгляд незнакомца был все таким же отсутствующим, но он остановился и переложил палку на другое плечо. Фигурки закачались, с мягким звуком стукаясь одна о другую.

— Биерра, — повторил Вергилий. — В какой стороне Биерра? Очень нужно, любезнейший. Не откажи.

Прохожий медленно поднял руку и показал на темнеющий вдали то ли лес, то ли что-то еще. Тело его неожиданно содрогнулось — раз, еще раз… Он корчился с шестом на плече, прорастали из него усеянные мелкими листьями ветки, голова нырнула в плечи вместе с внезапно съежившейся широкополой шляпой — и в какое-то мгновение Лешко обнаружил, что стоит рядом с Вергилием перед невысоким кустом, и покачиваются среди узорчатых листьев серебряные женские фигурки.

— Так я и знал, — удрученно произнес Вергилий и обошел вокруг куста. — Чуть что — и в кусты. Но и на том спасибо, да? Все-таки показал. «Не ищите Вефиля и не ходите в Галгал, и в Вирсавию не странствуйте». Так? Мы и не пойдем в Вирсавию. Мы пойдем прямо в Биерру.

— Почему это он… так? — спросил уже немного оправившийся от изумления Лешко.

— Как? — не понял Вергилий. Или сделал вид, что не понял.

— Почему он превратился в куст? Здесь такое часто случается?

Вергилий провел пальцем по одной из Диан Эфесских, покосился на Лешко зеленым глазом:

— Возможно, часто. Возможно — нет. Но случается. А если говорить о превращениях, то еще вопрос, что во что превратилось: странник ли в куст, куст ли в странника. И чем или кем был этот странник или куст раньше. В сущности, здесь вообще вполне может не быть ни кустов, ни странников, ни всего остального.

— Иллюзия?

— А почему бы и нет?

— И ты тоже иллюзия, Вергилий? Ты мне только кажешься, и наш разговор мне только кажется? Так?

— Если я и кажусь, то не тебе, Станислав Лешко, а кому-то другому, — туманно ответил Вергилий. — Или чему-то другому. Собственно, тут открывается широчайшее поле для предположений, которые вряд ли удастся как подтвердить, так и опровергнуть, а тебе ведь нужно попасть в Биерру. Или уже не нужно?

— Как это не нужно?! Меня ждет там Леонардо Грег. Он попал сюда раньше меня, а теперь и я за ним.

— Тогда почему мы до сих пор здесь стоим? Кустов не видали, что ли? Направление мы знаем, а там поспрашиваем. Доберемся.

Лешко ожидал, что последует очередное изречение из Библии, но ошибся. Вергилий оставил в покое серебряную фигурку и пошел вперед, раздвигая руками слишком высокую для него растительность. Лешко бросил последний взгляд на человека, который превратился в куст — или на куст, ранее превратившийся в человека? — и последовал за ним. Потом обогнал его и пошел первым, прокладывая дорогу.

Так и шли они по равнине, направляясь к тому темнеющему вдали нечто, которое при ближайшем рассмотрении действительно оказалось лесом. Вергилий приумолк, и Лешко получил возможность осознать все происходящее. Покопавшись в себе, он понял, что склонен воспринимать окружающее как сон, не очень веря в его реальность. Кто знает, какие видения могут быть у человека, выпрыгнувшего из окна четвертого этажа? Очень даже вероятно, что он лежит сейчас в реанимационном комплексе и бредит… Или и вовсе распрощался с жизнью, и это не он, а его душа бродит сейчас по Загробью…

Все бы хорошо, да вот только знал он, что такие объяснения на самом деле ничего не объясняют. Какой сон? Какой бред? Какие там странствия души раба Божия Станислава по Загробью! Слишком реальным было все вокруг, слишком реальным был он сам. И Леонардо он искал вполне сознательно. Просто так было удобней — считать, что все окружающее, все его действия лишь видимость, кажимость, иллюзия, существующая в его собственной голове. В конце концов был ведь очень надежный и бесспорный критерий: если он найдет Леонардо, если они отыщут Славию, если вернутся — все вместе! — то значит, Преддверие действительно существует, и они действительно побывали в нем.

На подступах к лесу растительность поредела, стала значительно ниже, превратившись в островки на сухой потрескавшейся земле, и Вергилий поравнялся с Лешко.

— Вообще-то в лес лучше бы не соваться, — заявил он, подрагивая крылышками, — в лесу трудно бывает уследить. Но постараемся, да?

— Постараемся, — подтвердил Лешко, сбавляя шаг.

— Главное — не давать себя схватить, отбиваться чем попало, — посоветовал Вергилий. — У тебя ведь ловко получалось.